— Ого, как изменилась деревня! Посмотри, Лланма, мой дом теперь стоит на Родниковом холме, недалеко от хижины твоих приемных родителей. Вот здорово! Теперь я буду видеть тебя каждое утро из окна своей комнаты…
Он запнулся и помрачнел. Девочка ласково погладила друга по плечу.
— Ты забываешь, Янс, о Предсказании отца Габара, — тихо сказала она. — Скоро меня не будет на побережье: после второго весеннего Скачка я перенесусь за море, на Ледяной материк. И мы никогда, никогда не увидимся, даже если проживем сто лет!
— Отец Габар иногда ошибается, — срывающимся голосом произнес мальчик. — И машины Храма тоже иногда дают сбои — уж я-то это знаю! Сама видишь: время прихода первого Скачка Хранитель рассчитал неверно. Быть может, и насчет тебя он…
Янс, не договорив, порывисто обнял подругу.
— Пойдем немедленно в ущелье, к Храму! — решительно воскликнул он. — Отец Габар должен быть еще там — после Скачка он всегда запирается на несколько часов в алтаре и не выходит оттуда до тех пор, пока машины окончательно не гасят остатки Ветра Перемен вокруг деревни. Я попрошу его сделать новое Предсказание. Он не откажет мне — своему единственному ученику! Вот увидишь, Лланма, он ошибся в прошлый раз насчет тебя, наверняка ошибся!
Янс схватил девочку за руку и увлек ее за собой к выходу.
Тем временем мираж Города окончательно исчез. Рельеф местности вокруг деревни приобрел четкие, устоявшиеся очертания, только на западе, на месте разбитого дождями оврага, внезапно появилась небольшая меловая гора.
Ветер Перемен ушел в глубь материка.
* * *
Две тонкие фигурки парили над глыбами, хаотично разбросанными на берегу моря. Дорога была нелегкой — некоторые из валунов, перенесенных на побережье прежними Скачками, были густо усеяны иглистыми кристаллами хрусталя. И все же Янс без колебаний выбрал именно этот путь к урочищу Каменного Креста. Привычная тропинка от Дворца к Храму за утро исчезла, на ее месте появилась роща из тонкоствольных деревьев с шаровидными кронами, похожая на ту, что внезапно выросла прошлой осенью у пристани после Скачка необычайной силы. В деревне ходили слухи, что приближаться к шаровидным деревьям опасно — можно запросто оказаться во вчерашнем или завтрашнем дне. По крайней мере, так говорил старый Трод, высокий рыжеволосый человек из рода Странников — людей, которые не умеют держаться корнями за землю и после каждого Скачка переносятся за сотни и тысячи лиг. К тридцати годам Странники обычно успевают побывать на всех материках Майоры, и не случайно, что их рассказы, полные чудес и приключений, пользуются большим доверием.
Лланма старалась не отставать от своего друга, хотя прыжки среди огромных глыб, скользких от соленых брызг прибоя, были для нее утомительны. Прыгать приходилось на десять-двенадцать метров, да так, чтобы не задеть босыми ногами за острые Грани кристаллов. Когда путь становился менее опасным, девочка с любопытством осматривалась вокруг. Шторм, вызванный внезапным освобождением прибрежных вод ото льда, утихал, и на поверхности кое-где стали появляться морские обитатели. Распластавшись на пенистой воде, они грелись под жаркими лучами оранжевого солнца и второго — зеленого, только что взошедшего над горным хребтом. Лланма увидела невдалеке стаю исполинских розовых медуз; их пышный мех высоко ценился на всех материках. Рядом с ними на мутных волнах колыхался могучий борг, конвульсивно сжимая и разжимая свое стометровое кольцеобразное тело. В полулиге от берега, у скалистого островка, из глубин выплывал исполинский многоголовый сплит, поднимая высоко в небо фонтаны воды. И вдруг, словно по команде, вся морская живность исчезла. Даже бесстрашный сплит, у которого в глубинах нет врагов, скрылся в волнах. Девочка, не замедляя стремительного бега, взглянула вверх и похолодела: в небесах планировал чудовищный тир, раскинув в стороны серповидные двадцатиметровые крылья. Десятки его немигающих глаз пристально разглядывали морскую гладь, выбирая жертву.
У Лланмы защемило сердце. Обычно тиры не опускались до такой мелочи, как люди, но случалось, что иногда и нападали на селения, сжигая их дотла ударами молний. Ослепительные разряды испускались из середины брюха, покрытого зеркальной чешуей. Уцелевшие после такой страшной бойни люди обычно не жили больше года — их поражало странное безумие: одни начинали говорить на непонятных языках, другие, словно колдуны, пророчили время прихода смерти всем, даже младенцам. Предсказания всегда исполнялись, если только очередной Скачок не перемещал прорицателя в другую область планеты.
Янс также заметил появление хищника. Он сильно оттолкнулся от валуна и, раскинув руки, круто взмыл над широкой трещиной, отделявшей побережье от опушки Мертвого леса. Лланма последовала за ним. Таких длинных, в тридцать метров, прыжков ей еще не приходилось совершать. У нее закружилась голова от испуга, в ушах тревожно зазвенело. Она инстинктивно тоже раскинула руки и распахнула небольшие кожистые крылья, расположенные между позвоночником и плечевыми частями рук. Сейчас Лланма с Янсом больше напоминали серебристых птиц, чем людей. Описав большую дугу, они вновь сложили крылья и сгруппировались в полете так, чтобы опуститься на выбранные ими сравнительно плоские участки противоположного края трещины. Болезненные удары по ступням в моменты приземления, новые толчки сильных пружинистых ног — и вот уже дети парят под кронами черных деревьев.
Земля в Мертвом лесу была испещрена сетью нешироких трещин, заросших по краям жесткой, колючей травой. С приходом весны могучие стволы конических деревьев с безлистными ветвями покрылись пухом нежных побегов, наполнивших воздух густым медовым ароматом. По глубоким бороздам бугристой коры ручейками стекал липкий сок, которым лакомились мириады крылатых насекомых. Янс с Лланмой с трудом находили дорогу среди жужжащих облаков, окутывающих стволы, — они опасались укусов ядовитых бабочек-жемчужниц.
Вскоре опасный лес остался позади, и дети остановились на опушке, заросшей синей травой и мелкими трубчатыми грибами. Впереди, в узкой долине между двух уступчатых скал, возвышался гранитный шатер Храма, увенчанный пятью остроконечными шпилями. Его окружали могучие приземистые деревья с овальными кронами и густой сетью стелющихся по камням корней. Справа от Храма матово отсвечивал обширный купол Убежища, а слева, на крутом берегу бурного ручья, стоял Каменный Крест, окутанный облаком искрящихся под солнечными лучами брызг.
— Похоже, отец Габар еще в Храме, — хрипло сказал Янс. — Видишь в окнах отблески ламп машин?
Дети вошли под пышные кроны деревьев, и их немедленно поглотили сумерки, вечно царящие в окрестностях Храма. Выложенная брусчаткой дорожка прихотливо вилась меж кряжистых стволов. То там, то здесь из земли поднимались исполинские валуны, испещренные серебристыми жилами самородного железа Некоторые глыбы нависали над дорожкой словно вздыбившиеся звери, и Лланма, как всегда, невольно сжалась, проходя под ними, — ей казалось, что тысячетонные громады вот-вот рухнут, сотрясая землю…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
