— Да ничего с ней не случится! — фыркнула Джейн. — Она тебя обманула. С ее жизненными показателями все в порядке, и срочное вмешательство уж точно не требуется. По крайней мере в ближайшее время ей не то, что смерть, даже насморк не грозит.
В это время дверь рубки открылась, и внутрь шагнула Есения, услышав последние фразы искина и увидев застывшее лицо Джойса.
Она еще не успела ничего произнести, как парень рывком поднялся с кресла и промолвив:
— Нисколько не удивлен, — быстро прошел мимо нее и покинул помещение.
— Какого черта? — голос Есении взвился и чуть не сорвался. — Зачем ты позвала меня сюда? Чтобы еще раз унизить перед ним? Какое твое дело? Зачем ты лезешь в то, что тебя никоим образом не касается?
— Я делаю то, что считаю нужным, — невозмутимо ответила Джейн. — А лгать Аттиле про ухудшение самочувствия с твоей стороны было просто глупо. Он мог в любой момент поинтересоваться твоими показателями у Дока, да и сам… он чувствует только сильные всплески в организме другого человека, но через некоторое время и он понял бы, что тебе вовсе не становится хуже. Так что это был бы вопрос времени.
— Вот и предоставила бы это времени! Но даже если ты собиралась ему выложить правду, то меня зачем звать? — и тут взгляд Есении упал на лежащих в креслах парней.
— Что с ними?
Девушка взволнованно подбежала к ближайшему к ней Нырку.
— Нормально все с ними. Усыпила я их, — равнодушно отозвалась Джейн. — Скоро в себя придут.
— Скажи мне, пожалуйста, — медленно начала Есения, пристально вглядываясь в мерцающие глаза голограммы искина, — ты это делаешь с подачи руководства или проявляешь инициативу?
— Много будешь знать, скоро состаришься, — фыркнула Джейн. — У тебя нет доступа к такого рода информации. Иди отсюда, ты мне больше не нужна, — изображение королевским движением взмахнуло рукой.
— Я позвоню отцу.
— Давай-давай, — пренебрежительно отозвалась голограмма. — Все вы такие! «Я самостоятельный, мне папа не указ!», а как жареным запахнет, так сразу к родителям за помощью бежите. Иди-иди, жалуйся!
Девушка почти выбежала из рубки и с удовольствием хлопнула бы дверью, но та плавно скользнула по пазам и встала на место.
Есения уже не слышала, как медленно исчезающая объемная картинка в центре рубки произнесла задумчивым голосом:
— Не заснула, как и Джойс.
Девушка подумала было сначала зайти к Джойсу и извиниться, а потом решила, что это бессмысленно, потому что ничего не изменит. Ее ложь никак ему не вредила: ведь она говорила ему неправду вовсе не из какой-то корысти, ничего от него требовала, ни к чему не вынуждала. Наоборот, она убеждала его оставить ее в покое. А если ему неприятен сам факт ее лжи, так тут извинениями точно не поможешь: сказанные слова назад не заберешь.
«Черт с ним! — разозлилась мысленно Есения. — Я в любом случае была готова к тому, что наши пути расходятся. Жаль, конечно, что я останусь в его воспоминаниях лживой предательницей, но в принципе, этого в любом случае стоило ожидать».
Тряхнув головой, словно приняв окончательное решение, девушка направилась к себе в каюту.
* * *
Джойс, лежащий на своей кровати и бездумно глядевший в потолок, вдруг услышал сигнал внешней связи.
— Старший помощник Джойс, — официальным тоном произнесла Джейн. — С вами будет говорить руководитель службы поддержания общего порядка Василий Евгеньевич Полонский.
Хотя связь предполагалась только аудио, Джойс невольно подорвался и сел на кровати, приглаживая волосы. Конечно, вовсе не высокий статус собеседника вызвал в нем такое волнение, а то, что он был отцом Соль.
