Странный бумажный пакетик. А в нем короткий конус из мягкого материала, с выпуклой черной сферой сверху, смахивающей на крупную жемчужину. Пакетик оказался еще одной запиской.
«Мой личный артефакт, сделал на всякий случай около шести лет назад. На всякий случай, вдруг он вам пригодится. Сжать с двух сторон, узким концом вставить в ухо. Он переведет незнакомую вам речь. Заряда хватает минут на двадцать-тридцать. Заклинание после этого обновляется в течение трех суток. Кстати, на сумку я наложил заклинание сохранности. Разбить содержимое вы не сможете, даже если ударите ей о камень».
Кэллиэн подумал обо всем.
И как он только нашел эту сумку?
Преимущества этой вещи заключались в том, что она была сделана из суперпрочного и крайне дорогого материала – магически преобразованной кожи глубоководного ската. Такой магией не владел никто, кроме водных, и поясные водонепроницаемые сумки у них были очень популярны – с ними удобно плавать. Плюс заклинания сохранности и невидимости, добавленные Кэллиэном… Ценнейшая вещь в дороге.
А это что?
К глазам вновь подступили слезы.
Пакетик с мятными леденцами и завернутые в фольгу маленькие, тонкие плитки шоколада. Ее любимого, на сливках, со специями… И еще одна записка, написанная торопливо, словно в последний момент.
«У вас не так много слабостей, но об этой мне известно».
Это… это ведь не просто забота мага о наследнице, правда? Это… это как тогда, когда отец наказал ее, а Кэллиэн забрал ее из комнаты в лабораторию, чтобы показать ей запахи… Или когда он принес ей торт… Это доброта, которую проявляют только по отношению к тому, кто тебе не безразличен… о чужих так не заботятся даже из чувства долга. Еще одно проявление их странной дружбы?
В этот миг она отдала бы все, чтобы еще раз увидеть Кэллиэна и снова поблагодарить его, от чистого сердца, наплевав на этикет, лишь бы донести, как много эта забота значила для нее, особенно здесь и сейчас, в чуждой и даже враждебной обстановке…
Торопливо вытерла снова выступившие слезы, снова улыбнулась зеркальцу и осторожно убрала его в один из множества кармашков.
Проверила ноги. Боль прошла, мозоли быстро затягивались, покрываясь розовой корочкой, которая скоро сменится молодой кожей. Но они будут напоминать о себе болью еще минимум два дня. И все из-за этого демона…
Но настроение благодаря Кэллиэну необратимо улучшилось, и теперь Инерис ощутила нечто сродни азарту.
Ничего, демону придется убедиться в том, что пусть она и женщина, да еще наследница, но не капризная девчонка, от которой одни проблемы!
Ассаэр, сидевший у костра, нехорошо прищурился. В лесу неподалеку от палаток шевельнулась тень. Явно человекообразная, но слишком уж шустрая…
Другой бы, может, списал все на обман зрения, но только не он. После пережитых покушений Ассаэр был не склонен к излишней беспечности.
Опытный взгляд быстро нашел двоих часовых, затем засек еще одного, следившего за палаткой леди-наследницы. Остальные сидели у огня, дожидаясь завтрака.
Значит, чужак… Интересно, его присутствие санкционировано князем или это чья-то личная инициатива?
Связываться с ним сейчас – себе дороже. Увидят, как он, чуть что, кидается к ней на помощь – еще заподозрят… Убрать неизвестного надо будет незаметно и тихо, никого не насторожив. В первую очередь его самого.
Ассаэр поднялся, вытащил из палатки свой лежак с непромокаемой подстилкой и, нарочито громко насвистывая, направился к центральной палатке. Краем глаза заметил, как неизвестный или неизвестная (демон был не настолько наивен, чтобы исключить участие женщины) сначала замер, словно прилипнув к дереву, а затем, едва он отвернулся, ужом ввинтился в лес.
