сама не верила в то, что говорила, и силилась улыбкой компенсировать сомнение в голосе.
– Я не верю в совпадения, Грэйс, – снисходительно ответил Хиус, – и наша встреча не была случайной.
Грэйс сдержанно кивнула.
– Только сегодня мы в город уже не попадём. Поздно, ворота закрыты.
– Как жаль, я не знала.
Она заозиралась в поисках пристанища, но кроме дома Хромого, который на фоне защищённого форта тоже приобрёл устрашающий вид, вокруг не было других построек.
– Позволь мне ещё немного побыть полезным и предоставить тебе ночлег.
– Нет, что ты, – горячо возразила Грэйс, – это необязательно. Я не могу так долго пользоваться твоей добротой.
Тем временем они уже были на нижней ступеньке.
– Я только рад, – заверил Хиус, – к тому же, боюсь, у тебя нет выбора.
При всей логичности утверждения – Грэйс ведь не могла остаться одна на пустой дороге – прозвучало оно угрожающе.
Однако вечер не принёс новых сложностей. Кроме того, что в доме было слишком много слуг для единственного хозяина, никаких иных настораживающих явлений Грэйс при всём старании не обнаружила. Моментами она даже испытывала угрызения совести за свою подозрительность и все те нелестные качества, которыми наделила попутчика. Пока что во лжи можно было уличить только её. Правда, это была безобидная ложь, продиктованная лишь инстинктом сохранения себя и близких – она никому не могла навредить. Если в итоге Хиус всё-таки окажется отзывчивым человеком без злых умыслов, Грэйс купит ему какой-нибудь подарок.
Для гостьи приготовили комнату, предоставили возможность принять ванну и избавиться от дорожной пыли, накормили сытным ужином. Затем Хиус ещё несколько часов развлекал её настольной игрой, в которой нужно было провести армию из стеклянных шариков по лабиринту, при этом зарабатывая деньги, избегая препятствий и сбивая шарики противника в отверстия под стол. После долгой и упорной борьбы Грэйс всё же проиграла и с позволения хозяина удалилась спать.
Ну как – спать.
Грэйс завела биологический будильник часа на четыре утра, широко раздвинула шторы, чтобы не пропустить самое начало дня, и прямо в одежде растянулась на краешке кровати. Хорошо, что, пока она приводила себя в порядок перед ужином, платье успели постирать и погладить, иначе ещё одну ночь оно бы не пережило.
В доме было тихо. Слуги закончили все дела и отправились отдыхать, Хромой тоже наверняка соскучился по собственной постели после долгого путешествия. Грэйс затушила свечи – её окно снаружи не должно было выделяться на фоне остальных – но убывающая луна на безоблачном небе мягким светом спасала комнату от полной темноты. Уставившись в потолок, Грэйс размышляла, что величайшим изобретением в её мире был вовсе не автомобиль или самолёт, не микроволновая печь и не устройства для воспроизведения музыки. Самым важным оказался телефон, в частности, мобильный.
Будильник сработал как надо. Грэйс открыла глаза в такой же тишине, в которой и уснула. На этот раз не пришлось вспоминать, где и почему она находится: разум был совершенно ясным и поставленные на паузу мысли как будто продолжились с прерванного сном места. По розоватому оттенку неба Грэйс определила скорый рассвет. Пора было уходить.
Она тихонько вышла из спальни и спустилась на первый этаж. Никого.
Теперь оставалось лишь незаметно выскользнуть из дома и по знакомой дороге добраться до ближайшего города.
– Собралась куда-то?
Грэйс вздрогнула и замерла на месте, не успев закончить шаг. Одна нога так и зависла в воздухе, словно это делало её невидимой.
Хиус, сложив руки на груди, стоял в проёме между обеденным залом и круглым холлом, в центре которого застыла его гостья.
– Да, мне уже пора, – невозмутимо ответила Грэйс, хотя сердце безжалостно быстро стучало о рёбра и резонировало с вибрациями голоса.
Она сделала несколько едва заметных шагов по направлению к двери, но Хиус заметил это и медленно, даже лениво пошёл ей наперерез.
– Куда же ты торопишься в такую рань? – спросил он. – Я велел приготовить малиновый пудинг на завтрак, будет досадно, если ты его не попробуешь.
Нет, никакого подарка Хромой от неё не получит.
В холле не было окон, и длинные узкие тени чувствовали себя прекрасно. Довольно жутко, зато отпала необходимость в фальшивых улыбках. Хиус тоже так думал: когда он остановился перед Грэйс, лицо его было серьёзным.
– Я буду жалеть об этом всю жизнь, – пообещала Грэйс, – но теперь мне пора продолжить путь самостоятельно. Прими мою искреннюю благодарность за помощь и сопровождение…
– Тебе не надоело делать из меня идиота? – перебил Хиус.
То ли это темнота играла с воображением, то ли он в самом деле угрожающе навис над ней, и Грэйс стала медленно отклоняться.
– Эм, что? – на всякий случай спросила она.
Пощёчина была сильной и неожиданной. Грэйс упала на одно колено, но Хиус рывком поставил её на ноги. Не успела она поймать все посыпавшиеся из глаз звёздочки, как почувствовала сжимающуюся на горле руку.
– Где принцесса? – прошипел Хиус ей прямо в ухо.
Итак, пора снимать маски, а ведь образ доброго случайного попутчика так шёл Хромому! Одно успокаивало: Грэйс не ошиблась в своих подозрениях, она угадала маньяка. Ну что, ура.
– Кто?
Когда уже люди поймут, что в попытке получить ответы не стоит душить допрашиваемого – сдавленное горло не помогает языку развязаться.
Хиус грубо провёл пальцем по её губе, стирая выступившую кровь.
– Я в самом начале твоего бездарного спектакля вспомнил, что видел вас вместе. Просто скажи мне, где принцесса. Желательно поживее, а то осталась примерно минута до того, как сломается твоя шея.
Целая минута? Это вряд ли. Грэйс порывисто втягивала носом воздух, как глупая рыба, которая сама попалась на крючок, а теперь беспомощно трепыхалась в сетке для добычи.
– Я не знаю, – прохрипела она.
Хиус снова ударил её – сильнее, зато уже не так внезапно.
– Ты видела карту? – спросил он шёпотом, от которого внутренности покрылись ледяной коркой. – Говори, мелкая дрянь, ты ведь не представляешь, что я могу сделать с тобой.
О, Грэйс представляла, она никогда не жаловалась на воображение.
Когда-то Джек учил её выбираться из различных захватов. В те незабываемые моменты, чтобы демонстрировать приёмы, ему приходилось её обнимать. Только Джек всегда давал Грэйс выбраться, а Хромой имел противоположные планы. С другой стороны, сейчас не было нужды осторожничать, дабы ненароком не сделать сопернику больно.
У Грэйс тоже имелись планы, и в них не входило позволить себя убить. Как там было? Удар пяткой в голень, коленом в пах, потом ребром ладони по горлу. Последний удар получился довольно хилым, но Грэйс не стала его повторять. Почувствовав,
