lvii
Рассказ восходит к древнеиндийской версии. (Ср. [44].) В индийском варианте девушка не кончает с собой, а умирает "по воле судьбы". "Когда ее сожгли, то один из брахманов тем пеплом свое тело посыпал, волосы в знак подвижничества в косу заплел и отправился странствовать. Другой брахман собрал ее кости и пошел по разным снятым местам. Третий же на месте ее сожжения хижину построил и там... жил". (У Сомадевы именно этот третий, а не первый назван подвижником.) В дальнейшем подвижник находит средство оживить девушку (волшебную книгу) и возвращается к месту ее сожжения. "Другой брахман, посетив разные святые места и омыв ее кости в священных водах, тоже туда явился. А третий, карауливший место сожжения, и так был там. И вот второй и третий, собрав кости и прах, сделали фигуру Мандаравати, а подвижник прочел мантру из принесенной им книги и таким образом оживил ее". Решение возникшего спора напоминает приговор непальских судей: "Тот, кто мантру прочел, отец для нее, так как он ее воссоздал. Тот, кто кости ее по святым местам носил, - ее сын, ибо выполнял он сыновний долг. Тот же, кто прах ее охранял, муж ей, так как он заботился о ней" [44, 37 - 38]. У Сомадевы объяснено подробнее: "Кто на ложе из ее пепла, обняв ее, совершал подвижничество на кладбище, по любви к ней, и должен быть ее супругом, потому что все, что он совершил, глубокой любовью вызвано" [126, 133]. Ср. No 46, 49.
lviii
Таксила - город в древней Индии, славившийся буддийскими храмами и монастырями.
lix
Такое же решение выносится в аналогичной вьетнамской сказке "Трое умельцев" [37, 40].
Ср. распространенный фольклорный сюжет об искусных друзьях (чаще братьях; АаТЬ 653). Силезские, вестфальские, датские, шведские, исландские, бретонские, итальянские, греческие, болгарские и иные варианты приводят И. Вольте и Г. Поливка (3. В о 11 о, С. Роllivkа. Anmerkungen zu den Kinder- und Hausmarhen der Bruder Grimm. Bd 3. Lpz., 1918, с. 45). Вот, например, одна из немецких версий: "У крестьянина три сына, один из них звездочет, другой - вор, третий охотник. Звездочет узнает о девушке, похищенной драконом, вор выкрадывает ее с острова, где она заточена, а охотник убивает дракона. Затем братья начинают спорить, кому из них девушка должна достаться. Бросают кости. и жребий падает на охотника" (своеобразный вариант "божьего суда"). Близкие варианты приводятся в "Народных русских сказках" А. Н. Афанасьева [76, No 145 - 147, 561]; здесь, однако, братья ищут царицу (Елену Прекрасную) по приказу царя. В одном из вариантов девица достается вору [No 145], в остальных - царю. П. А. Гринцер указывает на проникновение сюжета и в письменную литературу. Он встречается, например, в "Усладительных ночах" Страпароллы, где спор о девушке ведут солдат, плотнит; и знаток птичьего языка (причем "до сих пор еще дело ожидает своего разрешения"), у Базиля в "Пентамеропе", а также в персидской, турецкой, монгольской обработках. "Во всех пересказах мы имеем дело с типичным случаем "казуса". Внимание читателя заострено на завершающем сказку споре; решение же спора самое различное... Такая структура сюжета с очевидностью указывает на его индийское происхождение" [6, 221 - 223].
lx
Известны различные сказочные сюжеты о соревнованиях за право получить руку невесты; если это царская дочь, одновременно испытывались способности будущего правителя. В связи с этим уместно привести замечание Дж. Фрэзера: "Очень возможно, что эти предания отражают действительно существовавший обычай соревноваться за невесту. (Фрэзер конкретно имеет в виду соревнования в беге, но в дальнейшем упоминает и другие состязания. - М. X.) ...Возможно, это было пережитком... древнего брачного обычая, предназначенного испытать достоинства кандидата в мужья. С особой строгостью такое испытание должно было применяться к будущему царю" [13, 181 - 182].
lxi
Нзамби Мпунгу - божество, олицетворяющее небо, гром, тучи.
lxii
АаТh 653А. Чрезвычайно распространенный сюжет, восходящий к древнеиндийскому источнику. Наиболее типичная общая схема сюжета такова: снор возникает между несколькими (чаще всего тремя) соперниками, влюбленными в одну девушку. Наиболее распространенный вариант: один становится обладателем волшебного предмета, позволяющего видеть на расстоянии (зеркало - ногайск. [77, 27], шугнанск. [117, 34], язгулямск. [117, 44], белудж. [100, 49], Адыгейская [99, 24], абхазск. [17, 21], Казахская [60, 147]; очки - ганда [109, 170]), другой получает волшебное транспортное средство, способное мгновенно переносить в нужное место (ковер - ногайск. [77, 27], белудж. [100, 49], Адыгейская [99, 24], абхазск. [17, 21], Казахская [60, 147]; катапульту ганда [109, 170], прядильное колесо - язгулямск. [117, 44], верблюда шугнанск. [117, 34]); третий становится владельцем лекарства или волшебного средства, способного излечить больную и даже оживить умершую (яблоко ногайск. [77, 27], абхазск. [17, 21], Казахская [60, 147], снадобье - ганда [109, 170], чаша с водой - шугнанск. [117, 34] и язгулямск. [117, 44], бисер белудж. [100, 49], кубган - Адыгейская [99, 24], хлыст в приведенной сказке ашанти и т. п.). В других версиях соперники становятся обладателями не волшебных предметов, а волшебных качеств или просто искусными мастерами своего дела. Так, в таджикской сказке [127, 203] спорят гадальщик (узнавший о болезни), знахарь (вылечивший девушку) и мастер, сделавший волшебного копя; в ассирийской - искусный астроном, узнающий о болезни по звездам, инженер, верно определивший расстояние, и врач [57, 212]); ср. также Амхарская [22, 67].
