Вопреки указаниям Ставки, запрещавшим использование в бою специальных подразделений как обычную пехоту, Гордов нередко вводил в бой разведчиков, химиков и саперов.
К числу наиболее тяжких проступков Гордова следует отнести факты, когда Гордов весь офицерский состав дивизии и корпуса направлял в цепь.
В своем приказе от 4 сентября 1943 г., адресованном командиру 173-й стрелковой дивизии полковнику Зайцеву и командирам полков подполковнику Милованову, подполковнику Сизову, майору Гуслицер, Гордов требовал: "Весь офицерский состав поставить в боевые порядки и цепью пройти лес, назначив небольшие отряды для выкуривания автоматчиков из их гнезд".
И дальше Гордов в приказе писал: "Лучше нам быть сегодня убитыми, чем не выполнить задачу".
4 сентября 1943 года Гордов приказал начальнику штаба 70 ск генерал-майору Иконникову: "Немедленно все управление корпуса отправить в цепь. Оставить в штабе только начальника оперативного отдела".
Такие недопустимые действия Гордова приводили к дезорганизации управления боем и ничем не оправдываемым потерям в офицерском составе. За последние полгода в 33-й армии под командованием Гордова убито и ранено 4 командира дивизии, 8 заместителей командиров дивизий и начальников штабов дивизий, 38 командиров полков и их заместителей и 174 командира батальона.
Гордов преступно нарушил приказ Ставки о запрещении прибегать к расстрелам командиров без суда и следствия. Так, 6 марта по приказу Гордова без суда и следствия был расстрелян майор Трофимов, якобы за уклонение от боя. На самом деле, как установлено следствием, майор Трофимов не был виноват.
Во время боевых действий управление со стороны Гордова сводилось к ругани и оскорблениям. Гордов часто прибегал по отношению к своим подчиненным к угрозам расстрела. Так было в отношении командира 277 сд генерал-майора Гладышева и командира 45 ск генерал-майора Поплавского. По заявлению ряда командиров, работавших с Гордовым, нечеловеческое отношение к людям, сплошная истерика так издергала их, что были случаи, когда командиры не могли командовать своими соединениями и частями.
Командование фронта проходило мимо всех этих безобразий в действиях Гордова, не поправляло его и продолжало считать его лучшим командующим армией»{16}.
В других разделах доклада Чрезвычайной комиссии отмечалось неудовлетворительное использование артиллерии в 33-й армии. Вместо того чтобы подавлять огневые точки противника, артиллерия вела огонь по районам (квадратам), данным штабами артиллерии армии. На самом деле в этих квадратах целей не было, и в результате огонь велся по пустому месту. Кроме того, артподготовка перед наступлением проводилась по шаблону. Ее начало обозначалось залпом PC, затем проводился период разрушения и в конце — налет артиллерии по переднему краю. Противник привык к этому шаблону и, зная порядок огня, умело сохранял свою живую силу в укрытиях. Из-за такой стрельбы по площадям и неподавления огневой системы врага наша пехота встречалась противником организованным огнем всех видов, несла большие потери и во многих случаях с самого начала не могла продвигаться вперед.
23 декабря 1943 года во время наступления войск 33-й армии на наблюдательных пунктах некоторых артполков отсутствовали офицеры. Артобстрелом руководили рядовые бойцы. Не везде были наблюдатели в первом эшелоне пехоты. Результатом этого стало то, что 199-я стрелковая дивизия была обстреляна своей артиллерией. В этой же дивизии дело доходило до того, что орудия прямой наводки вели огонь по своей пехоте.
Как указывалось в докладе, в 33-й армии генерал-полковника Горлова не учитывался опыт войны и указания Ставки по вопросу использования танковых соединений. Их необходимо было применять для развития успеха после прорыва основной оборонительной полосы противника.
В этой же операции 23 декабря на витебском направлении планировалось, что после прорыва пехотой вражеской обороны и овладения р. Лучеса (18 км в глубине обороны) в бой будет введен 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус. В результате трехдневных кровопролитных боев частям 33-й армии без поддержки танков удалось продвинуться на 8—10 километров. Пехота была остановлена организованным огнем противника с заранее подготовленных рубежей, и впереди продолжала оставаться р. Лучеса. Наступление необходимо было прекращать. Но командование бросило танковый корпус в бой. После потери 60 танков, не добившись успеха, корпус был отведен за боевые порядки пехоты.
