Утро обещало быть добрым. Утреннее восточное солнце выплывало из-за горизонта почти за кормой кораблей, а море, спрессованный в линзах биноклей, брижило легкие волны, искрилось, переливаясь всеми оттенками синего, голубого, лазоревого. Дельфины, котята моря, встретив авианосец сразу после выхода из Хайфы, не отставали и стайками выпрыгивали из воды то вправо, то влево. Рассветное солнце высекали авианосец из глыбы ступенчатого, в острых и прямых углах, железа резкими тенями и ослепительными бликами. "Славутич" шел против ветра, подминая форштевнем синие волны с прозрачно-пенными гребнями.
... Оставив Хайфу, авианосная армада развернулась в походный ордер. Центральное место занимали три авианосца. По три легких крейсера и по пять эсминцев заняли места впереди и по бокам каждого из авианосных гигантов, живо напоминая мотоциклистов почетного кортежа вокруг лимузина главы государства. Авианосное ударно-поисковое соединения двинулось в направлении пролива Карпатос, раскинув радиоэлектронные языки больше, чем на сотню миль вперед, в стороны и назад.
Это в начале века судьбу корабельных баталий решала дальность и вес корабельного залпа, сейчас, в сороковых годах двадцатого века, успех поединка на море решает дальность радиоэлектронного обнаружения: погибни, кого обнаружат первым. Сейчас мощь корабельной эскадры составляют не количество башен и калибры их стволов, сейчас сравнивают число антенн, киловатты мощности излучения, "лепестки направленности". НЕ наводчики ходят сегодня в фаворитах командиров, а гидроакустики и радиометристов. И поэтому операция по перелета авиационных групп из восточной части Средиземного моря в Украину началась с того, что с палубы "Славутича" - флагманского корабля Средиземноморской эскадры, стартовал и пошел по курсу соединения странный самолет, похожий на гибрид дельфина, птицы и черепахи. Это был "Следопыт" [3] - палубный самолет дальнего радиолокационного обнаружения. Его дельфинью спину покрывал черепаший панцирь - обтекатель вращающейся радиолокационной антенны. Улетев миль на сто, "Следопыт" стал выписывать восьмерки между Кипром и египетской Александрией.
Под обтекателем вращалась его антенна и все, что фиксировало ее электронный глаз, возникал на экранах кругового обзора в фюзеляже "Следопыта", там, где у его прародителя, гражданского пассажирского самолета КС-3 [4], стоят ряды кресел. Сейчас там царил полумрак и рабочие места четырех операторов освещались только тем светом, который падал на них с экранов. Вместе с радаром работала и теплопеленгаторна станция, она фиксировала тепловые цели, температура которых превышала фон окружающего пространства на дальности до ста километров. Бесконечные ряды танкеров, сухогрузов, лайнеров тянулись к Порт-Саиду, ворот Суэцкого канала, от Дарданелл, с Ионического моря от портов европейских стран, от Гибралтара, от берегов африканского континента. В направлении Дарданелл также шел мощный поток торговых судов - экономика Украина поглощала невероятное количество сырья, чтобы вскоре вернуть занятому таким же потоком промышленных товаров, но уже в обратном направлении.
По направленном радиолуча информация передавалась непосредственно на авианосец, в скрытый далеко в глубине корабля боевой информационный пост, где на кинескопах обзорных экранов электронные лучи рисовали панораму окружающей среды восточной части Средиземного моря.
А впереди резали острыми, как бритвы, форштевнем лазурные воды корабли первого эшелона легких сил. Эсминцы включили свои гидролокаторы, прощупывая лучами бирюзовую толщу воды. От их мощного ультразвука менялись в цвете осьминоги ... В лучах радаров и гидролокаторов сразу становилось видимым все, что летело и текла в радиусе до двух сотен миль от авианосного соединения.
Для удара жеребец поворачивается задом, бык бьет спереди. Авианосец разворачивается против ветра и идет полным ходом. Так самолеты, которые стартуют, легче подминают ветер под крылья, быстрее набирают высоту. "Славутич" разворачивался против ветра и на гафеле его мачты трепетали сигнальные флажки вместе с цифровыми вымпелами: "Я готовлюсь к подъему в воздух самолетов на истинном курсе 280". На носовом срезе авианосца, там, где обрывались дорожки катапульт, задымил факел витропокажчика, а на топе фок-мачты заработал радиомаяк. С площадки впереди корабельного острова [5] в реве мощных газотурбинных двигателей поднялся в небо тяжелый аварийно-спасательный вертолет С-40, "Морской король" Сикорского. Ему висеть в воздухе до конца полетов и извлечь из воды тех, кому не повезет в этот день в воздухе, но удастся удержаться на воде до прилета "короля", этого ангела-спасителя морских пилотов.