Вопрос ставится так: кто из претендентов имеет право взять девушку в жены?
Сюжет, по существу, представляет собой загадку, ответ на которую иногда не дается, иногда дается в самом тексте. Эти ответы (решения, приговоры) бывают самые разнообразные и в совокупности демонстрируют возможность любых логических схем.
В казахской сказке "Как дочь хана выбирала себе мужа" [60, 147] девушка выбирает того, кто оживил ее яблоком, объясняя: "Ваши подарки (волшебный ковер и зеркало. - М. Х) я могу возвратить, а его - пет: яблоко я съела". Та же логика в абхазской сказке; здесь жених сам лукаво предлагает: "Я уступаю вам девушку... Только извлеките мое яблоко из невесты и целым дайте мне". Поскольку это невозможно, невесту присуждают ему. То же - в ногайской сказке [77, 27], в тувинской [131, 171]: выбирается тот, кто понес невозвратимый убыток, т. е. добывший лекарство. В шугнанской версии [117, 34] девушка выбирает сама: "Я люблю того, кто меня оживил". В язгулямской [117, 44] предпочтение также отдается обладателю целебного средства, но без объяснений, как само собой разумеющееся; то же и в таджикском варианте [127, 2011]: естественным кажется присудить девушку знахарю. Между тем в других вариантах не менее естественными кажутся другие обоснования. Так, в сказке белуджей "Три чудесных подарка" судьи ссылаются на закон: "По закону девушка должна принадлежать тому, кто увидел ее в зеркале. Ибо он увидел ее в последний момент, когда женщины обмывали ее тело" [100, 50]. К этому же типу решений принадлежит приговор в ассирийской сказке "Три брата": "Врач спас девушку, ему надо за это заплатить. Инженер верно определил расстояние, ему тоже надо за это заплатить. Но астроном предсказал, что, если врач вовремя не прибудет, девушка умрет. Следовательно, это он спас жизнь девушки и она должна принадлежать ему" [57, 214].
В казахской сказке "Спор братьев и решение Шуюте" [62, 86] мудрец решает, что вся сила - в верблюде, доставившем женихов к невесте; его решение расценивается как справедливое. Т. е. приговор выносится в пользу владельца транспортного средства. Если первое решение (в пользу владельца лекарства или целительных способностей) обозначить как логическую трансформу "а", то два других могут быть обозначены как "б1" и "б3".
Но возможны и другие логические решения (трансформа "в"): девушка должна принадлежать всем одновременно ("B1") или никому ("В2"). В сказке народности ганда "Очаг" [109, 170] девушка говорит претендентам:
""Вы все трое меня спасли. Значит, мы не должны расставаться. Будем жить вместе. Я буду готовить вам пищу". - И только она это сказала, как превратилась в горшок, в котором готовят пищу, а трое юношей превратились в три камня". (Этиологическая концовка объясняет устройство очага.) В сказке народности налу (Бисау) невеста заявляет претендентам: "Если я выйду замуж за одного - поссорю его с двумя другими. Поэтому я вам всем буду старшей сестрой, а вы женитесь на трех моих младших сестрах" [111, 124]. Все очень довольны таким решением. В адыгейской сказке "Чья заслуга больше?" [99, 24] конфликт заканчивается тем, что, пока братья судились, девушка снова заболела и умерла. Ср. также .No 51, где девушку делят на три части. Эта сказка предлагает вообще своеобразный вариант сюжета: девушку сначала оживляют, затем переносят с помощью волшебной циновки в другое место.
Наконец, приведенная в сборнике сказка ашапти демонстрирует образец трансформы "г" ~ сказку-дилемму. Как уже говорилось (см. вступительную статью), такие сказки рассказывались слушателям как загадки и в принципе могли закончиться любым приговором. Конечно, характер его зависит от религиозных и других представлении". Так, в индийских сказках важным для приговора является равенство или неравенство по касте (ср. No 45), представление о возможности других рождений и т. п.; у мусульманских и других народов, где принято многоженство, возможны своеобразные решения типа "в". Но и в сказках одного и того же народа возможны разные решения. Выше приводился пример таких решений в двух казахских вариантах. В либерийской сказке "Прекрасный юноша" [96, 10] четыре женщины оказывают услуги юноше и не могут решить, кто должен стать его женой. Сказка так и заканчивается вопросом. В другой либерийской сказке почти такого же содержания, "Браслет вождя" [143, 103], спора даже не возникает: все четыре женщины становятся женами юноши; лишь после его смерти сыновья, затеяв спор о наследстве, обосновывают свои преимущественные права особыми заслугами матерей.