– Ну что, леди-наследница, – нарочито громко произнес Ассаэр, раскатывая лежак, – ночь ясная, так что я для пущей безопасности устроюсь на ночлег у вашей палатки, пойдете в кустики – смотрите не наступите… А еще лучше разбудите – мало ли, заблудитесь или испугаетесь в темноте. Я постою, свечку подержу, мух отгонять буду…
У костра загоготали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Полог вдруг поднялся, и прямо в лоб капитану звучно прилетело нечто маленькое и твердое. Он зашипел и рефлекторно потер место ушиба, сначала подумав, что доведенная до предела леди-наследница швырнула в него камнем, но затем, приглядевшись, удивленно и непонимающе поднял с тонкого матраса конфету в ядовито-зеленом фантике.
– Леденец?! – удивился он. – Чем обязан такой заботе?
– Очень надеюсь, что, когда вы займете чем-нибудь рот, я наконец смогу отдохнуть в тишине, – зло пояснила Инерис. – Так что угощайтесь, капитан. Вы трещите больше любой «глупой женщины», и главное – всё не по делу.
И она скрылась из вида, не дожидаясь ответа.
На сей раз у костра хохотать не стали, поостереглись. Все-таки капитан…
Зато сам Ассаэр не удержался от усмешки, закинув руки за голову и вытянувшись на лежаке.
...Проявляете характер, леди-наследница?
Вам идет.
Он подкинул на ладони конфетку и отправил ее в карман. После ужина можно будет найти ей применение.
Глава 13
Путешествие к Эсехаи, столице Терр, было коротким, составив всего-ничего – полтора дня до одного города, затем порталом оттуда к городским воротам, неприступной громадой возвышавшимся над сложенными из красно-черного песчаника стенам, грозным, словно ощетинившимся острыми башнями.
К этому времени Натор успел отойти от шока. Чувство потери, страх за жену и детей (ведь его сын так и остался в Йерихо, и приняться за поиски лично он уже никогда не сможет!), гнев и потрясение смешивались в душе, но долг говорил громче любого из них, повелевая как можно быстрее предстать перед королем и доложить о происшедшем. О точных условиях договора, заключенного с леди-наследницей и князем Ламиэ, о праве прохода, предоставленном их войскам, о решении Даскалиара Дариэта о пожизненном изгнании выживших Ад’Сехти из империи… о смерти отца и старшего брата. После доклада можно будет наконец отправиться в их загородный дом, обнять жену… и думать только о ней и их еще нерожденном ребенке. Чтобы просто не сойти с ума.
Но этим планам не суждено было сбыться.
Докладывал Натор бесстрастно, перечисляя факты, решив не набрасываться с обвинениями на не слишком адекватного короля – хотя заняться организацией отхода следовало бы именно ему.
Великие лорды, к его удивлению, поглядывали на него с сочувствием и уважением…
Непривычно, но...
Теперь он им ровня. К этому тоже было нужно привыкнуть. Он никогда не думал, что станет главой рода, но теперь…
Когда Натор умолк, воцарилась звенящая тишина. Великим лордам явно хотелось высказаться, но все устремили взгляды на короля, которому надлежало говорить первым. По-хорошему, следовало бы коротко выразить сочувствие в связи со смертью родителя, вознаградить за верную службу трону и отправить нового главу четвертого рода отдыхать…
Но Дахаэр Адж'Ракх в очередной раз сумел их удивить.
– Ад’Сехти нарушили мои прямые приказы, – на удивление твердо произнес Дахаэр, учитывая количество выпитого. – Это измена трону и Террам. При этом я еще и вынужден теперь выплатить контрибуцию его темнейшеству Дариэту, который уже прислал гневную ноту. А посему я скажу только одно. Предателей на родине не ждут.
У Натора оборвалось сердце. Он уставился на короля, не в силах поверить собственным ушам.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил он резко осипшим голосом. – Я же сделал все, что требовалось в данной ситуации. Предупредил вас. Прислал отчет. Переправил сюда ваши элитные отряды. Чем я вызвал ваше недовольство, милорд?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Смех на грани безумного.
– Неужели надо объяснять?! Вы же дитя своего рода, всю жизнь были в тени отца и брата… А чуть почуяли опасность, тут же пошли против него! Значит, при случае пойдете и против меня! Да еще и превысили полномочия, договариваясь с Нариме… А только ли о праве прохода вы сговорились? Ну ничего, возможности воплотить свои далеко идущие планы у вас уже не будет! Да и со вторым вашим сообщником, возглавившим армию и беседовавшим с князем, я тоже разберусь!
