— Я должна известить Аида и Тринн о создании клана имени драконов. Вполне возможно, что они захотят помочь чем-нибудь нашему клану. Или даже решат войти в него.
— Хм, а я об этом не подумал, — задумчиво сказал гроссмейстер. — Но ты слишком слаба, а кроме тебя ни с кем ящеры говорить не станут. Да и с тобой, возможно, тоже. Нет. Когда мы излечим тебя от хивашской заразы, тогда и наведаешься.
Пальцы Илонны побелели — так сильно она сжала кристалл. Ей нельзя уезжать в Ситгар. Она решилась использовать последний шанс, пусть это даже грозит ей смертной казнью.
— Ваша премудрость, нас кто-нибудь слышит?
— Нет, конечно. Ты же обладаешь магическим даром, значит, мы с тобой говорим наедине. Вот общаться с твоими старейшинами мне пришлось через Фрола. А почему ты спрашиваешь?
— Вы знаете, как погиб Мейс?
— Да. Мне сказали, что он отдал тебе все жизненные силы, его сердце не выдержало. Уж не хочешь ли ты сказать, что в его смерти виновны веирцы? Если так, я вернусь в сумеречные земли и устрою на месте этого городишки огненный ад — я их предупреждал.
— Нет, веирцы, напротив, отнеслись к Мейсу очень даже хорошо. Его убила я.
— Я понимаю, что ты чувствуешь себя в некоторой степени виноватой. Но Мейс более, чем хорошо относился к тебе, и…
— Он настолько хорошо относился ко мне, что сделал меня своей рабыней! — ненависть проснулась в Илонне. — После того, как он понял, что я никогда не буду принадлежать ему, он начал что-то делать со своей магией. И мой разум постепенно погрузился в туман. Я даже не заметила, как забыла о Дилле, как начала тосковать по Мейсу, когда его не было рядом. Я думала только о нём. И я была готова бросить всё и уехать с ним на край света. Как раз приехал Тео, когда произошла ссора. Я обозвала Тео полукровкой, чего никогда не позволяла говорить ни себе, ни другим. Я назвала законы клана трухлявыми. Я даже подняла меч на отца. Всё это произошло из-за колдовства Мейса.
Гроссмейстер молчал. Илонна продолжила:
— Во мне проснулась драконья ярость. Меч в моей руке стал раскалённым, и я уже готовилась убить отца и Тео, когда мрак, окутывавший мой разум, рассеялся. Я поняла, кто тому виной. Это сделал Мейс — он превратил меня в свою рабыню. За это я убила его ударом в сердце. Вот так умер ваш адепт и королевский врачеватель. Именно поэтому мне нельзя возвращаться, в противном случае вы будете вынуждены отдать меня под суд.
Последовало долгое молчание.
— Это называется приворожить, — сказал наконец Адельядо. — Деревенские ведьмы практикуют такое при помощи своего природного дара. У Мейса этот дар намного сильнее. Был.
Илонна ждала.
— За твой проступок совет мастеров должен лишить тебя магии навечно. Мернаэль, к примеру, если бы узнал, заодно потребовал бы и твоей крови — он всегда был ярым поборником традиций.
— Если бы узнал? — переспросила Илонна.
— Да. Если бы. Я не собираюсь никому рассказывать подробности смерти Мейса. Он совершил бесчестный поступок и поплатился за это жизнью. Для остальных он останется благородным врачевателем, отдавшим последние крохи жизни девушке, в которую был влюблён. Тео, надеюсь, будет молчать?
— Само собой. И отец тоже.
— Прекрасно. Для убедительности, можешь даже пролить пару слезинок по Мейсу.
— Скорее я достану его труп из могилы, отвезу к хиваши, чтобы из мерзавца сделали зомби, и ещё раз воткну ему в сердце меч, — мысленно прорычала Илонна.
— Ну, ладно, слёз не надо. Сделай хотя бы скорбную физиономию, когда кто-нибудь упомянет при тебе о Мейсе. Вспомни о чём-нибудь печальном. И всё, забыли об этом. Я жду тебя в Тирогисе вместе со старшими вампирами.
Илонна тяжело вздохнула — судьба решительно против неё. Ничто не может помочь ей остаться в Григоте.
— Ваша премудрость, я должна отыскать Дилля. Я знаю, он жив.
На этот раз молчание длилось куда дольше.
— Эй, ты там окончательно спятила? — невежливо поинтересовался гроссмейстер. — Или это хивашское заклятье высосало из тебя последние мозги вместе со здоровьем?
