отозвалась Франческа.
Джерри затормозил, увидев перед воротами припаркованную машину. Выйдя из автомобиля, они приблизились к ней. Лобовое стекло чужой машины было разбито, на водительском сиденье, продолжая сжимать в руке ключ, сидел мужчина с изрешеченным дробью лицом. Франческа отвела глаза:
– Надо вызвать полицию.
– Позже, – ответил Джерри и повернул труп, чтобы увидеть его лицо. – Это Джорджо. Не судьба ему дать интервью швейцарскому телевидению.
– Что он тут забыл?
– Это уже не имеет значения. Оставайся здесь. Я не вооружен и, возможно, не смогу выйти и защитить тебя.
Франческе хотелось бы это сделать, но она покачала головой:
– Нет.
– Как хочешь. Но держись у меня за спиной.
Они вошли в ворота, и Франческа последовала за Джерри по тропинке между деревьев. Это место выглядело абсурдно: свалка под открытым небом в захолустье перед призрачным зданием. На ржавых металлических рекламных щитах все еще красовались старые выцветшие плакаты с домохозяйками и молодыми людьми. «Медвежья тропа – это удобно» – гласил один из них. Вокруг громоздилась пыльная мебель, импортированная с Востока.
– Вот так и появились шершни-мандарины, – сказал Джерри. Затем отошел от главного входа. – Кто-то недавно здесь проходил. Видно следы, – прошептал он, указывая на торец здания, за которым начиналась роща.
Франческа ничего не увидела, но последовала за Джерри к боковому входу, ведущему в длинный коридор со странной стеной посередине. Поперек коридора лежал еще один изувеченный труп. И оторванная нога. Франческа отвела взгляд:
– Боже…
Джерри посмотрел на мертвеца:
– Это Бенедетти.
– Что он здесь делал?
Джерри присел рядом с ним, держась подальше от разлома в полу, где копошились умирающие насекомые.
– Осторожно, чтобы не ужалили.
– Я не сойду с места.
Джерри нашел рядом с трупом пистолет Бенедетти и протянул Франческе.
– Но я не умею… – произнесла она.
– Целься, затем стреляй. Учти, что на нем нет предохранителя.
Франческа взяла пистолет.
– Где Амала? – спросила она, дрожа как лист.
– Не здесь. – Джерри показал туда, где стена изгибалась под углом девяносто градусов. Вернее, это была даже не стена, а крашеная деревянная перегородка, закрывающая вход в большое помещение. – Там.
77
После мгновения ужаса Орест вырвался из хватки когтистой руки, затем схватил ее и потянул. Среди гнезд снова произошло маленькое землетрясение, и он вытащил на свет скелетообразное существо, покрытое нечистотами. Это была девушка, – впрочем, сейчас от нее остались кожа да кости. Она издала гортанный крик – Амала узнала его, потому что уже слышала из канализации. Девушка попыталась укусить Ореста, но ей не хватало сил, и ему без труда удалось высвободиться. Вероятно, он убил бы ее на месте, если бы Амала, воспользовавшись моментом, не бросилась к выходу.
Когда Орест обернулся, Амала уже закрывала дверь, привалившись к ней спиной, но, прежде чем она успела ее закрыть, Орест уцепился за конец троса, оставшийся внутри. Он дернул за привязь, и Амалу ослепила боль, еще мучительнее, чем та, что причиняли укусы по всему телу. Она уперлась пяткой в дверь и намотала трос на ручку. Чем сильнее Орест тянул, тем сильнее она налегала на дверь, не давая ему выйти. Амала превратилась в комок нервов, перестала даже чувствовать свое тело, и страшная боль, которую она испытывала, могла быть чьей-то еще. Орест тянул, дверь оставалась закрытой, но трос скользил по ручке, раздирая рану. По спине Амалы лилась кровь, кости трещали, и в конце концов что-то внутри ее сломалось.
Еще один рывок, и титановые винты выскользнули из кости, которая не успела срастись за несколько дней плена, вместе с кусками плоти. Амала в изнеможении упала на пол. Она была свободна, но не могла пошевелиться, под ней растекалась лужа крови, а со свисающего троса, обвитого вокруг дверной ручки, срывались алые капли.
Орест перезарядил ружье и произвел первый выстрел. Картечь пробила листовой металл на высоте ручки, образовав большое коническое отверстие в центре двери. Орест просунул в него ружье и направил на Амалу.
Когда прозвучал выстрел, Амала почувствовала, что ее тащат прочь. «Вот так ты и умрешь», – подумала она. Но это оказалось не иллюзией: кто-то действительно оттащил ее с линии огня и прикрыл своим телом. Из плеча и шеи ее спасителя текла кровь.
Орест открыл дверь с ружьем в руке и прицелился в него.
– Окунь!.. – закричал он.
Мужчина откатился в сторону, и Амала поняла, что спит, потому что за ним стояла ее тетя с пистолетом в руке и что-то кричала.
Моя тетя.
С пистолетом.
Тетя Франческа открыла огонь. Пули рикошетили повсюду, отскакивая от стен и камеры, но одна попала Оресту в лицо, оторвав ему ухо. Он вскинул ружье, направив стволы на ее тетю. Тетя Франческа кричала от страха, Орест – от ярости, Амала – от ужаса. Незнакомец, залитый кровью, приподнялся и схватил его за ноги.
Оба повалились на пол, и Орест сунул пальцы в рану на шее противника. Незнакомец вскрикнул от боли, но вырвал у Ореста ружье и двинул его прикладом в лицо.
Орест отполз назад.
– Окунь… – пробормотал он.
– Ты и в самом деле шмак, – произнес незнакомец, прицеливаясь в него из ружья.
Но тетя Франческа воскликнула:
– Остановись, не надо!
– Там внутри девушка… пожалуйста… – едва слышно проговорила Амала.
Незнакомец взглянул на нее и показался ей красивым, как солнце.
– Она жива?
– Не знаю.
Джерри еще раз ударил Ореста прикладом в лицо и открыл камеру. Из проема вырвался целый осиный рой, но он пробежал прямо сквозь них и через несколько секунд вышел, неся на руках девушку. Джерри бережно положил ее на пол – живой скелет, облепленный засохшими экскрементами.
– Привет, София. Сейчас мы отвезем тебя домой, – сказал он.
Затем сгреб Ореста в охапку, швырнул его в камеру и запер дверь.
Тетя Франческа подбежала, чтобы обнять Амалу, и та наконец потеряла сознание.
Отъезд. Наши дни
78
Франческа вызвала полицию, и Джерри задержали, поскольку из Израиля пришло известие о том, что его документы фальшивые. Наутро после обнаружения ее племянницы у Франчески с Металли состоялась очень напряженная встреча, но в глубине души магистрат радовался, что Амала жива – как и София Вулло, которая, однако, находилась в критическом состоянии. На ней Микеле Дзеннаро почти год проверял свою власть, крепление привязи к лодыжке, что закончилось некрозом, и действие осиного пути. Полагая, что она умерла от анафилактического шока, Дзеннаро бросил ее в холодильную камеру среди отбросов. В листовом металле камеры имелось отверстие, куда стекала вода из канализации, что позволило Софии не умереть от жажды. Чем она питалась, еще предстояло выяснить
