А теперь давай я покажу тебе на практике, что такое любовь.
И прежде чем Влада успела хоть что-нибудь произнести, тёплые пальцы заскользили по её узким бёдрам и утонули в промежности, породив сладостный стон.
Глава 18
Душа Виктории
Произошло то, чего так боялась Вика – Егор начал вызывать у неё страх.
Первые изменения в его поведении стали проглядывать в нём ещё в конце мая, когда они не пробыли на Чистилище и одну неделю. Как раз после той встречи, с которой Влад так любезно попросил Вику свалить куда подальше. Она, конечно, ушла, но ненадолго. Уже через десять минут Вика вернулась и ворвалась в комнату, больше не в силах терпеть какие-то тайны, обсуждаемые за спиной. И, быть может, ей бы попались Егор с Владом, если б она явилась на пару минут раньше. Но её встретили лишь пустые кровати, сохранившие контуры двух мужских задниц, которые как бы говорили: хэй, красотка! Мы совсем недавно были здесь, ты облажалась! Теперь ищи нас по всему кораблю!
Вика ждала Егора около часа. За это время она успела целых два раза попытаться заснуть, прочитать тридцать страниц книги, на обложке которой было написано «ВЛЮБЛЁННЫЙ ХИЩНИК» (полка Влада практически вся была забита литературой), пробежала по периметру комнаты чуть меньше километра и с гневом хлопнула дверью, когда терпение лопнуло, и она всё-таки вышла в коридор. Но как раз в этот момент по нему шагал Егор (нет, он плыл словно призрак. Я помню, что тогда подумала о вернувшихся с войны солдатах, у которых, судя по фильмам, такая же походка). Вика подбежала к нему, но он её будто не заметил – просто пихнул плечом и прошёл мимо. Так, будто она была его бешеной фанаткой, а он – супер рок-звездой.
И именно этот момент, этот равнодушный толчок плечом пустил первую трещину в их отношениях.
Она расширилась после того, как Егор решил не рассказывать Вике о той встрече, на которую его позвал Влад. Он молчал и молчал несмотря ни на что. Переводил темы, пытался шутить, но даже после Великого скандала, который произошёл восьмого июня, когда Вика уже не выдержала и наорала на Егора так, что затряслись стены, он продолжал молчать как проклятый партизан! О Владе и говорить не стоит – из этого, как ей поначалу показалось, милого философа не вытянешь и слова даже если наденешь самое глубокое в мире декольте! Вдруг они обсуждали её? Вдруг Влад рассказал Егору что-то такое, что заставило его резко переменить своё отношение к Вике? Но что мог знать о ней Влад, чего не знал Егор? Да ничего! Иногда этих мужчин невозможно понять, просто, мать их, невозможно! Ещё именно себя они называют рациональными существами, ага. Смотря на этих двоих, единственным рациональным существом Вика ощущала только себя.
Но пугало её совсем не это. До ужаса – до подсознательного ужаса, о котором мы даже не задумываемся – её доводили детали, почти незаметные в течение дня. И именно их незаметность, их непринуждённость заставляли мурашки пробегать по коже. Егор начал говорить по-другому. Вика не могла точно сказать, в чём дело, но она чувствовала, что что-то чужое теперь прокрадывается в его голосе, неродное. Она видела, как часто он проводил пальцами по собственным костяшкам, когда глубоко о чём-то задумывался. Его движения стали нервными, отстранёнными. Вика ощущала витающий вокруг него аромат тревоги; ощущала сердцем, потому что все органы чувств ничего не замечали. Это был всё тот же Егор, всё те же красивые голубые глаза, но теперь в них мелькало что-то, очень похожее на страх.
И этот страх постучал в сознание Вики. Она попыталась не дать ему проникнуть внутрь, но он всё-таки смог пролезть через тоненькую щель и разлиться по венам подобно отравляющему яду.
Секс перестал приносить удовольствие, лишь одну боль. Движения Егора отдавались резкостью, вся нежность, с которой он всегда подходил к этому делу, вдруг куда-то пропала. В чёрных зрачках не было ни грамма любви, и даже в постели, когда Вика всеми силами старалась вернуть любовь, в них сквозил страх. Егор жил в страхе как люди с паранойей живут с неугасающей тревогой в душе. И самым отвратительным, самым ужасным в этом было то, что Вика не знала, ЧЕМ вызван такой страх.
Женя… Вот кто действительно был важен. С его появлением на Чистилище всё разом переменилось, будто каждый только и ждал того момента, когда на корабле нарисуется этот высокий брюнет, лицо которого было украшено заживающими синяками! И что в нём такого? Почему Егор вдруг стал проводить свободное время именно с ним, с Женей, и когда Вика напрашивалась к ним в компанию, губы под голубыми глазами тут же напрягались? Что в этом парне такого необычного? Что?! Да, у него был красивый, спокойным тембр голоса (иногда он даже пробирал до мурашек), но разве этого достаточно, чтобы вот так взять и переключить на себя внимание?! Разве этого достаточно, чтобы пустить трещину в чужих отношениях? Женя… и откуда он только взялся?
Но хотя бы спал Егор не с ним, и на том спасибо. Он всё так же по ночам лежал рядом с Викой, но теперь не обнимал её, а если и засыпал лицом к ней, то посреди ночи вдруг отворачивался, словно не хотел видеть её сквозь опущенные веки. И плакал. Всхлипы были приглушёнными, еле слышимыми, но всё же они были. Иногда сквозь них просачивались редкие слова, иногда просьбы кого-то не трогать, отпустить, перестать мучить!.. а потом вновь раздавались всхлипы, утопающие в прижатой к лицу подушке.
Сейчас Вика находилась в спортзале и пыталась не подавать виду, что с интересом разглядывает Женю, буквально испепеляя его взглядом, готовая мигом отвернуться, если он вдруг посмотрит на неё. После необычной схватки с Егором (на какое-то мгновение Вике показалось, что они дерутся по-настоящему – так правдоподобно это выглядело), оба они разошлись. Голубоглазый красавчик ушёл тягать железки, а кареглазый остался выяснять отношения с грушей, потому что, видимо, только с ней он отношения выяснить и может. Но стоит отдать ему должное, вокруг Жени витало что-то невидимое, что-то такое, что можно почувствовать только на интуитивном уровне. Вика заметила это ещё в первый день. Некоторые мужчины обладают подобной энергетикой, которую, наверное, никто никогда до конца не изучит. Женщины хорошо улавливают её – точно так же, как улавливают нотки различных ароматов, смешанных в одном парфюме. Может, это харизма, может, что-то другое, но Женя определённо располагал к себе людей, хотя было видно, что он не прикладывает к этому никаких усилий. И
