— Я ведь тоже узнал об этом, как и вы, да и все остальные, когда, как говориться, поезд уже ушёл. Но я то, вроде, не последнее лицо в госпитале.
— И кто же тогда получил эти талоны?
— Доподлинно неизвестно, но, скорее всего, начальство и заведующие отделениями. Да и то не все. Я разговаривал с некоторыми — одни говорили, что да, получили, а другие — нет. И они, похоже, не врали, это было видно по их обиде. Вот такие дела.
В тот же вечер, когда выделялись машины, огорчённый Андрей обратился к Валерии:
— Слушай, Лера, у меня есть предложение. Давай завтра съездим в Вюнсдорф. В Потсдаме и Берлине мы уже были не раз, а вот во Вюнсдорфе не были. Я не имею в виду сидение на вокзале при отъезде в отпуск, мы же тогла ничего не видели. А городок там хороший. Я это немного видел, когда встречал тебя. Правда, тогда я по магазинам не ходил. А нам, когда мы возвращались из отпусков, было не до его разглядывания.
— Я, в принципе, не возражаю. Но, как мне кажется, ты чего-то не договариваешь.
— В провидицы бы тебе податься, — улыбнулся Андрей. — Да, есть у меня ещё мысль. Возможно, мне там удастся узнать о заседании партийной комиссии — будет оно или нет. Оно, конечно, будет, но вот только когда. Всё же лучше подавать заявление на продление срока работы, будучи уже членом партии.
— Это верно. Только как ты там это узнаешь? Будешь идти в какой-нибудь штаб, но ведь тебя туда не пустят.
— Я это понимаю, — вздохнул Андрей. — Но, может быть, из разговоров с местными военнослужащими.
— Ты что, всех подряд спрашивать будешь?
— Ой, да я и сам не знаю, но вдруг.
— Хорошо, поедем, конечно, а там видно будет.
Выехали они в Вюнсдорф в субботу утром. Времени эта поездка заняла не много. Они начали обход городка пока что не с магазинов, а просто изучая его. Уже несколько раз бывая в Вюнсдорфе (в отпуск и назад) Морозевичи, действительно, очень мало знали сам городок — не до того им было в те моменты. Кроме вокзала, они практически нигде и не были. Сейчас Леру удивили несколько сооружений. Это были некие высокие железобетонные конуса-башни (основной широкий конус которых переходил в небольшой узкий в верхней части сооружения).
— Андрюша, а это что за башни?
— О, эти башни, по-немецки Luftschutzturm, — это знаменитые вентиляционные оголовки грандиозных подземелий-укрытий. Через эти башни подавался воздух в сами подземные сооружения. Говорят, что в этих подземных сооружениях имеются целые лабиринты ходов, которые соединяли между собой отдельные помещения. Некоторые из них, как и частично башни, разрушены, но многие сохранились.
Помимо железной дороги в Вюнсдорф вела, естественно, и шоссейная дорога, которая на въезде в городок пересекалась шлагбаумом, стоящего справа КПП с большим бетонным навесом, укрывающим площадку перед ним. Вдоль дороги росла липово-дубовая полоса. Конечно, городок выглядел неплохо, как полагается месту, где располагается штаб ГСВГ. Запомнились им оранжевые фонари городка, а также озеро с лебедями. Удивил и маршрутный автобус, бегающий по городку.
Да и магазины его были намного богаче, нежели в том же Белитц-Хальштеттене, пожалуй, даже наравне с Потсдамскими. Центральным был продуктовый магазин "Дружба". Правда, покупать Морозевичи пока что ничего не собирались. Но позже Лера всё же купила кое-какие продукты, промтоваров же они не покупали никаких. Андрей никак не мог решить, как ему подступиться к решению вопроса о парткомиссии — разобрать, кто в гарнизоне местный, а кто приезжий, было невозможно — а приезжих, как они поняли (таких же ротозеев, как и они) было немало. Впрочем, вскоре этот вопрос перестал Андрея занимать. Его отвлёк от своих мыслей знакомый баритон, когда он с Лерой намеревался зайти в очередной магазин:
— Морозевич! Андрей!
Лера с Андреем оглянулись и увидели неподалёку чету Александровых — Андрея и Татьяну. Морозевичи, конечно же, магазином перестали интересоваться. Вот уж неожиданная встреча. Они поспешили к Александровым.
— Привет, каким чудом вы здесь оказались? — обратился к своему тёзке Андрей. — Неужели из своего Кёнигса уже в Вюнсдорф перебрались?
— Нет, в Вюнсдорф мы не перебрались. Просто приехали сюда прогуляться, по магазинам пройтись. Нам сюда недолго ехать.
— Ну, и как там ваша работа? Как сам город, он большой?
— Город как город, примерно такого же масштаба, что и Стендаль. Может быть, чуть поменьше. Вообще-то, полное его название Кёнигс-Вустерхаузен (Königs Wusterhausen), но все называют его коротко — Кёнигс. Населения в нём примерно 30.000 человек. Живём в самом городе, там же находится и медсанбат. Нормально. И работой мы тоже довольны. До Берлина где-то всего 32 километра на юго-восток. Да и до Потсдама недалеко, что-то около 43-х километров. Мы уже были в Потсдаме, хороший город.
