А как же дети? Дома ведь только одна нянька для маленькой…
- Попросим госпожу фон Штайнау послать кого-нибудь потолковее. Чтобы присмотрели. Все равно никому лучше не станет, если ты заболеешь по-настоящему.
***
Пока Мелисса отогревалась в каминном зале, в кабинете, на втором этаже башни шел мужской разговор.
- Клаас скажи, что у вас с женой происходит? – Гуннар не стал чиниться, по-простому подсаживаясь к командиру стражи, подсовывая тому кубок с теплым напитком. Разговор он тоже решил начать без околичностей. В той же грубоватой манере, свойственной многим военным, которую он перенял от Генриха.
- Таки нажаловалась – невесело усмехнулся стражник. – Адельхайд давно говорила, что жена за моей спиной распускает слухи и всячески меня порочит, а я, дурак, не верил. Думал, чудит девица с перепугу, пообвыкнется – успокоится.
- Адельхайд? – Зацепился Гуннар за знакомое имя. – Вдова рыцаря Антона?
- Она самая, ну вы же видели ее, Ваше Высочество, на обеде. Из дома-то она съехала, когда Курт на своей Риекке женился, но живет, как и велел Ваш брат, в замке, на полном довольствии.
Она мне после смерти Ульрики много помогала, без нее я совсем бы пропал. И Цили она после свадьбы тоже много помогала, подсказывала, что и как. Ну да ладно, со своей женой я сам разберусь. Вы хоть скажите, как она в том пруду оказалась?
- Да вот боюсь я, дружище, – Гуннар помрачнел, понимая, что простого разговора не получится, – что оказалась она там неспроста. Так что давай разбираться, что тебе говорила жена, что – Адельхайд, а что ты от остальных слышал.
- Не просто так?! – Не поверил Клаас, отрицательно мотая головой. – Быть такого не может. Цили у меня женщина благочестивая, каждый день в храм бегает. Я даже ворчал бывало, что дома дети брошены, а она в храме скамейки просиживает, словно Творец ее из дома не услышит…
- Может и не может… – Покладисто согласился Гуннар, всем своим видом давая понять, что у него другое мнение. – Клаас, ты знаешь, что и я, и Эрик тебя очень уважаем. А Генрих – так вообще высоко ценит за хорошую службу. Но раз уж у вас с женой дошло дело до пруда, мне придется позвать целителя. Чтобы подтвердил, что с твоей женой все в порядке. Ты как, местному целителю доверяешь, или мне в ближайший гарнизон написать?
- Да как хотите, Ваше Высочество! – Заметно обиделся Клаас. – Мне скрывать нечего. Мы с Цили ни разу не ссорились, так, чтобы руку на жену поднимать. Да и Вы сами знаете, не люблю я это дело. Если кулаки чешутся, всегда можно молодежь на лишнюю тренировку согнать и уж там душу отвести. Благо, должность позволяет. – Рыцарь невесело хохотнул, хотя складочки в уголках рта предательски выказывали, что веселье это показное. – Да Вы хоть Адельхайд спросите. Они с моей покойной Ульрикой столько лет дружили. Она подтвердит, что у меня и первая жена не жаловалась. А уж кто-кто, но Рике у меня покладистым характером не отличалась.
- Слу-ушай… – Гуннар посыпал песком записку, которую писал все время монолога Клааса, и только потом заговорил. – Я еще вчера хотел спросить, где ты ее такую молоденькую нашел?
- Да-а! – досадливо махнул рукой рыцарь. – Нашел, ездил по делам аж за Визару. Мастер там осел один в городке, кузнец из фразских мастеров. Так я новый доспех у него заказывал, заодно, прощупал, не удастся ли сманить его к нам.
У Гуннара при упоминании фразского оружейника загорелись глаза, но он усилием воли не дал увести разговор с темы.
- И там ты ее и встретил?
- По дороге. Ночевать я напросился в одно рыцарское поместье. Сами знаете, там места болотистые, глушь страшная. Ну, некоторые рыцари товарищей переночевать пускают, за малую благодарность. Все ж лучше, чем в крестьянских лачугах торфяным дымом дышать.
Гуннар снова кивнул, соглашаясь и побуждая продолжать.
- Вот заночевал я в одном поместье, а там детей – мал мала меньше! А я еще думал, у меня в доме шумно. Два брата там живут, каждый с семьями. Старший хозяйничает, младший – помогает. И еще трое – сироты, что от среднего брата остались.
Посмотрел я на это все, посмотрел… Цили как раз в возраст вошла, а в доме и так две хозяйки. Гоняют ее все, кому не лень. А девица дородная, здоровая, значит. И с детьми ей возиться – не привыкать, у родичей она, считайте, за няньку жила.
- И лицом хороша. – Поддел Гуннар рыцаря, намекая, что не только для дела брал он жену.
- Хороша. – Согласился рыцарь. – Ну, я и подумал, что возьму сироту – все в прибытке будут. И я – при жене. И дети под присмотром. И девочка в небедный дом хозяйкой войдет. А вышло вот-оно как…
- Тяжело пришлось без Ульрики? – Спросил Гуннар сочувственно, резко меняя тему беседы.
- Тяжело. – Согласился Клаас. – Если б не Адельхайд, я бы не справился. Она у нас тогда, считай, дневала и ночевала…
- Адельхайд. Адельхайд… – Гуннар начинал подозревать, что не все так просто сложилось у доброй вдовы с молодой заменой подруги. – А чего ты на Адельхайд не женился? И ты ее помощь ценишь, и дети ее знают, и она собственному дому рада была бы…
Клаас на миг смутился. Потом пожевал ус и ответил честно.
- Старовата она для женитьбы.
- А для остального – не старовата? – Брови Гуннара поползли вверх.
- Да как раз из-за „остального“ – и старовата. – Не дал сбить себя с толку рыцарь Клаас. – Ульрика у меня на год моложе Адельхайд была, и то, поздновато ей уже было рожать. А жениться, чтобы жить, как брат с сестрой… До такого благочестия я, Ваше Высочество, еще не дожил.
И с детьми, тоже… Хозяйка Адельхайд – всем на зависть. Дети при ней накормлены
