– А он знает, что оффи завязли, поскольку загнали большие инвестиции в Меганезию?
Хелм фон Зейл налил себе еще кофе, и кивнул.
– Да, Ким Чан-Чхо это знает. У него неглупые аналитики. Они даже оценили, сколько времени может длиться наша игра, и через сколько времени после овергэйма начнется серьезная война Западного альянса против нас.
– Хэх! И что получилось у этих северокорейских мыслителей?
– У них получилось: овергейм – уже в сентябре, а война в начале нового года.
– Блин! – буркнул Корвин, – Опять война вместо новогодних праздников.
– Опять, – откликнулся флит-капитан INDEMI, и стал как-то слишком сосредоточенно перемешивать сахар в своей чашечке кофе. Корвин вспомнил, что во время новогодних американских бомбардировок на Самоа погибла семья фон Зейла: жена и двое детей.
Ну, что тут можно сказать? А ничего. Корвин молча достал из шкафчика на стене две чашечки и бутылку самопального шнапса. Плеснул немного в чашки. Хелм фон Зейл коротко кивнул и взял в руку чашечку. Выпили. Закурили по сигарете.
– Такие дела Корвин.
– Да, Хелм, такие дела.
– У меня отпуск с завтрашнего дня, – продолжил фон Зейл, – как обычно перед войной. Полтора месяца. А что с этим делать – черт знает. Если поеду домой… Хотя, какой, к чертям, дом? Там, в Лотофаго на Самоа только кусок огорода остался, а от дома одни головешки, и те уже убраны. Там с половиной домов такое. Я приезжал туда в феврале. Посмотрел, выпил с соседями, как сейчас с тобой, и все. Делать больше нечего. Потом попросил у полковника Фойша задание подальше. Гесс Фойш дядька понимающий, он отправил меня в Евросоюз по связям Чинкла Сицилийца.
– Дон Николо Чинкл с Нукунону-Токелау? – уточнил Корвин.
– Да. Ты его знаешь, разумеется.
– Знаю, – Корвин кивнул, – и как тебе там?
– Познавательно. Психология европейских мегаполисов странная штука. Там учишься смотреть на мир с другого ракурса. Это необходимо, чтобы увидеть мечты жителей, и понять к чему они стремятся, а что они хотели бы исключить из своей жизни.
– Приманивание мозгов, так, Хелм?
– Да, так. А потом я метнулся в Сайберию, на эти переговоры с северными корейцами.
– Ничего себе круиз… А до чего договорились-то?
– Сейчас объясню. Проще всего показать на политической диаграмме, – Хелм фон Зейл вытащил из кармана бумажный блокнот и тонкий фломастер и быстрыми уверенными линиями набросал небольшую схему, – Теперь смотри, какая тут логика…
…Логика оказалась на удивление понятной. Близилась крупная тихоокеанская война, и трудно было предположить, что Западный альянс ограничится только тем, что приведет к повиновению Меганезию, Фиджи-Тонга и Бугенвиль, не трогая иные «неправильные» регионы Тихоокеанской акватории: Боливарианскую группу в Центральной Америке, и Северную Корею в Дальневосточной Азии. Председателя Ким Чан-Чхо беспокоит этот последний пункт. КНДР существовала лишь благодаря прикрытию Пекина, но теперь наблюдались признаки сговора на линии Вашингтон – Токио – Пекин. Если «большие игроки» договорятся по затянувшейся истории раздела береговой полосы Сайберии, то вопрос объединения Кореи под флагом Сеула может стать разменной монетой. Тогда у семьи Ким лишь один путь спастись: это жестко разгромить силы Западного альянса. В таком случае напрашивается оборонный союз с Меганезией. Это и предложил генерал Джегал Кан-Мун от лица Великого Продолжателя на переговорах с фон Зейлом…
Корвин постучал пальцем по кружочку со знаком вопроса внизу схемы.
– И что, Хелм, у нас будет военное сотрудничество с кланом Ким?
– Скорее да, чем нет, – ответил флит-лейтенант INDEMI.
– Ясно, – Корвин кивнул, – интересные новости. А насчет твоего отпуска, вот что: мы вечером прилетим на Косраэ.
– Это понятно, и что?
– Просто: какой смысл тебе ехать оттуда куда-то еще?
– Так… – произнес фон Зейл, – …А чем можно заняться у вас на Косраэ?
– Вот это вопрос по существу! – объявил штаб-капитан, – Во-первых, завтра фестиваль Нового Дома по древнему обычаю, который я придумал по требованию foa.
– Ты придумал древний обычай? – с интересом переспросил офицер разведки.
– Да. Не мог же я обмануть ожидания хороших ребят, германских неохиппи. Тебе же известно об этом социальном проекте, Хелм?
– Конечно, известно. А какой обычай ты придумал?
– Обычай несложный. Foa собираются, и за один световой день строят дом для новой семейной команды. Параллельно – барбекю, пиво, танцы. А на закате дарят подарки, в частности большой коллективный подарок. Собственно, вот, – Корвин махнул рукой в сторону открытой зоны трюма, где блестела новенькая мини-пивоварня.
Хелм фон Зейл моментально предположил:
– Эти ребята, новая семейная команда, фанаты домашнего пива, так?
– Именно! – подтвердил Корвин, – А теперь, во-вторых. У нас есть верфь-лаборатория, работающая сейчас на четыре тематики: не-конвенциональные парусные яхты, хиппи-моторы, крылатые автожиры, и роботизированные авиамодели для больших круизов.
– Что-то я не слышал про круизы авиамоделей, – заметил фон Зейл.
– Ты не слышал, потому что это пока очень молодой вид авиамодельного спорта.
– ОК, – сказал разведчик, – а там на Косраэ есть отель, или что-нибудь типа того?
– Зачем тебе отель? Есть мой дом.
– Ну, знаешь, это как-то слишком, падать тебе на хвост.
Корвин улыбнулся и отрицательно покрутил головой.
– Мой дом тоже в каком-то смысле лаборатория. Микросоциальная лаборатория, если говорить определенно. Хочешь, я расскажу о проекте «доисторическое поколение»?
– Звучит уже интересно. Конечно, хочу.
– Тогда давай блокнот и фломастер. Я тебе тоже нарисую диаграмму.
Корвин быстро набросал на листке несложную секторную схему.
– …Смысл диаграммы очень прост. Естественная структура человеческого общества содержит, как минимум, три активных поколения: школьники, включая тинэйджеров, затем молодые мамы и папы, и затем бабушки и дедушки. В социологии доказано, что только такая структура общества достаточно устойчива, чтобы быть этносом. А теперь покажем на диаграмме, что случилось в нашем секторе после Алюминиевой революции. Преобладающим слоем стали инициативные мигранты в возрасте 16 – 25 лет. Поколение солдат, как говорят социологи. Статистически среди нас нет бабушек и дедушек, и нет подростков от 6 до 15 лет. Многие из «солдат революции» уже оперативно обзавелись потомством, но этому потомству в среднем месяц от роду.
– Подожди, – перебил фон Зейл, – у нас в стране несколько сот тысяч туземцев, и у них естественная половозрастная структура, насколько я понимаю.
– Хелм, а какая доля граждан среди туземцев?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
