— Если на заработки, значит, через пару дней вас попросят продолжить путь, — заметил Тарлин.
— Тогда идите с Кордии, — задумчиво сказал Интар, — вы — беженцы с Кордии. У вас были родственники в столице. Но, узнав, что королева возвращается на родину, вы также возвращаетесь. Но у вас закончились деньги и вам нам подзаработать.
Лайна наконец обрела голос:
— Вы сошли с ума!
— Лайна, не думаю, что это опасно. Овета, конечно, не похожа на дочку старого воина. Но она лекарка. К ним особое внимание и почтение. Она и не должна выглядеть крестьянкой. Пусть за это и держится.
— Как ты можешь вот так отпускать свою дочь? — Лайна не могла прийти в себя от удивления, возмущения и страха.
— Мама, но там же будет тётя Талина. Если мне и не поверят, то и ничего же не сделают. Ведь тетя Талина же в безопасности, хотя и в заключении, — пытаясь успокоить мать, Овета говорила спокойно и рассудительно, хотя было видно, всеми мыслями она уже в замке.
— Хватит подвигов, — пресекла её возражения мать. — А то мы все тут не понимаем, что, если немного подождать, Талину со Стенком так и так отпустят. Мы здесь, чтобы не допустить неожиданный поворот событий, в котором она из пленника может превратиться в заложника. Я не позволю, чтобы и моя дочь оказалась в таком же состоянии.
Все замолчали. Лайна была права. Интар опустил голову. Он не имел права так рисковать дочерью. Но… Молчание затянулось. Все погрузились в думы, пытаясь что-либо придумать свое, Раднир спокойно насвистывал. По его мнению, ничего страшного не произошло, он мог бы пойти и сам, если его господин прикажет. Вопрос, поверит ли ему сестра Интара.
— Напиши записку, — так, между прочим, сказал он Интару, — я пойду один.
Лайна кусала губы. И внезапно закрыв руками лицо, проговорила сквозь слезы.
— Интар, я понимаю. Талина была даже младше Оветы, когда спасла и тебя, и меня. И ситуация была намного опасней. Я… я просто… боюсь… я чуть было не потеряла вас. Только нашла и опять этот страх.
Интар бережно прижал жену к себе.
— Да, мы в неоплатном долгу перед Талиной. Но ты права, Овета — не Талина. Она беззащитна перед опасностью.
— А я, по-вашему, не смогу её защитить? — с усмешкой произнес Раднир.
— Как надо нет, — отрезала Лайна, отстраняясь от мужа и внезапно обретя твердость в словах. — Я пойду с ними троими. Ногал сказал, что остепенился и женился. Вот я женой ему и буду.
Ногал уронил нож, который точил. У Стенли и Раднира вытянулись лица от удивления. Тарлин, как обычно, серьезно задумался. Овета повисла у матери на шее. Интар лишь вздохнул.
— Это будет наиболее правдоподобно. Если… вы все сможете сыграть свою роль.
Они потратили ещё один день на подготовку и разработку их истории.
Глава 21
Суд
Иллар вошел в такой знакомый зал Королевского Совета. Все сидели на своих обычных местах. Во главе длинного стола — король Корн, спокойный, но уставший. Чуть в стороне, как обычно — писарь. Что необычно — несколько помощников Кандира. Его люди. Они стояли около стены, ожидая приказа Кандира.
Пустое место отца не прибавляло решимости. Пустовало и место Иллара. Его провели на другой конец стола, напротив короля Корна. Вдали от всех. Осужденный.
В голове было спокойное сосредоточение. Если бы ему дали возможность потренироваться, ему было бы легче. Все больше и больше он убеждался, что меч вселяет в него умиротворение и спокойствие. Меч и боль. Много интересного узнаешь о себе в последнее время. Но со вчерашнего дня осталась только усталость и гнев. Иллару хотелось бы надеяться, что он сможет держать ярость в узде и доведет дело до конца.
Гольвен сидел на своем обычном месте. Он не смотрел на Иллара, а что-то доказывал сидящему слева от него Грайту. Свое клеймо Иллар не видел. Но он был предупрежден, что Гольвен прячет его под повязкой. Когда Гольвен всё же взглянул на Иллара, взглянул насмешливо, торжествующе, Иллар заметил эту повязку, скрывающую всю левую его часть лица. Что ж, клеймо он скрыть не сможет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Несмотря на внезапный арест, Гольвен, по-видимому, нисколько не волновался. А остальные, похоже, и не были в курсе, что король этой ночью приказал взять под арест и его.
