class="v">Да лёжыт в горници на кровати,
Да на пуховой на перины!»
Да тут пошол-то княсь Михайло
Да он по горьницям высоким,
45. Да по повалышшам шыроким;
Да не нашол своей кнегины.
Да догадалса княсь Михайло;
Да тут киналса княсь Михайло
Да на востры ножы булатны.
50. Да ёго нянюшки здёржали:
«Да ты постой-ко, княсь Михайло!
Да уш мы фсё тибе скажом,
Да уш мы фсё тебе роскажом:
Да ты уехал, княсь Михайло,
55. Да во цисто полё, роздольё;
Да твоя матушка родима
Да парну байну затопила;
Да горюць камень нажыгала,
Да горець камешок калёной;
60. Да созвала твою кнегину
Да ф парну баёнку помыцьсе;
Да завезала ясны оци
Да белохрусцятой камоцькой;
Да накатила на утробу
65. Да горець камешок калёной;
Да выжыгала из утробы
да она маленького младеньця!..
Да она клала кнегину
Да в белодубову колоду
70. Она со маленьким да младеньцём;
Да наколацивала на колоду
Да трои обруци жыле́зны;
Она спущала колоду
Да во синё морё Хвалыньско!
75. Да ты пойки-тко, княсь Михайло,
Да ты по улицям шыроким,
Да ты по лавицям торговым;
Да ты купи-тко, княсь Михайло,
Да трои нёводы шолковы;
80. Да нёводи-тко, княсь Михайло,
Да белодубову колоду».
Да тут пошол-то княсь Михайло
Да он по улицям шыроким,
Да он по лавицям торговым;
85. Да тут купил-то княсь Михайло
Да трои нёводы шелковы.
Да нёводил-то княсь Михайло
Да белодубову колоду:
Да он веть перву тоню кинул, —
90. Да нецего же он не добыл;
Ишша фтору тоню кинул, —
Да нецего же не попало;
Да он веть третю тоню кинул, —
Да тут попала колода.
95. Да он сколацивал с колоды
Да трои обруци жылезны;
Да тут смотрел свою кнегину
Да он со маленьким младеньцём.
Да наколацивал на колоду
100. Да трои обруци жылезны;
Да он спушшал он колоду
Да во синё морё Хвалыньско...
Да он скоро жа средилса,
Да он скоре того снаредилса:
105. Да з белодубо(во)й колодой
Да во синё морё спустилса.
Да ёго матушка родима
Да вдоль по берешку ходила,
Да тонким голосом водила:
110. «Да уш я тяшко согрешыла,
Да тры души я погубила:
Да перву душу занапрасно,
да фтору душу безгрешну,
114. Да третью душу я сердесьню!..»
Нечаев Иван Давидович
Иван Давидович Неча́ев, по прозванию Пи́ка, — крестьянин деревни Сояны, 57 лет. Он женат и имеет взрослых детей, среди коих есть и Максим, пропевший мне две старины. Он пропел мне пять старин: 1) «Потык», 2) «Дюк Степанович», 3) «Первая поездка Ильи Муромца», 4) «Адрик» и 5) «Бой Добрыни с Ильей Муромцем». Про Адрика он настойчиво утверждал, что это — старина и что ее поют на промыслах. Старину про Дюка Степановича, которую он сам пропел, и про Алёшу Поповича, которую еще раньше пропел его сын Максим, он выучил от Прони (Прокопия) Шуваева из Нижи, слушая, как тот пел за стенкой у его двоюродного брата. Остальные старины он выучил на Кедах. Кроме двух пропетых сыном и этих пяти, он знает еще старины 1) про Ваську-пьяницу (с турами), 2) «Сорок калик», 3) «Святогора», 4) «Женитьбу кн. Владимира», 5) «Бой Добрыни с Дунаем» и 6) «Неудавшуюся женитьбу Алеши Поповича», но петь их он мне не хотел или потому, что был праздник, или потому, что забыл напев или содержание старины про Ваську-пьяницу, с которой я просил его начать. Так как я потом записал этот особый напев старины и самую старину о Ваське-пьянице от Ивана Дмитриевича Сычова, то, ввиду трудности убедить Ивана Нечаева, я более не настаивал на своей просьбе. Хотя он является одним из лучших сказителей деревни Сояны, я не мог начать записывание с него, так как он был на сёмужьей ловле в верху реки Сояны, в 15 верстах от деревни.
262. Потык
(См. напев № 25)
А во стольнём во городе во Киеве
А у ласкова князя у Владимера
Заводилось пированьё, стол-поцесьён пир,
Да про многих кнезей да многих боероф,
5. Да про тех полениць да приудалыих,
Да про сильних могуцих бога́тырей.
Ишше фсе на пиру да напивалисе,
Ишша фсе на цесном да наедалисе;
А един на пиру сидит — не пьёт, не ест.
10. А да Владимёр по грыднюшки похажыват,
Он с ношки на ношку сам переступыват,
А скобоцька о скобоцьку пошшалкиват,
Он веть белыма руками сам розмахиват,
Он веть русыма кудрями сам натряхиват,
15. А из уст таки реци сам выговарыват:
«Ишше ой еси, Потык сын Ивановиць!
А што-ш ты на пиру седиш, не пьёш, не еш,
А не пьёш ты, не еш, сидиш, не кушаёш,
Кабы белой лебёдушки не рушаёш?
20. Разе место тибе-ка да не (по) разуму?
Разе пивна братыня не доходила?
Разе винной цяроцькой обно́сили?..»
Говорыт тут веть Потык сын Ивановиць:
«Уш ты батюшко Владимёр стольнекиефьской!
25. Ишша фсе у тя ф пиру испоженёны,
Ишша красны-ти дефки да замуш выданы;
Ишша я на пиру един холост сижу,
Да холост-де сижу да не жонат сло<в>у;
Благослови-тко-се, Владимёр-княсь, жонитисе!»
30. Говорил тут Владимёр-княсь таково слово:
«Ишша ой еси, Потык сын Ивановиць!
Хош у князя бери, хош у боярына,
У того где хрисьянина торгового!..» —
«Мне не надо не у князя, не у боярына;
35. А есь-де у Данила Марфушка-бела лебедь!»
Говорыл тут Владимёр-княсь таково слово:
«Ишша ой еси, Потык сын Ивановиць!
Ишша тут тибе, Потык, не жона будёт,
Не жона-ли будёт, — да как люта змея!»
40. Нецего веть тут Потык не розговарывал,
Он уздал бы, седлал да коня доброго:
Он двенаццэть потпружынок
