Подчеркивая необходимость решительной борьбы со всякими попытками сдержать развитие колхозного движения, ЦК ВКП(б) одновременно обратил внимание партийных организаций на недопустимость декретирования и форсирования колхозного движения, что могло «создать опасность подмены действительно социалистического соревнования по организации колхозов игрой в коллективизацию»[266].
Ликвидация кулачества как класса. Успешное строительство колхозов и совхозов, сплошная коллективизация хозяйств зерновых районов СССР позволили партии приступить к ликвидации кулачества как класса.
Переход к этой политике стал возможным потому, что колхозы и совхозы выросли в серьезную экономическую силу, способную заменить кулацкое производство. В 1929 г. социалистический сектор в сельском хозяйстве страны вырастил 400 млн. пудов зерна и дал государству более 130 млн. пудов товарного хлеба, превысив объем товарной продукции, производимой кулацкими хозяйствами. Изменение политики партии по отношению к кулачеству созрело и политически. Массовое вступление середняка в колхозы привело к еще большей изоляции кулачества. Пришел тот момент, когда партии, как указывал еще в 1922 г. на XI съезде РКП(б) В. И. Ленин, предстояло осуществить «последний и решительный бой» с «капитализмом, с тем, который растет из мелкого крестьянского хозяйства, с тем, который им поддерживается»[267].
Развертывание сплошной коллективизации вызвало яростное сопротивление кулачества. Кулаки всюду выступали против организации колхозов и МТС, против контрактации посевов и хлебозаготовок. Они совершали террористические акты против партийных, комсомольских и советских работников, посланцев рабочего класса и незаможницкого актива. Так, в с. Красноселье Кировоградского округа кулаки убили посланца рабочих завода «Красный Профинтерн» Б. А. Будзинского, на Полтавщине — председателя Комаровского сельсовета О. Проценко, председателя артели Н. Н. Полякова, на Киевщине — учителя Л. Л. Васильева, в с. Малеванцы Шепетовского округа — активиста ликбеза М. Синкевича. Кулаки неоднократно угрожали убить артемовского рабочего Г. С. Могильченко, избранного колхозниками с. Ворожба Сумского округа председателем правления артели им. В. И. Ленина. Это не испугало стойкого члена ленинской партии. «Когда убьют, — говорил Могильченко, — пролетариат пришлет другого, но фронта мы не бросим»[268].
Колхозники выбирают из ямы спрятанное кулаками зерно (С. Богдановна Павлоградского района, 1930 г.)
На Украине с января по июнь 1930 г. кулаки и другие вражеские элементы на селе совершили свыше 1500 террористических актов.
Одной из наиболее опасных попыток кулаков сорвать колхозное строительство была их злобная агитация за разбазаривание и уничтожение крестьянского скота. Нередко они становились на путь «самораскулачивания», продавали свои машины, скот, хлеб. «Самораскулачивание» было не только кулацкой уловкой по сохранению капиталов, но и формой борьбы против новой политики партии по отношению к кулачеству.
В этой обстановке трудящееся крестьянство глубоко осознало неизбежность перехода к крупному коллективному земледелию, невозможность примирения с кулацкой эксплуатацией. Бедняки и середняки, объединившиеся в колхозы, по собственному почину стали отбирать у кулаков лучшие земли, машины, инвентарь, рабочий скот в пользу колхозов. Эти экономические и социально-политические причины и обусловили необходимость ликвидации кулачества как класса.
Новая классовая политика партии по отношению к кулачеству была официально провозглашена историческим постановлением ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Законодательное оформление политики ликвидации кулачества как класса осуществлено в постановлении ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством», а также соответствующем постановлении ВУЦИК и СНК УССР от 5 апреля 1930 г. «О воспрещении аренды земли и применения наемного труда в индивидуальных крестьянских хозяйствах в районах сплошной коллективизации».
Претворяя в жизнь эти постановления, ЦК КП(б)У, вся партийная организация Украины развернули большую подготовительную работу на местах к ликвидации кулачества как класса. В январе 1930 г. ЦК КП(б)У принял постановление «О мерах против кулачества», в котором предложил партийным организациям немедленно приступить в районах сплошной коллективизации к подготовительной работе с бедняцко-середняцкими массами, чтобы через 2–3 недели приступить к раскулачиванию. Для осуществления контроля над ликвидацией кулачества как класса в таких районах на Украине была создана комиссия в составе секретаря ЦК КП(б)У С. В. Косиора, секретаря ЦК КП(б)У и Харьковского окружкома П. П. Постышева, наркомзема УССР Н. Н. Демченко и прокурора республики В. И. Порайко.