Иллар обвёл глазами отцовский Королевский Совет. Хотя король Корн и сидел сейчас во главе стола, Совет был детищем именно принца, а не короля. Кроме Гольвена никто не высказал ни враждебности, ни усмешки. Лорд Грайт был подчеркнуто равнодушен, а у Цибаза был недоумённый и даже недовольный взгляд. Нескольких Правителей Владений не было, они занимались своими землями, но леди Сария была, и не скрывала своего волнения, а вот Эльмут был преисполнен важности. Как же, этот мальчишка смел угрожать ему, а сам… Всё это легко читалось на его лице. Советник по геральдике лорд Нуймен, как и Сария, был встревожен, представитель Священного Союза Первосвященник отец Тиларин суров.
Кандир дождался, пока Иллар сядет и стихнут разговоры и только потом начал:
— Лорд Иллар, мы собрались по серьезному и неприятному поводу. Вам предъявлены обвинения в измене королю и королевству.
Иллар наклонил голову.
— Я могу услышать конкретно, какие именно обвинения?
— Для этого мы и собрались, лорд Иллар. Первое обвинение — это ваш приказ отвода наших войск от столицы дружественного нам королевства, отказ защищать её и, наконец, сдача столицы неприятелю. Второе обвинение — вы нарушили приказ своего отца, принца Интара, по которому вы обязаны были подготавливать страну к возможному вторжению неприятеля. Вы оставили свою миссию на десять дней. Третье обвинение — убийство коменданта крепости Оселед — Залушта, сдача пограничной крепости врагу, повлекшей за собой гибель гарнизона и населения крепости, и сговор с нашим врагом — королем Альтамом. Вы признаете все это?
— Нет.
— Какие вы можете привести аргументы в свою пользу?
— По первому обвинению я уже докладывал в своем сообщении Королевскому Совету. Алмика была готова к сдаче. У Курхота было численное превосходство. К нему шло пополнение. Сражение не меняло ничего, кроме ослабления наших войск. Король наделил меня королевскими полномочиями действовать по своему усмотрению. В данной ситуации речь шла о сохранении жизни официально внесенного в списки наследников престола — лорда Стенли, который в это время находился у Курхота в заложниках. Я принял данное решение, чтобы сохранить жизнь лорду Стенли. Интересы короны в данном случае выше союзнического долга. Никто, кроме короля Матаса, не смеет предъявлять мне данное обвинение. Но король Матас это обвинение, насколько мне известно, не поддержал. По первому вопросу мне сказать больше нечего.
Корн кивнул:
— Данные действия моего внука я считаю правильными и оправданными.
Кандир под одобрительные перешептывания членов Королевского Совета продолжил:
— Мы слушаем вас дальше, лорд Иллар.
— По второму вопросу я могу сказать следующее. По предложению моего отца, с одобрения Королевского Совета, был организован отряд контроля, который возглавил я. Меня заменял мой помощник, Латин, официально назначенный моим отцом. Работа отряда не была прервана ни на один день. Донесения о результатах имеются у Королевского Совета.
Кандир не стал даже останавливаться. Обвинение действительно было никчёмным.
— Лорд Иллар, последнее обвинение намного серьезней. Что вы скажите по поводу его?
— Данное обвинение я отвергаю полностью. И по праву участника и свидетеля событий, по праву наследника престола я обвиняю господина Гольвена в измене королевству, сговоре с королем Альтамом, убийстве Залушта, сдаче Оселеда, убийстве Шесбина, подделке документов Королевского Совета, покушении на мою жизнь и ложном обвинении наследника престола.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В зале возникла тишина. Кандир прокашлялся. Оглянулся на остальных. Встречные обвинения повисли в воздухе гнетущей тишиной.
Нарушил тишину Гольвен.
— Я был прав, настояв на предвзятом отношении короля к своему внуку. Должен сообщить Королевскому Совету, что вчера вечером, видимо после разговора с внуком, король отдал приказ арестовать и поместить под стражу меня! Меня привели в зал Совета под стражей! Это просто смешно!