Был в докладе Чрезвычайной комиссии под председательством Маленкова и еще один пункт, посвященный армии генерал-полковника Гордова:
«IV. О неправильном построении боевых порядков при наступлении
В большинстве операций, проведенных фронтом, армии, особенно 33-я армия, наступали, глубоко эшелонируя свои боевые порядки, и создавали излишнюю плотность живой силы, нарушая тем самым приказ Ставки № 306. Такое построение боевых порядков приводило к тому, что в дивизии атаковало 2—3 батальона, а остальные батальоны стояли в затылок. При этих условиях ударная сила дивизии использовалась не одновременно, а расходовалась по частям и огневые средства замораживались. Все это приводило к большим потерям еще до вступления войск в бой, а понеся такие потери и находясь под непрерывным огневым воздействием, части теряли свою боеспособность еще до боя»{17}.
В армии генерала Гордова часто в бой бросались только что прибывшие на фронт «необстрелянные» солдаты и офицеры. Так, в ходе операции 3—16 февраля 1944 года 222, 164, 144 и 215-я стрелковые дивизии 33-й армии накануне наступления получили по 1500 человек пополнения и на следующее же утро ввели его в бой. Офицерский состав, прибывший на пополнение, принимал свои подразделения на исходном положении, а через несколько часов вел их в наступление. Все это только увеличивало потери среди личного состава.
К тому же, как отмечалось ранее в докладе Чрезвычайной комиссии, вопреки указаниям Ставки, в армии генерала Гордова не особенно берегли и специалистов. Так, в январе 1944 года в 33-й армии все разведывательные подразделения соединений и частей участвовали в наступлении как линейные подразделения и почти полностью были уничтожены.
Но чашу терпения по отношению к генерал-полковнику В.Н. Горлову и методам его руководства переполнил случай, произошедший с гвардии капитаном А. Трофимовым (в докладе Чрезвычайной комиссии он ошибочно назван майором).
2 марта 1944 года гвардии капитан Александр Трофимов, агитатор политотдела 274-й стрелковой дивизии, возвращался с передовой разбитым жестокой простудой. На прежнем месте он свой политотдел не нашел. Высокая температура и жар валили с ног. Трофимов не стал дальше искать свой политотдел и прилег отдохнуть в знакомой землянке. Здесь через несколько часов он и был задержан как трус и дезертир, поскольку его приняли за агитатора ушедшего вперед полка.
О произошедшем было доложено командующему 33-й армией генерал-полковнику Гордову (автора записки так потом и не установили). Вместо того чтобы дать поручение разобраться в этой ситуации или в крайнем случае отдать офицера под трибунал, генерал Гордов решил его примерно наказать. Он приказал командиру 274-й стрелковой дивизией генерал-майору Шульге задержанного гвардии капитана Трофимова арестовать и расстрелять перед строем офицеров. Шульга исполнение приказа возложил на и.о. начальника политотдела дивизии майора Логинова и начальника отдела контрразведки Смерш подполковника Ляшенко.
Бюрократическое колесо могло остановиться, когда контрразведчики дивизии и армии доложили члену Военного совета армии генерал-майору Бабийчуку и комдиву Шульге: оснований для ареста Трофимова нет. Бабийчук предложил Шульге подождать решения Военного совета армии, через некоторое время напомнил об этом еще раз.
Но, видимо, комдиву уж очень хотелось отличиться. Он вызвал и.о. начальника политотдела: «Приказ расстрелять Трофимова получили? Выполняйте!» И Логинов вновь взял «под козырек»... 6 марта 1944 года гвардии капитан Трофимов был расстрелян.
В постановлении Военного совета Западного фронта от 10 марта 1944 года все участники этой «показательной акции» были отмечены но заслугам. Гордову, чей приказ о расстреле ни в чем не повинного офицера квалифицировался как самоуправство, и Бабийчуку было объявлено по выговору, Шульге к выговору добавили неполное служебное соответствие. Ретивого майора Логинова с должности сняли и назначили с понижением. Не «обошли» и безвинно репрессированного: «Приказ войскам 33-й армии по вопросу о расстреле гвардии капитана Трофимова, как неправильный, отменить»{18}.
13 марта 1944 года приказом Ставки ВГК № 220053 генерал-полковник Гордов В.Н. был отстранен от должности командующего 33-й армией и откомандировывался в распоряжение начальника управления кадров НКО.