К концу января 1930 г. кампания по раскулачиванию охватила многие округа Украины. При этом некоторые партийные организации и советские органы на местах проявляли поспешность и проводили раскулачивание в районах, где еще не было сплошной коллективизации. ЦК ВКП(б) в телеграмме от 30 января 1930 г. разъяснил крайкомам и обкомам зерновых районов, что политика огульного раскулачивания, проводимая в ряде районов, в корне неправильна. ЦК потребовал, чтобы это мероприятие не проводилось вне связи с ростом колхозного движения, а главное внимание уделялось строительству колхозов. Этой директивой ЦК ВКП(б) еще раз подчеркивал, что экспроприация кулацких хозяйств является следствием, необходимой мерой развития сплошной коллективизации. В соответствии с законом от 1 февраля 1930 г. органам Советской власти в районах сплошной коллективизации представлялось право применять все необходимые меры борьбы против кулаков — отбирать у них землю, конфисковать имущество и выселять за пределы отдельных районов, областей и краев.
Кулаки в соответствии с инструкцией и предусматриваемыми мерами против них подразделялись на три категории. К первой принадлежали те, кто проводил контрреволюционную агитацию против Советской власти, совершал террористические акты, провокации и угрозы по отношению к сельским активистам. Таких арестовывали и по решению судебных органов подвергали изоляции либо другим мерам наказания. Ко второй категории относились кулаки, оказывавшие менее активное сопротивление. Их выселяли в отдаленные районы страны. Третья, наиболее многочисленная категория, оставалась на местах. Им выделялись уменьшенные земельные участки за пределами массивов, принадлежавших колхозам.
Конфискацию имущества кулаков проводили уполномоченные райисполкомов с обязательным участием представителей сельсоветов, колхозов, комнезамов. Изъятые имущество и средства производства передавались колхозам как взнос бедняков и батраков в неделимый фонд. Эта работа проводилась под руководством партийных организаций, на основе широкого развертывания инициативы и активности колхозных масс, крестьянской бедноты и батраков. «В связи с обострением классовой борьбы на селе, бешеным сопротивлением кулачества, — указывал С. В. Косиор, — мы не только не должны сдерживать широкое массовое движение бедноты, середняков и батраков, особенно в районах сплошной коллективизации, за раскулачивание, но и сами должны организовать это движение, помочь ему нанести действенный уничтожающий удар политическому влиянию, а главное — экономическим возможностям кулацкого слоя села»[269].
В осуществлении политики ликвидации кулачества как класса ведущую роль играл рабочий класс, прежде всего двадцатипятитысячники. Активными помощниками сельских коммунистов были комсомольцы, передовые колхозники, члены КНС, батраки. Для сплочения пролетарских слоев села партийные ячейки организовывали слеты батраков и бедноты, собрания членов профсоюза «Всеработземлес». Зимой 1929/30 г. в 30 округах республики состоялось 317 слетов батраков, в которых приняло участие свыше 50 тыс. человек. Трудящееся крестьянство проявило огромную активность в деле ликвидации последнего и наиболее многочисленного эксплуататорского класса — кулачества. В селах создавались специальные комиссии, на собраниях крестьян, КНС составлялись списки хозяйств, подлежавших раскулачиванию. Эти списки затем утверждались сельскими советами.
В связи с тем, что районы Украины не одновременно переходили к сплошной коллективизации, раскулачивание проходило в разные сроки. К 1 июня 1930 г. оно было осуществлено в 450 (из 583) районах УССР, в результате чего экспроприировано около 90 тыс. кулацких хозяйств. До конца 1930 г. колхозы Украины получили в неделимые фонды конфискованного кулацкого имущества на сумму 95 млн. руб. Это значительно укрепило их материально-производственную базу. Всего за годы коллективизации в республике было экспроприировано около 200 тыс. хозяйств сельской буржуазии.
