Новоселье
Благословляю новоселье,Куда домашний свой кумирТы перенес – а с ним веселье,Свободный труд и сладкий мир.
Ты счастлив; ты свой домик малый.Обычай мудрости храня,От злых забот и лени вялойЗастраховал, как от огня.
* * *
Когда в объятия моиТвой стройный стан я заключаю,И речи нежные любвиТебе с восторгом расточаю,Безмолвна, от стесненных рукОсвобождая стан свой гибкой,Ты отвечаешь, милый друг,Мне недоверчивой улыбкой;Прилежно в памяти храняИзмен печальные преданья,Ты без участья и вниманьяУныло слушаешь меня…Кляну коварные стараньяПреступной юности моейИ встреч условных ожиданьяВ садах, в безмолвии ночей.Кляну речей любовный шопот,[Стихов таинственный напев],И [ласки] легковерных дев,И слезы их, и поздний ропот.
Поэту
Поэт! не дорожи любовию народной.Восторженных похвал пройдет минутный шум;Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободнойИди, куда влечет тебя свободный ум,Усовершенствуя плоды любимых дум,Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;Всех строже оценить умеешь ты свой труд.Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранитИ плюет на алтарь, где твой огонь горит,И в детской резвости колеблет твой треножник.
Мадона
Не множеством картин старинных мастеровУкрасить я всегда желал свою обитель,Чтоб суеверно им дивился посетитель,Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,Одной картины я желал быть вечно зритель,Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,Пречистая и наш божественный спаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —Взирали, кроткие, во славе и в лучах,Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. ТворецТебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,Чистейшей прелести чистейший образец.
* * *
Полюбуйтесь же вы, дети,Как в сердечной простотеДлинный Фирс играет в эти,Те, те, те и те, те, те.
Черноокая РоссетиВ самовластной красотеВсе сердца пленила эти,Те, те, теи те, те, те.
О, какие же здесь сетиРок нам стелет в темноте:Рифмы, деньги, дамы эти,Те, те, теи те, те, те.
Бесы
Мчатся тучи, вьются тучи;Невидимкою лунаОсвещает снег летучий;Мутно небо, ночь мутна.Еду, еду в чистом поле;Колокольчик дин-дин-дин…Страшно, страшно поневолеСредь неведомых равнин!
«Эй, пошел, ямщик!..» – "Нет мочиКоням, барин, тяжело;Вьюга мне слипает очи;Все дороги занесло;Хоть убей, следа не видно;Сбились мы. Что делать нам!В поле бес нас водит, видно,Да кружит по сторонам.
Посмотри; вон, вон играет,Дует, плюет на меня;Вон – теперь в овраг толкаетОдичалого коня;Там верстою небывалойОн торчал передо мной;Там сверкнул он искрой малойИ пропал во тьме пустой".
Мчатся тучи, вьются тучи;Невидимкою лунаОсвещает снег летучий;Мутно небо, ночь мутна.Сил нам нет кружиться доле;Колокольчик вдруг умолк;Кони стали… «Что там в поле?» —«Кто их знает? пень иль волк?»
Вьюга злится, вьюга плачет;Кони чуткие храпят;Вот уж он далече скачет;Лишь глаза во мгле горят;Кони снова понеслися;Колокольчик дин-дин-дин…Вижу: духи собралисяСредь белеющих равнин.
Бесконечны, безобразны,В мутной месяца игреЗакружились бесы разны,Будто листья в ноябре…Сколько их! куда их гонят?Что так жалобно поют?Домового ли хоронят,Ведьму ль замуж выдают?
Мчатся тучи, вьются тучи;Невидимкою лунаОсвещает снег летучий;Мутно небо, ночь мутна.Мчатся бесы рой за роемВ беспредельной вышине,Визгом жалобным и воемНадрывая сердце мне…
Элегия
Безумных лет угасшее весельеМне тяжело, как смутное похмелье.Но, как вино – печаль минувших днейВ моей душе чем старе, тем сильней.Мой путь уныл. Сулит мне труд и гореГрядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать;Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;И ведаю, мне будут наслажденьяМеж горестей, забот и треволненья:Порой опять гармонией упьюсь,Над вымыслом слезами обольюсь,И может быть – на мой закат печальныйБлеснет любовь улыбкою прощальной.
Ответ анониму
О, кто бы ни был ты, чье ласковое пеньеПриветствует мое к блаженству возрожденье,Чья скрытая рука мне крепко руку жмет,Указывает путь и посох подает;О, кто бы ни был ты: старик ли вдохновенный,Иль юности моей товарищ отдаленный,Иль отрок, музами таинственно храним,Иль пола кроткого стыдливый херувим, —Благодарю тебя душою умиленной.Вниманья слабого предмет уединенный,К доброжелательству досель я не привык —И странен мне его приветливый язык.Смешон, участия кто требует у света!Холодная толпа взирает на поэта,Как на заезжего фигляра: если онГлубоко выразит сердечный, тяжкий стон,И выстраданный стих, пронзительно-унылый,Ударит по сердцам с неведомою силой, —Она в ладони бьет и хвалит, иль поройНеблагосклонною кивает головой.Постигнет ли певца незапное волненье,Утрата скорбная, изгнанье, заточенье, —"Тем лучше, – говорят любители искусств, —Тем лучше! наберет он новых дум и чувствИ нам их передаст". Но счастие поэтаМеж ими не найдет сердечного привета,Когда боязненно безмолвствует оно…
Труд
Миг вожделенный настал: окончен мой труд многолетний.Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?Или, свой подвиг свершив, я стою, как поденщик ненужный,Плату приявший свою, чуждый работе другой?Или жаль мне труда, молчаливого спутника ночи,Друга Авроры златой, друга пенатов святых?
Царскосельская статуя
Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.Дева печально сидит, праздный держа черепок.Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.
* * *
Глухой глухого звал к суду судьи глухого,Глухой кричал: «Моя им сведена корова!» —"Помилуй, – возопил глухой тому в ответ: —Сей пустошью владел еще покойный дед".Судья решил: "Чтоб не было разврата,Жените молодца, хоть девка виновата".
Прощание
