счете, не исполнили наш долг перед княжичем Камилем. Быть может, оттого что подобных дел столь мало, в вас и поселились сомнения? Не кажется ли вам, сэр Конрад, что профессиональный скептицизм мешает вам увидеть факты? В конце концов, разве Кейн не говорил, что вероятнее всего верным окажется то объяснение, которое требует меньше допущений?
– Тем не менее, – ответил Вонвальт, – остались важные детали, которые торговец не смог мне поведать. А это значит, что он ничего не знает о них или же кто-то поработал с сознанием этого человека.
Я подняла глаза и спросила:
– Разве такое возможно?
Вонвальт пожал плечами.
– Вполне. После удара по голове человек может потерять часть воспоминаний. Наш мозг явно способен забывать одни детали и сохранять при этом другие. Остается лишь один вопрос: в чем причина его забвения? В безумии Годрика или же в чем-то ином? Как бы там ни было, мы не можем просто казнить его как убийцу. Пока что я не могу даже исключить вероятность того, что он невиновен.
– Но ведь лишь тот, кто принимал непосредственное участие в похищении, мог знать те подробности, о которых торговец говорил связно, разве нет? – вновь возразила Роза. – В конце концов, он знал о Фляйшрегале, верно? И он сказал, что заплатил кому-то за сведения о походе мальчика в дубильни. И даже больше, судя по вашим рассказам. Он не мог знать этого понаслышке. Такие детали известны очень немногим, и новости из столицы не могли долететь сюда быстрее нас.
– В этом я с вами согласен. Но мы будем следовать букве закона и действовать согласно ему, – сказал Вонвальт.
– Вы серьезно? Да в столице никто не станет вас слушать. Когда Император узнает, что Годрик убил его внука, этого торговца скормят боевым овчаркам, – заявила Правосудие Роза. – Если вы и правда желаете соблюсти надлежащую правовую процедуру, то лучше повесьте его здесь и сейчас.
– Нет, – твердо сказал Вонвальт. – Мне это решительно не нравится. В расследовании осталось еще много нераспутанных загадок, и лишь когда мы разберемся с ними, этого человека можно будет предать мечу. – Сэр Конрад сделал большой глоток вина. – Просто распутывать их буду не я.
– Быть может, я сама задам заключенному пару вопросов, – тихо произнесла Роза.
– Как пожелаете, – ответил Вонвальт. Затем кивком указал на Генриха. – Возьмите с собой пса. Заодно посмотрим, вспомнит ли он запах Годрика.
– Хорошо, – сказала Роза. Она огляделась, ища Генриха, и нашла его рядом со мной. В эти непродолжительные секунды мы встретились взглядами – впервые с тех пор, как я пыталась ее убить. Несмотря на то что с той ночи произошло немало событий, неловкость никуда не ушла, и Роза быстро отвела глаза.
– И проследите, чтобы Дубайн присутствовал при допросе. Я потребую от него отчета.
Я посмотрела на Вонвальта, но тот неотрывно глядел в свою тарелку. Затем я перевела взгляд на Розу. Вид у нее был недовольный, и мне подумалось, что она снова будет спорить, однако Правосудие лишь кивнула.
– Как вам угодно, – сказала она и ушла, забрав с собой Генриха.
XXV
За границей Империи
«Многие ставили под сомнение мои методы, но никто не сомневался в результатах».
МАРКГРАФ ЭЛФИН ФОН ТЕУДОБАЛЬД, МАГИСТР ОРДЕНА ХРАМА САВАРА
Розе так и не удалось выведать у Годрика ничего полезного, а Генрих не проявил к торговцу ни малейшего интереса; так что уже через час после завтрака мы очутились на окраине Линоса, где собирались разъехаться.
На юг, в Зюденбург, должны были отправиться только Вонвальт, сэр Радомир, Брессинджер, я и Генрих, которого мне разрешили оставить. С немалым сожалением я смотрела, как Галла и оставшиеся гребцы, заковав безмолвного Годрика в цепи, садятся в седла и уезжают прочь от Кормондолтского залива, на север. Роза, молчаливая и с кислым лицом, ехала за ними. Я была рада видеть, как она удаляется прочь, но нашим дорожкам было суждено пересечься еще раз.
Зюденбург находился чуть южнее Кормондолтского залива. По пути в Линос мы отклонились на несколько миль в сторону запада, в то время как нужная нам крепость располагалась почти строго к югу от Совы. Теперь, чтобы подъехать к пограничью, нам предстояло большую часть пути ехать обратно на восток.
В середине утра мы оседлали коней и отправились в путь, оставив позади очередное поселение, которое было страшно обрадовано нашим отъездом – и это несмотря на то, что мы щедро заплатили местным за пресную воду, пару охотничьих луков и связки стрел. Несколько часов спустя мы миновали небольшой каменный столб – единственный указатель, который говорил о том, что мы покинули Венланд, а вместе с ним границы Империи, и теперь ступали по землям, известным как Пограничье. Перед нами до горизонта простиралась огромная открытая равнина, которая казалась мне заведомо опасной, непостижимой и пугающей. Когда мы пересекли незримую черту, отделившую нас от владений Двуглавого Волка, я ощутила прилив глубокого беспокойства.
– Здесь опасно? – спросила я Вонвальта примерно через час езды. Мы приближались к первым признакам цивилизации… точнее, к тому, что некогда было цивилизацией. Судя по всему, когда-то эти места пытались заселить: неподалеку стояли дома, возведенные в сованском стиле, но их давным-давно порушили и оставили в пыли. Видимо, это случилось много десятилетий назад, ибо руины сильно заросли зеленью.
Вонвальт кивком указал вперед; я проследила за его взглядом, но не увидела за этими жалкими останками поселения ничего, кроме бескрайних лугов и полевых цветов.
– Сомневаюсь. Зюденбург совсем близко, – ответил он. – Мы скоро подъедем к тропе паломников, точнее, к ее ответвлению.
Я огляделась, но не увидела на горизонте никаких паломников.
– А куда она ведет? – спросила я.
– Мы рядом с Венландом, так что в Балодискирх, – сказал он и указал в нужную сторону.
– Что это за место?
– По преданиям, там святой Креус провел Долгое Помешательство, – ответил Вонвальт. «Долгим Помешательством» называли длительный период поста и странствий, во время которых святой Креус, земной посредник между Немой, Саваром и Детьми, написал большую часть Учения Немы. А о том, какую именно часть, церковники спорили до сих пор. – Когда-то там ничего не было, а теперь стоит маленький храм. Это примерно в дне пути отсюда.
– Удивительно, – сказала я. – А мне-то думалось, что события преданий происходили где-то в Сове или в ее окрестностях.
Вонвальт покачал головой.
– Нет, Хелена. Сейчас ты ступаешь по Святым Землям. – Его слова были полны ехидства.
– Если они так важны для Империи, почему их не завоевали сразу же? – спросила я.
– Пытались завоевать, несколько столетий назад. Мы с тобой об этом уже говорили, – с упреком сказал он. – Ведь я
