нашем знакомстве.
Он взял книгу в руки, не веря своим глазам – ее автором являлся Джон Паркер. Название говорило о многом: «Между небом и землей». Про их жизнь.
– Ваш муж написал книгу?
– Да, за год до трагедии. Их всего несколько экземпляров, в магазине ты ее не найдешь.
Оливия быстрым шагом пересекла комнату и выхватила книгу из рук капитана. Она прижала ее к груди, как самое дорогое, что у нее осталось от отца.
– Ты с ума сошла, – она задыхалась от возмущения, – это единственная память, она должна остаться дома. Еще вчера ты говорила, что ждешь, будто папа вернется, а сегодня направо и налево раздаешь то, что принадлежит только нам.
– Оливия! – воскликнула мать, смотря на Даниэля: – Прости ее за эту выходку, – и тут же повернулась к дочери: – Зачем она тебе? Эта книга – учебник по авиации, пусть она будет у того, кто принадлежит этой касте.
– Мой сын будет принадлежать этой касте. – Оливия крепче сжала книгу, видя, как мать занервничала и ткнула в книгу пальцем.
– Отдай Даниэлю книгу, она к тебе еще вернется.
Только чтобы не нервировать мать, Оливия пихнула ему обратно в руки.
– Через десять лет верну, – произнес он с сарказмом, когда Джина вышла из комнаты, – кажется, столько тебе надо, чтобы соизволить родить сына.
Недовольный взгляд – и снова перед ним та самая Оливия. Он даже предположил, что она может сказать в ответ, и оказался прав:
– Постараюсь сделать это как можно быстрее.
– Не сомневаюсь в твоей вредности, – улыбнулся он. – Может, мне взять еще пару книг, чтобы ты прямо сейчас покинула мой экипаж?
Мерзавец опять шутил, но Оливия решила закончить этот раунд своей победой:
– Ты не избавишься от меня, даже если мне придется рожать каждые три года, я все равно вернусь в твой экипаж.
И тут Даниэль вспомнил утренние слова Джины, сказанные ему на кухне.
– Нет, Оливия, ты уже не вернешься, – произнес он и направился к выходу.
Глоток свежего воздуха – вот что требовалось в эту минуту. Выйдя на лестницу, он спустился на выложенную камнем дорожку, ведущую к белой калитке. Всюду царила тишина, лишь отдаленное чириканье птиц изредка нарушало ее, и Даниэль оглянулся, смотря на дерево, пытаясь отыскать в ветвях обладателя голоса.
– Воробьи, – произнес тихий голос, он даже не обернулся, опустив взгляд на зеленую траву. – Я не хотела тебя обидеть.
Оливия сжала кулаки и стиснула зубы перед тем, как произнести извинения. Они давались слишком тяжело.
– Можешь не возвращать книгу, тебе она нужнее. Чем меньше вещей, напоминающих о нем, тем легче.
Когда-то он сам так считал, распродав все, что связано с отцом. Даниэль начал с вырубки персиковых деревьев. Лично. Но это не помогло.
– Тогда я отдам ее твоему сыну. Он обязан будет стать пилотом.
– Только пилотом, – Оливия улыбнулась.
– Все пять, – усмехнулся он.
– Кто пять?
– Детей.
– Все пилоты? – удивилась девушка, и он засмеялся, пожав плечами.
– Никак иначе.
Немного подумав над его словами, Оливия зажала рот рукой, боясь что-то сказать, но это все равно вырвалось:
– Боже, зачем мне столько пилотов? Почему пять?
Ее голубые глаза смотрели прямо на него, а брови взлетели вверх. Он не знал, что ответить. Но чертики в ее глазах заставили его поддержать сумасшедшую игру в будущее:
– Пять – это первое, что пришло мне в голову.
– Странно, что не двадцать пять.
Смотря на смеющуюся Оливию сейчас, Даниэль вспомнил, как она смеялась, толкая его к морю, как брызгалась водой и обваляла в песке. Ее смех отразился радугой в его душе, наполняя яркими красками. Это было странно, но чертовски приятно. Не смеяться вместе с ней просто не получалось, Оливия заражала своей улыбкой.
– Этот день надо отметить в календаре ярко-красным цветом и праздновать его каждый год, – сказал Марк, смотря на них, – такое не часто увидишь.
Видя Марка, выходящего из дома вместе с Джиной, смех погас так же внезапно, как и появился. Радуга растворилась. Они отстранились, временами бросая друг на друга недовольные взгляды.
Джина проводила их до самого аэропорта, прощаясь и целуя дочь в щеку.
– Мне было очень приятно с вами познакомиться, – произнес Даниэль, обняв Джину, замечая вдалеке членов своего экипажа. Они уже ждали их. – Нам пора.
– Я рада, что познакомилась с тобой, Даниэль, – Джина коснулась его плеча. – Береги мою девочку, она кажется сильной, на самом деле очень хрупкая.
Он кивнул ей. Любая мать хочет защиты для своего ребенка. Но кто защитит его самого от Оливии?
Джина еще долго смотрела им вслед, видя, как радостно встретили их бортпроводники, как грустно оглянулась дочь и как Даниэль остановился, потеряв Оливию из виду. Она все это видела. Но больше не видел никто.
Глава 26
В родном аэропорту Дубая их самолет приземлился с опозданием на сутки, но таких рейсов, летящих из Брюсселя, было много. Полет прошел тихо, без внештатных ситуаций и сумасшедших пассажиров. Они, уставшие и испуганные, весь полет провели молча, лишний раз не подзывая к себе бортпроводников и не требуя дополнительные одеяла и кофе.
Кофе просили только пилоты, к которым Оливия зашла всего пару раз за полет. Она видела, что Даниэль уже начал читать книгу, и ее это порадовало. В памяти всплывали слова Джины Паркер: «Она еще вернется к тебе». Конечно, вернется, и даже быстрее, чем предполагала Оливия. Он так быстро ее читал, что даже не замечал присутствия девушки у себя в кабине. Лишь Марк подмигнул ей со словами:
– Твоя мама – удивительная женщина.
Жаль, что Оливия не в нее. Характер она унаследовала от отца. Но девушку это не печалило, скорее наоборот, она гордилась тем, что в любой ситуации умела дать отпор. Кому угодно. Даже своему капитану.
Как только они коснулись взлетной полосы, сразу возник вопрос: «И что теперь?» Следующий рейс у них только через два дня, Оливия уже не
