– Я знаю. О да, я знаю.
Ее не переспорить.
– Мне от вас не избавиться, правда? Даже для вашей же собственной пользы.
– Я сама могу судить о том, что для меня хорошо. Вы, Чарлз Купер, это хорошо.
– О, Луиза. – В его сердце вспыхнул крошечный огонек. Неужели это возможно – быть счастливым?
Теперь он ничего не понимал. Сегодня, когда Чарлз узнал о предложении Джорджа, он преисполнился надежды на то, что они с Луизой смогут начать новую жизнь. В этом сверкающем двадцатом веке, на который она так уповала. Чарлз ничего не знал о Нью-Йорке. Ничего не знал ни о машинах, ни о бизнесе. Но он может научиться!
Однако сможет ли Луиза бросить Роузмонт с его башнями, горгульями и розами?
– Куда бы вы отправились, если бы захотели начать жизнь заново? – спросил ее Чарлз.
– Ну, я уже думала до того, как все это началось. До вас. Что в следующий раз я хотела бы отправиться в Нью-Йорк.
Это звучало обнадеживающе.
– Правда? – спросил он, пытаясь скрыть радость.
– Вы же знаете, что моя мать была оттуда.
– Да, вы говорили.
– Но я не хочу провести всю жизнь на дорожных сундуках, скитаясь по свету. Так что вам незачем беспокоиться. Когда мы поженимся, я открою вам достаточно неизведанных мест.
– Когда мы поженимся, – повторил Чарлз. Луиза, казалось, в этом не сомневается. Неужели это и впрямь легко?
– Я бы хотела осесть. Завести собственный дом, по собственным правилам. А Кэтлин не такая уж любительница путешествовать. Не думаю, что она захочет куда-нибудь ехать теперь, когда она выйдет за Робертсона. Кстати, знайте, вы жестоко ошибаетесь на ее счет.
Может быть, он ошибается. У него голова шла кругом.
– Наверное, вы правы.
– К чему этот разговор – где мне хочется жить? Неужели я убедила вас изменить решение и все-таки жениться на мне? – улыбаясь, спросила Луиза.
Чарлз сжал ее руку, чувствуя, как тает его желание сопротивляться напору Луизы, который был подобен морскому приливу за окном.
– Вы умеете убеждать, Луиза. Но я объясню потом. Когда мы докопаемся до правды. И если вы захотите покинуть Роузмонт, я, кажется, знаю подходящее место.
Он не хотел ей говорить – пока. Он сам еще ничего не решил. Нельзя возглавить автомобильный завод, если ничего не знаешь об автомобилях. Он мог бы попросить Луизу научить его водить. И слепой поведет слепого!
Чарлз вернется к прежней жизни. Нет, право же, старая жизнь стоила немногого. Новая жизнь! Он не станет больше пить, чтобы не видеть собственной слепоты и хоронить воспоминания о мертвецах. Он будет жить с женщиной, которую любит, и у него будет второй шанс все расставить по своим местам.
Он поговорит с Джорджем о дневниках. Возможно, старый друг не обрадуется намерению своего служащего выставить британскую армию в неблаговидном – негероическом – свете, открыть ее ахиллесову пяту! Но война может разразиться снова. Если слова Чарлза могут хоть что-то изменить к лучшему, значит, игра стоит свеч.
– Что вы имеете в виду?
– Пока это секрет. И я не скажу, даже если вы зацелуете меня до смерти, чтобы этот секрет выведать.
– Так вы хотите меня поцеловать? – с некоторым удивлением сказала Луиза.
– Я думал, вы сами все знаете, – поддразнил ее Чарлз.
– Мы покончили с разговорами? – с сомнением в голосе спросила она.
– Думаю, да.
– И мы поженимся?
– Возможно.
Она подтолкнула его локтем.
– Так вы женитесь на мне или нет?
Пришла пора отбросить осторожность. Они могут спать в разных постелях. В случае необходимости, Робертсон может даже связывать его на ночь, заодно вставляя в рот кляп. Разумеется, после того, как Чарлз докажет Луизе, как сильно ее любит.
– Не уверен. Полагаю, нужен поцелуй, чтобы я решился. Или два. Одного может оказаться недостаточно.
– Вы не знаете силы моих поцелуев. – В ее темных глазах блеснул воинственный огонек.
– О, нет, наверняка знаю, – мягко возразил Чарлз. – Но вам следует мне напомнить – на всякий случай.
Луиза приподняла бровь.
– Капитан Купер, кажется, вы пытаетесь меня перехитрить.
– А вас легко перехитрить?
– Вам – да.
– Превосходно. – Чарлз облокотился на подушки, ощущая лишь небольшое головокружение. Губы Луизы слишком робко коснулись его губ, как будто она боялась, что Чарлз может сломаться. Когда-нибудь он полностью восстановит свои силы. Однако, учитывая испытания, выпавшие на его долю в последние дни, он уже добился некоторых успехов.
Во-первых, ему хватило здравого смысла позволить Луизе быть хозяйкой положения, чтобы посмотреть, насколько далеко она зайдет в своей вновь обретенной власти над ним. Не слишком далеко; но он не стал жаловаться, пока язычок Луизы так дерзко сплетался с его языком. Она положила руки ему на плечи, и Чарлз даже пожалел – почему бы ей не проявить большей изобретательности.
Пижамная куртка слетела прочь, и он ощутил тепло ее ладоней и слабую дрожь пальцев. «Продолжай, – взмолился он молча. – Я не возражаю. Мне это нужно. Ты мне нужна».
Он вздрогнул, когда она по наитию обвела его сосок, и движению пальца вторило круговое движение ее языка в его рту. Это было похоже на танец, но лишь Луиза знала его фигуры, а Чарлзу только и оставалось, что подчиняться. В доме при гончарной фабрике танцам не обучали, но офицер обязан научиться танцевать, чтобы вращаться в хорошем обществе. Однако Чарлз вовсе не был готов к появлению в его жизни Луизы Стрэттон!
Он сидел, не двигаясь, пока ее рука спускалась ниже, запутавшись в пижамных брюках, которые все еще были на нем. Рука задержалась возле пуговиц. Расстегнула первую и остановилась.
– А теперь скажете или нет? – спросила Луиза, едва дыша.
– Что я должен вам сказать? – Чарлз почти забыл, что было целью этой соблазнительной игры.
– Вы умеете разозлить кого угодно.
– Значит, вы не были достаточно убедительны, чтобы я выболтал свою тайну. Помните, меня специально обучали тому, чтобы молчать даже под пытками.
Хотя он сам устроил себе пытку – долгую пытку.
– Пока что я даже не начинала вас мучить, Чарлз Купер!
– Вы беспощадны, мисс Стрэттон. Я страшно напуган!
И страшно рад тому, что она сделает дальше.
То, что последовало за поцелуями, заставило Чарлза забыть все тревоги до единой. По крайней мере, на время. Она справилась с пуговицами и взяла его в рот, а потом из величайшего бескорыстия довела Чарлза до блаженной агонии. В подобных обстоятельствах мужчина неспособен думать о практических делах. Очарование Луизы завладело Чарлзом, и он не хотел терять на сомнения ни минуты.
