считать, что председатель позволил к ней обратиться?
Номбеко и Селестину, спавших валетом в кабине картофелевоза на парковке, разбудил телефонный звонок, и пришлось им отправляться вместе с картофелевозом, бомбой и всем прочим в Карго-Сити Арланды, чтобы помочь председателю КНР и его делегации с заполнением таможенных деклараций.
• • •
Если вам вдруг покажется, что у вас маловато проблем, то купите себе млекопитающее на территории Швеции за несколько часов до вылета на другую сторону земного шара и потребуйте принять животное в багаж.
Номбеко предстояло помочь китайцам, в частности, с получением в Управлении сельского хозяйства действительного разрешения на вывоз каспийской лошади, которая за несколько часов до этого так проникновенно заглянула в глаза китайской первой леди.
Также лошадь должна предъявить соответствующему представителю власти в аэропорту справку о прививках. Поскольку Морфей был каспийцем, а конечным пунктом полета значился Пекин, то по правилам китайского министерства сельского хозяйства требовалось провести тест Коггинса, который бы подтвердил, что лошадь, родившаяся и выросшая в Книвсте, в тысяче километров от полярного круга, не больна тропической болотной лихорадкой.
Далее, на борту должны быть успокоительные средства, шприцы и иглы для инъекций на случай, если животное впадет в панику. А также убойная маска Брюно – если ситуация и лошадь окончательно выйдут из-под контроля.
И последнее, но не менее важное – лошадку должен осмотреть уполномоченный окружной представитель государственной ветеринарной службы при Управлении сельского хозяйства и, прибыв в аэропорт, идентифицировать животное. Когда оказалось, что заведующий стокгольмским окружным отделением ветеринарной службы уехал в командировку в Рейкьявик, Номбеко сдалась.
– Похоже, проблему придется решать иначе, – сказала она.
– А как? – спросила Селестина.
После того как Номбеко решила лошадиную проблему жены Ху Цзиньтао, следовало поспешить назад в канцелярию премьера, чтобы отчитаться. Было важно успеть до прибытия главнокомандующего, так что пришлось ловить такси, предварительно настрого запретив Селестине привлекать внимание к себе или картофелевозу в транспортном потоке. Селестина пообещала этого не делать и сдержала бы слово, не запой по радио Билли Айдол.
Дело в том, что в паре десятков километров к северу от Стокгольма образовался затор из-за ДТП. Такси с Номбеко успело проскочить, а Селестина на картофелевозе застряла в глухой пробке. Согласно объяснениям, данным ею впоследствии, стоять под Dancing with Myself было физически невозможно. И она поехала по полосе, выделенной для общественного транспорта.
В результате женщина, ритмично мотающая головой за рулем картофелевоза с фальшивыми номерами, чуть севернее Рутебру обогнала не с той стороны стоящую в пробке полицейскую машину без опознавательных знаков и в результате была немедленно задержана для серьезной беседы.
Полицейский инспектор проверил регистрационные номера и выяснил, что они принадлежали красному «Фиат-Ритмо» (до заявления об их пропаже). А к Селестине, опустившей стекло, подошел его коллега-стажер.
– Вы не имеете право занимать выделенную полосу, ДТП там или нет, – сказал он. – Будьте любезны предъявить права!
– И не подумаю, ментяра позорный, – заявила Селестина.
Спустя несколько бурных минут она была загружена на заднее сиденье полицейской машины, в наручниках, малоотличимых от ее собственных. Все это время публика в пробке бешено щелкала камерами телефонов.
Инспектор имел за плечами долгие годы службы и спокойным голосом объяснил фрекен, что лучше бы ей сообщить, кто она такая, кому принадлежит грузовик и почему она ездит с фальшивыми номерами. Стажер тем временем обследовал кузов грузовика. Там обнаружился большой ящик, и если наклониться сбоку под определенным углом, то… Ого!
– Ни фига себе! – воскликнул стажер и позвал инспектора.
В следующий миг полицейские вернулись к оставленной в наручниках Селестине, чтобы задать ей новые вопросы, на сей раз о содержимом ящика. Но она уже успела совладать с собой.
– Вы типа хотели знать, как меня зовут? – спросила она.
– Очень даже, – ответил по-прежнему спокойный инспектор.
– Эдит Пиаф! – воскликнула Селестина.
И запела:
Non, rien de rien!
Non, je ne regrette rien —
Ni le bien qu’on m’a fait,
Ni le mal; tout ça m’est bien égal!
Она все еще пела, когда инспектор доставил ее в Стокгольмское управление полиции. Что ни говори о полицейской службе, думал он по дороге, но скучать она точно не дает.
Стажеру было поручено доставить грузовик туда же, причем обращаться с ящиком как можно аккуратнее.
• • •
В воскресенье 10 июня в 16:30 китайский государственный борт вылетел из стокгольмской Арланды курсом на Пекин.
Примерно в это же время Номбеко вернулась в правительственную канцелярию. Она сумела проникнуть в святая святых, связавшись с референткой премьер-министра и объяснив, что имеет важную информацию для ее шефа касательно председателя Ху.
Номбеко впустили в кабинет премьера за несколько минут до того, как туда должен был явиться главнокомандующий. Фредрик Райнфельдт выглядел значительно бодрее: он сумел-таки поспать полтора часа, пока Номбеко ездила в Арланду и колдовала с бумагами, лошадьми и прочим. Хотелось бы знать, с чем она явилась теперь. Он-то думал, они не увидятся до тех пор, пока не проинформируют главкома и не наступит момент организовать… так сказать, вечное хранение.
Нет, господину премьер-министру следует иметь в виду, что в силу обстоятельств его встреча с главнокомандующим теперь представляется излишней. Зато стоило бы не откладывая послать соответствующий сигнал председателю Ху.
Номбеко рассказала премьеру про каспийскую лошадку ростом с пони и о практически нескончаемой волоките, которую пришлось преодолеть, чтобы животное не осталось на земле, к вящему раздражению китайской первой леди и ее мужа. И про то, как удалось найти нестандартное решение, поместив лошадь вместе с оформленным по всем правилам «вольво», подаренным председателю в пятницу на заводе в Турсланде.
– Мне обязательно это знать? – перебил премьер-министр.
– Боюсь, что скорее да, – ответила Номбеко.
Дело в том, что конь в ящик с «вольво» не поместился. Но если бы удалось связать животное как следует и запихнуть его в ящик с бомбой, а потом поменять местами сопроводительные документы, то Швеция за один рейс отделалась бы и от каспийской лошади, и от атомной бомбы.
– То есть вы… – Премьер-министр осекся посреди фразы.
– Я уверена, председатель Ху будет счастлив заполучить бомбу: она даст его специалистам ответы на множество вопросов. А в Китае и так полно ракет средней и большой дальности, одной трехмегатонной бомбой больше или меньше – какая разница? Зато представляете, какая радость для жены председателя забрать с собой свою лошадку? Жалко только, «вольво» так и остался в Швеции. В кузове нашего картофелевоза. Думаю, премьер-министру стоит распорядиться. Пусть кто-нибудь как можно скорее доставит его в Китай. Или он так не
