— Что?! — я чуть с качели не свалилась, несмотря на то, что она давно уже остановилась.
— Да не ори ты так! — прижав к голове острые уши, простонала девушка. — Я же знала, что ты скорее себя покусаешь, чем невинных людишек. А безвыходная ситуация — это было именно то, что требовалось, для пробуждения твоего дара.
— Какого дар-р-ра? — почему-то перешла на рык я, невольно запуская когти в прозрачную стенку ящика, на котором сидела. Видимо, чтобы держаться было удобней. Или чтоб не наброситься на свою «благодетельницу» в порыве «благодарности»?
— Дара сейлин, дурочка, — без тени испуга ответила Кей-Кули. Еще бы! Кого ей бояться-то? Ведь она на своей территории, и все вокруг может в мгновение ока ополчиться против меня, стоит ей только приказать. Не зря же, пока я качалась, мне казалось, что тьма в углах мрачного зала присматривается ко мне, принюхивается… ждет. А, может, там просто прячутся те самые ткачи, чья паутина, словно кружево, свисает отовсюду? Так или иначе, но это место мне не внушало доверия, и чувствовать себя тут, как дома (о чем любезно просила хозяйка) у меня не получалось. — Дара, позволяющего нам с тобой выворачивать пространство, делать его иным, неподвластным законам природы, — немного помолчав, продолжила Кей. — Понимаешь? В бездне только мы с тобой властны над всем. Мы богини, демиурги, королевы…
— И пленницы, — мрачно напомнила ей о том, что кто-то сидел запертый в своем «дворце» энное количество тысяч лет и только сейчас, воспользовавшись моей доверчивостью, получил билет на свободу. Снова стало неприятно. Эх, провела меня праматерь рода Кули, как школьницу. И как ей после этого верить? Да и… праматерь ли она вообще?
Последнюю мысль я решила озвучить, на что ушастая особа обиженно фыркнула и, дернув длинными хвостами, гордо сообщила:
— Я Кейна из племени людей-псов, прозванная среди своих Красоткой. Невеста Древнего Ирагона и жена аше-ара Ален-Рух, взявшего фамилию Кули и ставшего прародителем нового рода магов жизни. Магов с восьмым уровнем силы, который потомки, к сожалению, не сохранили. Удивительно, что среди них голубоглазые еще рождаются… при таком-то расточительстве дара, — растеряв весь свой пафос, последнюю реплику девушка произнесла тоном недовольной старухи.
— Расточительстве? — вздернула бровь я.
— Не важно, — отмахнулась собеседница, явно не желая вдаваться в подробности.
— Ну и, Кейна? — почему-то захотелось назвать ее именно так, без сокращения и приставки «Кули». — Так весь этот спектакль со снами, и душещипательные истории о том, как тебе в жизни не повезло, были только для того, чтобы ты смогла выбраться из ловушки Древних? Или есть еще что-то, о чем ты забыла мне рассказать, заманивая сюда?
Она молча подошла ко мне, села рядом на «качель» и, взявшись рукой за толстую цепь, оттолкнулась ногой от пола.
— А ты хитрая, Зоя, — когда мерное поскрипывание возобновилось, сказала хозяйка бездны. — Ведь куча вопросов в голове вертится, да? — я кивнула, и она озвучила свой вывод: — А задала ты самый главный… самый правильный даже.
— И ты ответишь? — пытливо глядя на соседку по «гробу», поинтересовалась я.
— Почему бы и нет? — улыбнулась та. — В конце концов, должна же ты знать правду, — серебристые глаза девушки сверкнули, и мне почудились в глубине ее расширенных зрачков отблески алого пламени.
Не зря говорят, что правда может ранить и даже убить. Правда Кей оказалась именно такой. В одном Красотка не лгала никогда, ей действительно не с кем было общаться, сидя в своем собственном мирке, и потому, наверное, она не отказала себе в удовольствии выговориться. Причем начала, как водится, с истоков.
История о жестокости Древних со времени последнего пересказа изменилась мало. Разве что добавились кое-какие подробности потребительского отношения представителей шестирукой расы к сейлин. Девушек эти власть имущие монстры выбирали самых лучших: сильных, красивых, выносливых. И те, отринув свою прежнюю жизнь, планы и мечты, шли в объятия могущественного чудовища, словно овцы на заклание. Стать «невестой» Древнего гайя было большой честью для них, великой милостью и… обеспечивало роду избранницы массу привилегий. Кейна из племени людей-псов тоже уходила в город Ирагона с гордо поднятой головой и святой уверенностью, что совершает как минимум подвиг.