Заняли свои места за лафетами брандспойтов пожарные в серебристых жаростойких костюмах, готовые мгновенно погасить внезапная вспышка пламени. Передзвонюючы тревожным звонкам, пошли вверх площадки бортовых лифтов-элеваторов. Каждый из трех лифтов авианосца поднимал по паре корабельных самолетов, серебристо-серых "грифонов", с загнутыми по-ангарного вперед, словно прищуренные уши собаки-овчарки, крыльями. Выставили их на палубу и пошли снова вниз. Конвейер ангар-палуба-небо заработал ...
Щелкнул динамик и голос инженера-механика сообщил с поста энергетики и живучести, что питание на катапульты подано и на флагманском командном пункте возросло напряжение. Корабельные тягачи, веселого оранжевого цвета, будто игрушки из "Детского мира", потащили "грифоны" на старт, и самолеты тем временем опускали консоли составленных крыльев, расправляя их после сутолоки ангара. У катапульт матросы палубной команды помогали им видцентруватися, скрепляя челноки катапульт разрывными кольцами с палубными рифмами. Раздавалась команда, матросы отбегали за белую черту безопасности, летчики давали газ - от рева турбин брижилося мелко море и дрожала бронированная палуба - и стартовик на "острове" нажал на кнопку, давая ток на катапульты. Лопались стопорные кольца и острокрылые самолеты стремительно, словно стрелы арбалета, срывались с места и втыкались в небо, тугое и плотное в этот миг, сверкали в виража крылом и мигом исчезали в бездонной синей глубине морского неба. Металлические птицы поднимались в небеса ...
... Петр Трохимчук удобно устроился в чаше кресла, подтвердил затылок в подголовнике, подобрался в томительном ожидании толчка. Двигатель уже ревел ... Красная лампочка на панели погасла и вместо нее засияла зеленая - взлет разрешен, старт! Тело вмьялося в ложе спинки с головокружительной силой. Петру показалось, что глазные яблоки вдавилися в сетчатку. Каждый раз, когда электрическая катапульта выбрасывала самолет в воздух, в секунды броска слеп и знерухомнював. Первыми приходили в себя руки - отработанные на уровне инстинктов движения удерживали самолет на взлетном курсе. Затем тяжесть отступила и Петр облегченно вздохнул. В прозрачном стекле фонаря - оранжереи, как называли его пилоты, - толпились внизу белые облака. Они шли вниз и вправо. Петр закончил левый разворот и обратился к штурмана в задней кабине "грифона".
- Как дела, Ромке? - В зеркале он видел белую сферу шлема своего штурмана-оператора. И белозубую улыбку. Очевидно, штурман радовался, что скоро они будут снова в Украине. - Чего такой радостный?
- А чего бы нам грустить, командир? - Роман Войтенко веселился уже совсем откровенно. - "Боевые" начнутся, не сегодня-завтра завалим пару-тройку "ТВ-седьмых", а за сбитые премия начисляется ...
Голос его звучал мечтательно и это совсем не понравилось Петру. Советские пилоты противник серьезный, а боевая авиация в "красных" многочисленная в мире. Шапками таких не побей.
- Смотри, как бы тебя не завалили. - Буркнул недовольно Трохимчук. Настроение штурмана явно не военный. - Ты что, на "сафари" собрался? Так "сталинские соколы" это не слоны в Африке.
- С таким командиром, как ты, Петя, не завалят. - Уверенно провозгласил - как на митинге! - Роман и склонился над картой. Голос штурмана сразу стал деловым. - Командир, занимаем эшелон в десять тысяч, курс ноль! Идем строго на север.
Солнце висело справа золотым сияющим яблоком. "Грифон" поднял свой нос вверх и карабкался в прозрачную холодную вышину. Воздухозаборники самолетной турбины жадно глотали воздух утреннего неба. Погода для перебазирования выпала, как по заказу. По маршруту перелета было ясно. Перелетали в составе групп и каждую группу лидировал транспортник КС-3 - они слетали с берегового аэродрома в Хайфе. Технический персонал и имущество авиагрупп везли в корабельных транспортниках вторым эшелоном.
Первым взлетал отряд, где ведущим был командир истребительной авиагруппы "Славутича" майор Покрышев. Второй отряд, где лейтенант Трохимчук командовал звеном "грифонов", слетал следом. Взлетев, Трохимчук убрал газ и пристроился к лидеру, который встал в круг, ожидая взлета остальные машин группы. Через четверть часа самолеты группы были в сборе. Едва последний "грифон" оставил палубу, транспортник взял курс прямо на Севастополь. Звена летели плотным строем. Оглянувшись, Петр видел четкие силуэты своих ведомых: три соосно винты вращались и шесть килей самолетов едва покачивались в спокойном утреннем воздухе. Звена группы шли в правом пеленгу. Перестроювалися, уже улегшись на курс - лидер имел сегодня вести еще одну группу и не хотел терять время на лишние маневры. Впереди и слева появился в туманной дымке огромный остров. Кипр ...
