внимание каждому гостю. Ее черное шелковое платье облегало фигуру, чуть округлившуюся за последние месяцы. На Лулу были черные брюки и белая рубашка. Филипп с Томасом с бокалами в руках беседовали неподалеку у бара, сделанного в виде шахматной доски, а гости прогуливались по шахматным клеткам, наслаждаясь напитками и солнечной июньской погодой. Когда собрались почти все, ведущий пригласил занять места за столами.
Интерьер был выдержан в минимализме и монохроме. Черные стулья и белые скатерти на столах с черной посудой. Над сценой висела какая-то странная черная конструкция черного цвета.
Хозяйки вечера сели за центральный стол возле сцены. К ним присоединились их спутники, организаторы мероприятия, друзья и инвесторы.
Беременность Анны уже бросалась в глаза, и она не успевала принимать поздравления. Катя и Чарльз лето проводили в Англии, а Каролина с Марком специально прилетели из Нью-Йорка ради этой вот вечеринки. Альберто обсуждал с Заком их возможные совместные инвестиции.
Первой на сцену вышла Лулу:
– Дамы и господа! – Зал откликнулся ей аплодисментами. – Мы представляем вам наше детище, нашу платформу, мы назвали ее МДЛ и запускаем сегодня же приложение. Через десять минут оно станет доступным на айфоне и на андроиде, так что прошу всех вооружиться телефонами и скачать это приложение… Нам нужен высокий трафик, – пошутила она, – но шутки в сторону. – Она посмотрела на свой стол. – Все это было бы невозможно без одного прекрасного человека. Таш, – она смотрела на Таш, – я прошу тебя выйти на сцену!
Хоть у Таш и была подготовлена речь, она не ожидала такого скорого выхода. Под звук аплодисментов она смущенно проследовала к сцене и быстро поднялась наверх.
– Все, что мы видим сегодня, – это ее идея, с моим небольшим участием, – продолжала Лулу. – Многие из вас знают, год назад у меня был диагностирован рак. Этот человек очень помог мне, поддержал и дал веру в себя. – Лулу еле сдерживала слезы. – Несмотря на то, что я все-таки являюсь соучредителем этой авантюры, вы все должны понимать, что на самом деле за МДЛ стоит эта хрупкая и безумно талантливая девушка. – Лулу подошла к пунцовой от смущения Таш и обняла ее.
Гости захлопали, загремела музыка, и подвесная черная конструкция опустилась ниже. Из нее полетели конфетти, а затем раскрылся черный баннер с огромными серебряными буквами МДЛ. Гости живо подставили свои телефоны, чтобы снять происходящее на сториз. Таш забрала у Лулу микрофон:
– Я тебя люблю! – Она поцеловала Лулу в щеку. И затем, повернувшись к залу, добавила: – Не забудьте сейчас же загрузить приложение!
Каролина постучала по бокалу.
– Я тоже хочу сказать! Сегодня все пьют за успех этих прекрасных женщин. Все то, что сказала Лулу, – чистейшая правда. Таш – замечательный человек, и мы все ее очень любим.
Пока Каролина говорила, Марк не отрывал от нее влюбленных глаз.
– Таш, ты, как никто другой, достойна всего, чего ты достигла. Наша жизнь так сильно изменилась, – Каролина охватила единым взглядом Таш и Катю. – Помните нашу поездку в Сен-Тропе? Когда лопнула наша пляжная сумка…
Катя и Таш еле сдерживали смех.
– Так вот, – продолжила Каролина, – наша жизнь изменилась, зато мы не поменялись вовсе. Мы прошли через многое, но всегда оставались вместе. И я хотела бы выпить за нашу дружбу. За то, что, несмотря на расстояния, мы всегда находим время друг для друга. Что мы не завидуем успехам подруги, а радуемся вместе с ней. И сегодня мы радуемся за нашу Таш. За ее проект. – Она посмотрела на Филиппа, – и за ее помолвку, которую мы так и не отметили.
Все одобрительно закивали, пронесся легкий шумок. Филипп потупил взгляд, а затем, улыбнувшись, ответил:
– Кому нужны эти помолвки! Пора к свадьбе готовиться! – и под дружное «горько» он закрепил призыв поцелуем.
И действительно, как сильно поменялась их жизнь! Таш разглядывала подруг. Анна в белом платье в стиле ампир словно спустилась с портрета мадам Рекамье Давида. Войдя в роль благочестивой девы Марии, она хваталась за голову, когда кто-то произносил слова «алкоголь», «наркотики» или «измена». Каролина, натерпевшаяся от мужа-деспота, освободилась от этих оков и теперь обожала свой статус богатой вдовы. Катя, устремившая в новое русло свои таланты, тем не менее самоутверждалась по-прежнему – посредством демонстрации своей безупречной фигуры, и сегодня на ней было такое короткое платье, что Чарльз незаметно одергивал его всякий раз, как она поднималась из-за стола. Да и сама Таш не могла пожаловаться на судьбу, отмечая сегодня открытие МДЛ. На секунду она даже представила, как лет эдак через десяток они будут заезжать за детьми в школу на своих SUV и мило болтать на полянке, ожидая своих чад. Ее мысли были прерваны громкими восклицаниями у нее за спиной.
– О боже! Неужели я, как обычно, пропустила главную часть с конфетти? – Стелла с разгону обрушилась Таш на плечи.
Очевидно, не дочитав приглашение до строки, где указывался дресс-код, Стелла явилась в красных спортивных штанах, будто на вручение премии «Грэмми». За ней маячила всклокоченная голова Карла.
– Карл, – она ткнула его в грудь телефоном, – это все из-за тебя! Это он меня заставил сидеть на этой скучище «Сотбис»! А там одни стариканы и метросексуалы в очках и узеньких брючках. Посмотри, – она повела рукой, – здесь гораздо прикольнее.
Карл поздоровался с Филиппом и Ником, сидевшими справа и слева от Таш.
– С аукциона, говоришь, – Ник развернулся на стуле, чтобы обсудить с Карлом интересовавшую его тему, – и как там цены на нашего любимого Ротко?
Карл дружески похлопал Ника по плечу.
– Сегодня Ротко не было, но завтра одна из его картин торгуется на «Кристис» с оценкой от тридцати пяти до сорока пяти миллионов.
Лицо Ника расцвело улыбкой.
– Тридцать пять миллионов! Ничего себе, – присвистнул он, – моя была в семь раз дешевле.
– Конечно, – подхватил Карл, – через несколько лет ты сможешь получить за нее в разы больше. Я не советую пока ее выставлять. Дай ценам разогреться, пара крупных выставок в известных музеях, и цены взлетят в небеса.
– На что это цены взлетят в небеса, Ник? – живо включился Альберто.
– На моего оранжевого Ротко, – он с гордостью произнес «оранжевого», зная, что несколько лет назад именно оранжевый Ротко был продан за восемьдесят пять миллионов.
– Я не знал, что ты любишь абстрактных экспрессионистов. Я их тоже очень люблю, – Альберто хотел было продолжить разговор об искусстве, но сидящая рядом Анна быстро его осекла, пригласив в следующий приезд в гости.
Альберто повернулся к Каролине:
– Каролина, дорогая, я давно хотел попросить у тебя прощение за свое поведение
