и пол, так ведь? Остальное сделаем сами.
Оливия боялась спросить про недоделки в квартире, потому что была абсолютно уверена в том, что они есть.
Даниэль встал с кровати и сразу наткнулся на шкаф, это его позабавило. Он понял, что створки будет тяжело открыть – кровать мешала. Но это уже не его проблемы. Свою работу он выполнил, помог перевезти вещи, на этом его помощь закончилась.
– Пожалуй, я пойду.
Он услышал, как Мелани простонала, закрывая глаза руками, а Оливия удивленно на нее посмотрела:
– Что?
– У тебя в комнате нет света.
– Как нет? – Оливия уставилась на подругу, думая, что это шутка. Но та кивнула, указывая на выключатель в комнате – тот еле держался в стене. – Вот черт! И ты только сейчас об этом говоришь? Как я буду жить без света?
Она перевела молящий взгляд на Даниэля, который старался этого не видеть и не слышать. Он вообще уже должен быть дома.
– Что вы так на меня смотрите? Я пилот, а не электрик, – развернувшись, он уже было направился к двери, как тихий голос сзади его остановил:
– Я тебя не просила. Кое-что в электричестве я понимаю и сделаю сама. Спасибо, что помог с вещами.
Он выдохнул, лбом прислоняясь к дверному косяку. С тех пор, как он встретил Оливию Паркер, ему не было покоя.
Глава 27
Оливия разбирала коробки, пока Даниэль возился с выключателем. Слава богу, в его машине нашлись необходимые инструменты. Периодически он переводил взгляд на девушку, держа в зубах отвертку или соединяя провода.
Свет внезапно включился и ослепил девушку.
– Готово. – Он вновь выключил его, кидая отвертку в ящик с инструментами.
– Спасибо, – тихо сказала Оливия, злясь на Мелани и ее Призрака. В голове не укладывалось – как можно любить мужчину, который не имеет лица, голоса и рук.
Она сидела на кровати возле открытой коробки, вытаскивая оттуда все, что накидала с утра. А может, лучше оставить все в коробке? Куда поставить духи, если нет прикроватной тумбочки? Отчаявшись, Оливия буквально легла на эту коробку. Но смех Даниэля заставил ее поднять голову и посмотреть на него. Ему смешно, наверное, он наслаждается этой минутой. Она вытащила первое, что попалось под руку, и кинула в него. Поймав вещь на лету, он рассмеялся еще сильнее – в руках капитан держал ее бюстгальтер.
– Боже, – покраснев, но поблагодарив бога за то, что Даниэль выключил свет, она выхватила из его рук белье, – я не это хотела кинуть.
Мелани приоткрыла дверь и просунула голову в щель:
– Как ваши дела?
Даниэль тут же нажал на выключатель, и свет вновь озарил комнату и стоящую на кровати Оливию с бюстгальтером в руке. Она тут же кинула его обратно в коробку.
– Все отлично, – ответил он.
– А у нас проблемы с сантехникой. У Герберта ничего не получается, вода хлещет в разные стороны, боюсь, мы затопим соседей…
Оливия закатила глаза, садясь на кровать:
– Что в этой квартире работает?
Даниэль открыл дверь шире, и Мелани чуть не упала в комнату. Он молча прошел мимо в направлении ванной к терпящему бедствие Герберту. Выругавшись про себя и вспомнив, что он пилот, а не сантехник, все-таки пошел на помощь.
Девушки побежали за ним, ожидая чего-то страшного – наводнения или всемирного потопа. И он не заставил себя ждать.
Даниэль сменил державшего кран насквозь промокшего Герберта, крепко зажал руками место, откуда хлестала вода, и она наконец прекратила течь.
– Оливия, – позвал он и посмотрел на девушку через отражение в зеркале, – помоги мне. Перекрой кран.
Его просьба вызвала бурю смятения и неуверенности, но Оливия смогла взять себя в руки и подчинилась, аккуратно ступая в сырую ванную комнату.
– Что перекрыть? – Она схватилась за его руки, которые сжимали кран, давя на них еще сильнее.
Даниэль засмеялся и этим вызвал новую волну ее гнева.
– Что ты делаешь?
– Не знаю, – буркнула она, – держу твои руки.
– Зачем? Ты можешь просто перекрыть вентиль внизу трубы?
Оливия тут же отпустила его руки и нагнулась в поисках вентиля. Вода была повсюду, девушка ползала на коленях по полу, все сильнее промокая.
– Нашла! – Оливия повернула вентиль, и Даниэль смог убрать руки с крана.
– Отлично, – произнес он, нагибаясь к ней под раковину и встречаясь взглядом. От всего этого ужаса он даже забыл, какого цвета ее глаза. Она закусила губу в ожидании его гнева или хотя бы недовольства, но капитан молчал, уставившись на нее, уже забыв и про кран, и про воду.
– Скажи хоть что-нибудь, – прошептала Оливия.
– Проклинаю тот день, когда впервые увидел тебя. – Это единственное, что пришло ему в голову.
– Взаимно, – сквозь зубы прошипела она.
За несколько часов в квартире стюардесс Даниэль устал больше, чем от рейса в двенадцать часов. Теперь он возился со смесителем, пытаясь его снять. Возле на коленях ползала Оливия, вытирая тряпками всю воду, что успела натечь. Ее одежда активно помогала: полностью сырые джинсы и мокрая полупрозрачная футболка разжигали в нем бешенство. Он предпочел бы не видеть этого и не давать волю своей безумной фантазии, которая работала против его сознания.
Их взгляды временами пересекались, но слов не находилось.
Промокшая насквозь Оливия встала с колен, тыльной стороной ладони вытирая со лба капельки воды, стекающей с волос. На какой-то момент Даниэль даже забыл, зачем его руки вообще держат этот чертов смеситель. Оливия Паркер стала наваждением. Мокрая футболка не скрывала изгибов тела. С таким же успехом она могла бы ее снять, и ничего не изменилось бы. Нет, изменилось. Тогда он прижал бы ее к стене…
– Дьявол, – выругался он и отвернулся от девушки.
Оливия даже не сразу поняла, что разозлило его в этот раз. Но что бы там ни было – ее это тоже раздражало. Ее раздражало, что он рядом, ее раздражали его глаза, ее раздражало даже то, что он побрился. Но особенно ее раздражало,