— А какой там замечательный парк Сан-Суси, — вставила своё слово Татьяна.
— Это нам известно, — улыбнулась Валерия.
— Ого, так вы уже тоже в Потсдаме побывали.
— Побывали, и не только в нём.
— Ладно, о Потсдаме потом. Вы лучше расскажите, как там поживает Борстель?
— Сложно сказать, — улыбнулся уже и Андрей. — Валерия там не была уже больше полугода, а я был в декабре, но всего один день.
— Не понял, — удивился его тёзка. — Как это так? Вы что там уже больше не живёте?
— Мы переехали из Борстеля вслед за вами. Правда, немного позже — в начале августа прошлого года.
— Да ты что!? И куда?
— В Белитц-Хальштеттен.
— Куда, куда?
— В Белитц-Хальштеттен.
— Это что, в тот, где находится госпиталь группы войск?
— Совершенно верно. Вот Лера там и работает неврологом-педиатром в неврологическом отделении. Ну, а я, естественно, начальником теплохозяйства.
— Серьёзно, в этом самом госпитале?
— Абсолютно серьёзно.
— Да, ребята, вы устроились ещё покруче, чем мы. А как это вам удалось?
Пришлось Андрею рассказать Александровым историю с переводом Валерии.
— Да, вам можно позавидовать. Точнее, Валерии, тебе то, наверное, всё равно. Этот госпиталь ведь настоящая академия. А зачем ты ездил в Борстель на один день?
— За партийной характеристикой, мне ведь пришлось поступать в партию уже на новом месте.
— Понятно. И что, можно поздравить с поступлением?
— На собрании партийной ячейки то приняли в члены КПСС, но ещё не прошёл партийную комиссию здесь в Вюнсдорфе. Что-то тянется резина.
— Так ты по этому вопросу сюда и приехал?
— Нет, — решил не делиться своими планами, которые ему сейчас показались не столь важными, Морозевич.
— А чего вы тогда в Вюнсдорф приехали?
— Абсолютно по той же причине, что и вы.
— Вам что, Потсдама не хватает, такой город! А мы, кстати, — Александров понизил голос, — уже и в Берлине пару раз были.
— Да ты что, — расхохотался Морозевич. — Эка невидаль, мы там больше были.
— Не может быть.
— Почему не может быть? Какой ты Фома неверующий. Точно, много чего там купили. Кстати, могу поделиться опытом, рассказать вам о хорошем районе, где много приличных магазинов. И я там рекомендую вам магазин меховых изделий. Мы там Лере шубу купили.
— О, это интересно! И где такие магазины? — сразу же заинтересовалась Татьяна.
— Район, и одноимённая остановка городской электрички (Köpenick), это недалеко и от Александрплатц, и от центрального вокзала. Сойдя с поезда, вы идёте вправо по улице Мальдорфер Штрассе. И там ряд очень хороших магазинов.
— Андрей, ты запомнишь? — спросила мужа Татьяна.
— Запомню, запомню. Да, перещеголяли вы нас, друзья мои. Но я рад за вас.
Морозевичи и Александровы ещё некоторое время беседовали, а затем тепло распрощались и разошлись. Но у Морозевичей, особенно у Андрея сразу круто изменилось настроение в лучшую сторону. У него было такое ощущение, будто бы он целый день провёл в кругу самых лучших друзей — а почти так оно и было, за исключением краткости встречи. После вчерашнего разочарования у него появился новый прилив сил, и он перестал думать о разных там парткомиссиях — что будет, то и будет. Возвращались Морозевичи в Белитц-Хальштеттен в очень хорошем настроении, которого, в частности Андрею, хватило на несколько последующих дней.
ГЛАВА 36. Дела идут неплохо
А ровно через две недели в последний день марта Андрей с Лерой совершили новую поездку, на сей раз снова в Берлин. У них были чёткие планы по выполнению программы обустройства новой квартиры, на которую теперь и были направлены их основные помыслы. Лера уже прикинула, сколько им нужно в квартиру тюли на окна и гардинного материала на те же окна и на двухстворчатые двери в гостиной. Андрей рассчитал, какое количество ковровых дорожек нужно в прихожую и в коридор, ведущий в комнаты. Сначала они планировали класть дорожки и на кухню, но потом решили, что это нецелесообразно — нужно просто на кухне сделать хороший тёплый деревянный пол с линолеумом. Но взамен кухни добавились такие дорожки в спальню. Морозевичи на её плане (нарисованном ещё в Сумах) попытались расставить (вырезанными из картона в масштабе) мебель (двуспальную кровать, шкаф, трюмо, тумбочки — тот минимум предметов, которые они туда собирались купить уже в Союзе) и получилось, что никакой напольный ковёр там не лежит. А если его всё же положить, то значительная часть его будет находиться под кроватью или трюмо, что вовсе нерационально. Два настенных ковра (в гостиную и спальню) и один напольный в ту же гостиную они приобрели, а потому решили, что в принципе достаточно. В детской над двумя кроватями (для сына и мамы Леры) они повесят небольшие коврики, а на пол туда же купят что-нибудь уже в Полтаве — небольшой напольный коврик можно найти и там. Кровати, письменный стол, шкаф, стулья и прочее тоже не позволяли класть туда ковёр, купленный в ГДР.
