не позаботились избавиться от автомобилей персонала и старой мебели. Что, если это была ошибка?
За забором из колючей проволоки простиралась заросшая лужайка, доходящая до старого здания, выстроенного в стиле рационализма фашистских времен, со множеством выбитых окон. А с другой стороны располагалась роща. Здание выглядело заброшенным, на траве тут и там громоздились груды ржавых обломков.
– Вернемся в другой раз?
– Нет. Если не хочешь, чтобы я заявил на тебя в полицию, мы войдем прямо сейчас.
Бенедетти уже сказал Джорджо, что знает, кто обчистил разрушенную гостиницу, и что до сих пор его это не волновало.
– Почему именно сегодня?
– Не твое дело.
– Если хотите перелезть, валяйте. Я подожду здесь.
– Твой друг меня не знает. Лучше, если мы войдем вместе.
Ворота были заперты на цепь и старый навесной замок, который Бенедетти сбил камнем.
– Теперь Микеле взбесится, – сказал Джорджо. – Нельзя же взламывать человеку дверь.
– Зато можно заявить на него в полицию за скупку краденого. А на тебя – за воровство.
– Ясно, – развел руками Джорджо. – Ворота были уже открыты.
Несмотря на скрежет металла, на огороженном участке не наблюдалось никакого движения. Они вошли пешком и направились к зданию по асфальтированной дорожке, сквозь которую прорастали корни и сорняки.
Главный вход был перегорожен. В щели в заколоченных окнах виднелись просторные внутренние помещения, до потолка заваленные мебелью и мусором.
Бенедетти уже собирался сдаться, когда услышал крик о помощи.
73
Франческа и Джерри быстро удалились из квартиры, не обернувшись на голос пожилой женщины, спрашивающей, кто они такие.
Подъехав к въезду в деревню, они припарковались на обочине. Джерри вертел в руках прихваченный с собой алтарь.
– Кумиром Дзеннаро был не Окунь, а моя мать, – сказал он. – Он считает себя не серийным убийцей, а вершителем правосудия.
– Зачем в таком случае он похищает девушек?
– Из-за Окуня. Представь, что ты серийный убийца и кто-то начал тебе подражать. Как бы ты поступила?
– Ты мне скажи, ведь тебе лучше знать.
– Допустим, я попытался бы выяснить, кто он. На случай, если он представляет для меня опасность.
– Но ты не знал бы, где его найти.
– Разве что похититель оставил мне подсказки, указывающие путь. А поскольку я серийный убийца с тридцатилетним стажем, у меня высокий интеллект и только я один могу понять послание.
– А что дальше?
– Я нахожу своего почитателя, и он убивает меня.
– Прямо-таки торжество правосудия, – съязвила Франческа.
– Будь любезна, позвони своему брату и дай мне трубку. Воспользуйся чистой симкой.
Франческа выполнила просьбу.
– Можно задать вам вопрос, с которым к вам наверняка уже неоднократно обращались? – спросил Джерри у Танкреда, снова перевоплощаясь в кроткого и дотошного Росси. – Вы не замечали среди вещей Амалы такое, чего не видели раньше?
– Грамм травы. Когда она вернется, выслушает от нас с матерью пару ласковых. Но если не считать этого…
– Возможно, ваша жена…
– Она сказала бы мне. Амала уронила рюкзак, когда ее похитили, но карабинеры уже его обыскали. Забрали даже ее связку ключей, оставшуюся в замке калитки.
– Карабинеры сделали фотографии связки, прежде чем вытащить ее из замка? – спросил Джерри.
– Не только они, но и какой-то долбаный папарацци, – ответил Танкред. – Тот снимок напечатали в паре газет, видимо посчитав очень драматичным.
– Спасибо, господин Кавальканте, будем на связи. – Джерри дал отбой и взял айпад.
– Ничего не хочешь объяснить? – спросила Франческа.
– Связка ключей висела на самом виду. Если бы я хотел оставить последнее послание, то оставил бы его именно там – разумеется, позаботившись, чтобы его мог понять только адресат.
– Что это за послание?
– Место встречи.
– Не хватает даты.
– Отнюдь. Сегодня годовщина наводнения. Первого октября, ровно тридцать лет назад, погибла моя мать, и если Джада еще находилась в руках Окуня, то в тот же день погибла и она. Кроме того, сегодня последний день и для твоей племянницы.
– Боже…
– Это хорошая новость. Наводнение снесло «Квисисану» ночью. Значит, Амала еще жива. – Джерри нашел фотографию ключей сначала в интернет-газете, а затем и в соцсетях. – Ничего странного не замечаешь?
В связке было три ключа и десяток брелоков, почти все в форме животных.
– Честно говоря, нет, – ответила Франческа. – Ничего, что было бы не в ее характере. А что ты хочешь сказать?
– Похоже, все эти вещицы можно купить в магазине безделушек… Пластик…
– Кроме зеленого мишки… по-моему, он стеклянный. – Франческа вздрогнула и вырвала у Джерри планшет. – Впрочем, возможно, это и не стекло… Какой-то зеленый камень.
– Жадеит[67]. – Джерри добавил что-то на иврите, похожее на ругательство. – Медведь?
Поискав в Интернете слово «медведь» вместе с «Конкой» и «наводнением», они нашли в паре километров от деревни Медвежью тропу. Google предупреждал, что находившийся там мебельный рынок закрылся навсегда. Им не потребовалось много времени, чтобы узнать, что это был бизнес семьи Дзеннаро.
74
Амала кричала, пока не сорвала горло.
– Помогите! Я здесь!
– Достаточно, – прошептал Орест из-за стены. – Теперь посиди смирно.
Амала свернулась клубком у стены, все еще не зная, что и думать. Рассказ Ореста не мог быть правдой. И все же… На голубом фоне обрисовался силуэт. Вошел мужчина в костюме и галстуке, с пистолетом в руке.
– Кто ты такая? – спросил мужчина, опасливо подойдя. – Господи, ты же Амала Кавальканте? Не бойся, я вытащу тебя отсюда.
Свободной рукой он потянулся к мобильнику, но в этот момент секция стены за Амалой открылась, повернувшись на невидимых петлях. Из проема выпрыгнул Орест, сжимая в руках ружье с обрезанными стволами.
– Окунь!.. – взревел он и дважды нажал на спусковой крючок.
Оглушительно грянул выстрел, и пули попали в незнакомца. Выглядело это совсем не как в кино: мужчина не отлетел назад, не сполз по стене. Он удержался на ногах, из разорванной на груди рубашки лилась кровь. Орест снова выстрелил, и на этот раз мужчина упал навзничь. Его правая нога оторвалась и вывалилась из штанины – это был протез. Распростертый на полу мужчина корчился, словно его било током, и кричал.
Амала заткнула уши. Орест подошел к лежащему мужчине, который еще двигался, истекая кровью из десятков ран. Он перезарядил ружье, выбросив стреляные гильзы и достав из кармана другие патроны. Оставаясь у начала гладкого пола, он прицелился мужчине в голову:
– Это за Джаду.
Амала закрыла глаза.
75
Орест произвел четвертый выстрел, затем направился к Амале. Кровь убитого забрызгала ему лицо и стекала по щекам, но это доставляло ему удовольствие, словно второе крещение. Он склонился над Амалой и отвел ее ладони от ушей.
– Мы свободны, он мертв. Окунь мертв. Понимаешь? – Орест смеялся и плакал одновременно. – Жертвы,