— Джейн, теперь исчезни, — коротко приказал строгий мужской голос и тут же более мягким тоном обратился к Джойсу, — здравствуйте, старший помощник Джойс. Или вы предпочитаете обращение «господин Полворт»?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не имеет значения, — отозвался Джойс.
— Согласен. Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет…
В любом другом случае Джойс, посчитав, что отвлечения на Шекспира не стоят потраченного времени, прервал бы собеседника и призвал его перейти к сути вопроса. Но перебить отца Есении он стеснялся, да еще и гадал, что тому могло понадобиться от него, Джойса.
— Ладно, не буду вас томить. У меня к вам одно предложение, которое, я надеюсь, вам понравится… Не торопитесь отказываться, выслушайте.
Глава 29
— Но прежде я хочу поблагодарить вас за то, что спасли жизнь моей дочери. Я был против того, чтобы ее направили на это задание… Чтобы ее подсылали к вам. Я понимал, что рядом с вами опасно, и…
— Опасно? — холодно перебил Джойс. — Вы считаете, это моя вина?
— Нет-нет, что вы, я ничего такого не имел ввиду. Но вы… там, где вы сможете играючи пройти, обычные люди могут погибнуть.
— Не я создаю вокруг себя те ситуации, в которых обычным людям приходится тяжело.
— Давайте не будем ссориться, — мягко произнес Полонский. — Вы абсолютно правы в своем негодовании, но вспомните, как возмущалась Ассоль, когда вы впервые ее подвергли проверке. Вы же, в свою очередь, считали, что вправе…
— Ассоль? — не удержавшись, переспросил удивленный Джойс.
— Она не рассказывала? — чувствовалось, что Полонский улыбается. — Мне нравится называть ее этим именем. Вы помните, было такое произведение Александра Грина…
— Я помню.
— … в котором рассматривалась идея о том, что каждый человек может сотворить для другого чудо. Наша Ассоль и есть такое маленькое чудо. Само ее рождение стало невероятным и необъяснимым явлением. Ее мать подверглась на ранней стадии беременности большим дозам радиации. Врачи настаивали на прерывании, так как все анализаторы настаивали на том, что плод поврежден и не сможет сформироваться полноценно.
Полонский замолчал, видимо, вспоминая и переживая что-то, одному ему известное, но Джойс не торопил его, замерев и буквально не дыша. Почему отец Соль решил открыться ему? Позволил себе доверить такую личную информацию «объекту» их исследований?
— Хелен была готова согласиться с доводами врачей, — после паузы продолжил Полонский. — Хотя ее предупредили, что она больше не сможет иметь детей. А я… я предложил ей рискнуть. Даже если бы ребенок родился неполноценным, я бы любил его, заботился о нем, и я убедил Хелен, что мы справимся. Родилась наша Ассоль… маленькая, слабенькая, с недостатком веса, которая упрямо раз за разом опровергала все мрачные предсказания врачей. Она раньше других детей встала на ножки и намного раньше заговорила, она… Ой, простите старика, что-то я заболтался. Давайте перейдем к тому вопросу, который, я думаю, гораздо больше вас волнует.
Джойс чуть было не попросил Полонского продолжить рассказ о дочери, но вовремя опомнился и промолчал.
— Я знаю о вашем плане демонстративно проиграть студенческое соревнование, и считаю, что разгадал ваш ход, — так же мягко говорил Полонский дальше. — Вы хотите привлечь внимание общественности к такому немыслимому событию и заставить обсуждать, выдвигая версии. Я уважаю ваше решение. Тем не менее, я хочу попытаться уговорить вас не делать этого. Давайте будем считать, что вы выиграли эту партию, а потому обещаю, что пока я жив, вас более не будут тревожить. Вы можете спокойно доучиться в Космостаре, обзавестись семьей или же уйти в дальний космос, другими словами, вы получите ту самую свободу, которую так хотели. Конечно, я не могу гарантировать, что сумею после своей смерти оградить вас от внимания нашей организации, так что, возможно, лет этак через пятьдесят вами снова начнут интересоваться, но по крайней мере вы получите эту передышку. Что скажете?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
