нормальном поведении Германский король мог бы получить куда большие
beneficial (бенефиции), чем имеет в настоящее время. Эта фраза, произнесенная вслух, всколыхнула собрание: папа прямо называл Германского короля, Западного императора
своим ленником — неслыханная дерзость! В адрес легатов посыпались угрозы, и тогда один из них пролепетал в оправдание: «От кого же, как не от папы, император получает Империю?» Его чуть было не убили на месте, и только чудом легатам удалось спастись. Вся Германия, от простолюдинов до епископов, встала на защиту Фридриха Барбароссы. В ответ папским «теориям» на Соборе было принято определение о
независимости светской и духовной властей друг от друга и установлено, что император получает свою власть непосредственно от Бога[545].
Поняв, что его слова были слишком правильно поняты, апостолик немедленно направил Фридриху Барбароссе новое послание, в котором утверждал, будто текст послания по случайности переврали. С притворным смирением король принял это объяснение и извинения, поскольку не собирался в тот момент открыто рвать отношения с Римом, но сама по себе история в Безансоне показала, что между Западной империей и папством существуют серьезные разногласия, которые едва ли можно преодолеть путем эпизодических дипломатических маневров.
Но теперь папе пришлось особенно трудно. С учетом недавних событий ему было смерти подобно публично вступать в близкие отношения с норманнами и византийцами, но события объективно вели его в их лагерь. Как раз в это время Германский король разгромил города Ломбардии, найдя, что их жители излишне свободны от его власти. И у всех итальянцев невольно в головах зрела мысль: а что будет, если Барбаросса вдруг решит, будто следующими эту участь должны разделить Милан или Рим, Тоскания или Умбрия? И папа не стал отвергать сицилийские предложения, втайне направленные ему в конце 1158 г. Это был верный шаг, позволивший Римскому епископу обеспечить союзников в противовес королю. Обстоятельства, однако, не позволили папе долго сохранять этот союз в тайне.
Весной 1159 г. произошло первое вооруженное выступление итальянцев против Германского короля под эгидой восстановления прав Римского епископа. Взорвался Север Италии, образовавший свою лигу, и Барбароссе пришлось отправляться в новый поход, дабы усмирить восставших. Наверное, первоначально ему казалось, что на это потребуется месяц-два. Однако в действительности королю пришлось в течение двух десятилетий систематически утюжить эти регионы, чтобы сохранить хотя бы видимость контроля над ними. Но этого еще никто не знал, а пока, в августе 1159 г., в присутствии папы и послов короля Вильгельма Сицилийского представители Милана, Кремы, Брешии и Пьяченцы присягнули, что никогда более не будут вести дела вовне без согласия и консультации с папой. Делать нечего, и апостолик сделал то, что единственно и мог сделать в такой ситуации. В качестве своей доли в общем усилии он пообещал отлучить Барбароссу от Церкви, а кардиналы поклялись, что следующий преемник понтифика, если с нынешним что-нибудь случится, будет избран непременно из числа кардиналов, присутствующих на данном совете. Как гарантия того, что эти договоренности сохранят силу и после смерти Адриана IV. И это решение действительно оказалось актуальным, поскольку уже 1 сентября 1159 г. папа скончался от ангины и был похоронен в соборе Святого Петра.
Справедливости ради надо сказать, что годы его понтификата были очень тяжелыми. Ему пришлось испытать многое, чтобы понять, что его единственным настоящим союзником может стать только Сицилийский король, который вследствие особенностей создания и существования своего королевства мог также рассчитывать на какие-то перспективы исключительно при моральной помощи Римского епископа. Разумеется, полагать, будто обоих «империалистов» — Комнина и Барбароссу удовлетворят промежуточные достижения и они удовлетворятся половинчатой властью над христианским миром, было просто нелепо[546].
Папско-сицилийский союз казался особенно прочным на фоне взаимного недоверия и конкуренции Германии и Византии. Хотели того Мануил и Фридрих или нет, но каждый из них невольно должен был ориентироваться на Римского епископа и Сицилийского короля. Византийский император, с заметным волнением взиравший на политические маневры и заявления Барбароссы, не имел оснований доверять дерзкому германцу и отталкивать предложения, исходящие от Римской курии. И нет ничего удивительного в том, что вскоре образовалась следующая политическая комбинация: Сицилия в союзе с Византией и Римом и Германия, противостоящая всем. Однако «тройка», в которую попал Византийский император, не отличалась стабильностью отношений. А потому едва ли Мануила I Комнина устраивала перспектива надолго разрушить добрые отношения с Германским королевством. Так, в качестве тактической меры он мог интриговать против Западного императора. Однако имперские амбиции Фридриха Барбароссы фактически постоянно делали неминуемым конфликт между ними — не сегодня, так завтра. И, конечно, император был недоволен тем, сколь бесцеремонно германец сместил с престола канцлера Роланда, сразу после избрания себя Римским епископом принявшего имя Александра III (1159–1181), и поставил на Апостольскую кафедру свою креатуру — антипапу Виктора IV (1159–1164).
Эта история не лишена любопытных нюансов и хорошо характеризует состояние папства в тот момент и его отношения с императорской властью на Западе. Дело заключается в том, что подавляющая часть кардиналов-выборщиков остановила свой выбор на Александре III, но в тот момент, когда вновь избранному понтифику поднесли пурпурную мантию Римского епископа, Виктор IV, тогда еще прелат монастыря Святой Цицилии, сорвал ее с головы папы и надел на себя, хотя и задом наперед. Пользуясь наступившим замешательством, он подбежал к папскому трону и сел на него; затем приказал обыскать собор Святого Петра, нашел там группу клириков и заставил испуганных монахов объявить себя новым апостоликом. Александру III не оставалось ничего иного, как спрятаться в башне святого Петра.
В тот же день папа потребовал от антипапы и клира подчиниться решению коллегии кардиналов-выборщиков и, получив жесткий отказ, 27 сентября 1159 г. отлучил Виктора IV от Церкви. Но тот и не думал грустить — 4 октября того же года кардинал Имар из Тускула возложил на главу самозванца папский венец. И, желая уравнять позиции, антипапа тут же предал анафеме Александра III. Обе стороны спешно направили послания к тому, чья сила и могущество предопределяли победу той или иной церковной партии, — императору Фридриху Барбароссе. Официально император заявил о своем нейтралитете. Он даже повелел созвать клириков со всей Европы для решения спора на Соборе в Павии, который наметили на 1160 г. Но на самом деле никакой объективности не было и в помине: в письме к Александру III император именовал того «канцлером Роландом» и употреблял выражение «папа Виктор», когда писал письмо антипапе. Не секрет, что их связывали давние добрые отношения, и антипапа откровенно проявлял симпатии к Гогенштауфенам, когда речь заходила