— Я слышала его призыв и ответила ему. Дилль говорил со мной. Он жив. И я должна поехать к великим драконам, чтобы они помогли мне найти Дилля.
— А-а, вот почему ты так рвёшься повидать Тринн, — догадался гроссмейстер. — И вот почему ваши мастера вместе с Фролом так настаивали, чтобы я приказал тебе ехать в Тирогис. Но ничего толком не сказали, интриганы доморощенные. То есть, у тебя есть доказательства, что ты не сошла с ума?
— Я не сошла с ума, — сердито сказала Илонна. — Могу посчитать до ста или спеть песенку.
— Я знаю умалишённых, которые могут считать до тысячи и петь песенки одновременно, однако это не делает их здравомыслящими. Чем ты можешь доказать, что Дилль по-прежнему жив? Кроме, разумеется, твоих слов о некоем контакте.
— Ничем. Но прикосновение душ однажды сработало — я почувствовала Дилля. Будь он мёртв — этого бы не случилось.
— А если хиваши убили его и превратили в зомби? В лича.
— Нет. Тогда прикосновение душ умерло бы навеки. Я уверена в своей правоте.
— А ведь забавно, — задумчиво пробормотал Адельядо. — Интересная, получается, картина. Значит, ты хочешь добраться до великих драконов? И что потом?
— Попрошу их отыскать Дилля, — сказала Илонна.
— И они могут залететь, гм, даже в хивашские степи, — задумчиво проговорил гроссмейстер. — И там может заполыхать драконий огонь. Вполне возможно, ваши старейшины ошиблись — он был не тем, кто устроит пожар, но его причиной.
— О чём вы, ваша премудрость? — в замешательстве спросила Илонна.
— Так, мысли вслух. Передай кристалл Фролу.
Илонна оторвала руки от кристалла связи и кивнула архимагу. Тот положил руки на кристалл, долго молчал, затем сердито засопел. А когда снял руки с камня, сказал:
— Господа старейшины, гроссмейстер нижайше просит вас оказать всяческое содействие госпоже графине Альфитриан. А если вы откажетесь, он распорядился от имени короля отдать приказ графу Арлику сопровождать главу клана Дракона в любое место, куда она пожелает направиться, — и хмуро добавил: — Адепт, команда врачевателей в полном твоём распоряжении.
В ответ на изумлённые взгляды вампиров, Фрол сказал:
— Не знаю, какая муха его укусила. Он орал, как резаный. Грозился лично приехать и довести её хоть на край света. Ты чего ему наговорила, адепт?
— Много всякого, — буркнула Илонна и повернулась в троим старшим вампирам. — Так что? Вы согласны с королевским приказом и избираете меня главой клана?
Старейшина Рогор едва заметно усмехнулся, отчего шрам на его лице словно ожил. Отец Илонны только развёл руками, а мастер Нугейр сказал:
— Гроссмейстер передал нам слова короля — главой клана должен быть обладатель драконьей магии. Поскольку ты единственная, у кого этот дар есть, выбор у нас был невелик.
— Тогда я принимаю главенство над кланом Дракона, — торжественно сказала Илонна. — Но временно — до тех пор, пока не вернётся ещё один обладатель драконьего дара. Вы его знаете — это мой муж, граф Диллитон Альфитрианский, воин клана Григот и боевой маг.
Глава 31
* * *
Граф Диллитон Альфитрианский, воин клана Григот и боевой маг безуспешно боролся с охватившим его коконом. Хивашские колдуньи окутали его своей магией, и Дилль чувствовал себя погребённым заживо. Тело было сковано крепче, чем стальными оковами гномьей ковки. Зато разум — свободен.
Дилль перешёл в астрал, продолжая рассеивать эрги. Его астральный горизонт вырос вдвое — теперь он мог обозревать астрал на расстоянии десятка шагов. Возможно, дело было в магии муаров, а, возможно, помог призыв младших примусов. Дилль оставил это до лучших времён и осмотрелся.
Рядом чернел посох. Рассеивание эргов не влияло на артефакт. Странно. А вокруг находились ауры колдуний. Бледно-сиреневые, с проблесками синего, с оранжевыми вкраплениями — каких только цветов он не увидел. Основным цветом был насыщенно зелёный — цвет биомагии. Получается, он находится среди колдуний, владеющих многими стихиями. Серьёзные противники, что и говорить. Дилль насчитал десять аур, окружавших его. Возможно, чуть далее находятся ещё пара десятков помощников или помощниц главных ведьм. А, может, сто или двести. Лучше готовиться к худшему, придумал Дилль неловкий каламбур. Пусть будет двести.