О том, что она не новая богиня, призванная дать жизнь великому существу, а всего лишь временный инкубатор, который через девять месяцев благополучно прикопают под каким-нибудь кустом, девушка узнала гораздо позже. Древние умели красиво обставлять свои отнюдь не красивые ритуалы, окутывая их флером таинственности и чего-то грандиозного, важного, торжественного. Большинство избранниц умирали с мыслью, что исполнили свое великое предназначение. Большинство… но не Кейна. Этой сейлин повезло влюбиться, прозреть, и потому выжить.
Про свои отношения с Ален-Кули Красотка рассказывала с особым упоением. Про то, как все начиналось, про приключения, которые им довелось пережить вместе, про долгожданное рождение их детей и про многое другое. Глаза ее блестели, и мне казалось, что она вот-вот заплачет. Но ни одна слезинка так и не скатилась по бледной щеке необычной девушки. А слова продолжали литься из ее уст, словно старательно отрепетированная песня.
— Знаешь, он был так похож на Кира, — улыбаясь какой-то пьяной улыбкой, говорила мне она. А я слушала и хмурилась, продолжая калечить когтями крышку «гроба». На Кира… на моего Кира! Не удивительно, что Кей была так озабочена его судьбой. — Когда увидела этого голубоглазого мальчика в воспоминаниях Таис, не сразу поверила…
— Сероглазого, — мрачно поправила я, но Кей будто не слышала.
— Таис тоже его хотела, ты знаешь… — продолжала говорить она.
— Не знаю! — сказала я громче. — Кто такая Таис и почему тоже? Кто еще его хочет? Ты? Я?
— А кто не хочет? — сфокусировав на мне взгляд, усмехнулась собеседница. — Его все хотят.
«Но не все получат», — с мрачной решимостью подумала я, а вслух сказала:
— Девочки с кладбища невест с тобой бы не согласились.
— Кладбище невест? — Красотка пару раз удивленно моргнула, а потом, словно сообразив, наконец, о чем речь, махнула рукой и важно заявила: — Не перебивай, Зоя! Ты хотела всю правду, вот и слушай.
И она снова вернулась к пересказу своей жизни. И в ней, как и в прошлой версии, были предательство аше-аров, гибель ее супруга Ален-Кули и… страшная месть сейлин. Но на этот раз Кей-Кули поведала, что свою бездну она создала не на пустом месте, а, вывернув наизнанку родной мир магов жизни, в котором было полно энергетических источников, столь необходимых для остроухого народа. Именно благодаря этим резервуарам чистой силы, оказалось возможным соорудить ловушки для душ выживших аше-аров.
Кейна мстила с размахом, мстила с удовольствием, мстила не только виновным, но и их сородичам, потомкам… всем тем, кто, по мнению обезумевшей от горя женщины, мог навредить ее детям, спрятанным в одном из миров Тайлаари. Мать, защищающая свое потомство. Волчица, убивающая за своего волка. Ее предали, отняли будущее, семью, любимого… жизнь. Да, ей было за что мстить, не спорю. Но, черт возьми, не так же масштабно!
— Ты… ты уничтожила целый мир?! — неверяще глядя на собеседницу, пробормотала я.
— Уничтожила? — намотав на кончик пальца серо-черную прядь волос, переспросила Красотка. — Не-е-ет, я просто его изменила, — и она снова заулыбалась. Счастливо так, светло… безумно. И отчего-то мне подумалось, что при всем своем сходстве с пра-пра… прадедом, Кир унаследовал кое-что и от пра-пра… бабки. Например, эту маньячную улыбку и… да кто его знает, что еще!
— А люди… в смысле, аше-ары? Где они?
— Здесь.
— Где здес-с-сь? — перейдя на шепот, который в полумраке зала показался мне каким-то зловещим, уточнила я.
— В бездне. Их души — мои вечные пленники.
— Души, значит, — покачала головой я.
Примерно чего-то подобного и ожидала. Бездна куда больше походила на загробный мир, нежели на материальный. И оттого мое пребывание здесь в комплекте с телом вызывало вполне обоснованные сомнения. Но, как объяснила Кей, причина была в том самом портале, который замкнул изнанку на одну из планет Тайлаари. Это сделало бездну более доступной и… адаптированной, что ли. Даже время тут теперь текло как в первом мире, а не убыстрялось или замедлялось в разных зонах искаженного сейлин пространства.
— Их мир, их души, их потомки и потомки потомков… все те, кто предал нас с Аленом, будут расплачиваться за содеянное вечно, — это заявление хвостатой девицы окончательно убедило меня в ее невменяемости. Ни злости не было в ее голосе, ни грусти… А вот улыбка довольного жизнью маньяка на лице гостила, как и прежде.
