28 — 29 сентября были разгромлены главные атлантические порты Франции Брест и Гавр. Попутно утопили три бронированных пароходо-фрегата, три десятка пароходов и с полсотни парусников. В море захватили 5 английских и 7 французских пароходов.
Отсюда вся колонна транспортов вместе с трофеями под конвоем малых носителей Лисянского с поднятыми на борт миноносцами пошла в обход вокруг Англии, а эскадра больших носителей пошла напролом через Английский канал. По пути разгромили английские порты Плимут и Портсмут. Миноносцы спустили на воду при входе в канал.
В самом узком месте канала на траверсе Дувра в середине дня 1 октября встретили, как считал адмирал Попов,весь остальной английский флот. Два старых бронированных деревянных линкора, 9 бронированных деревянных фрегатов и даже 15 простых паровых фрегатов. Владычица морей выгребла из своих военно-морских баз все, что у нее еще оставалось. Всего 26 вымпелов.
Этот антиквариат 10 — 20 летней давности, имеющий полный ход в 8 — 10 узлов, выстроился поперек пролива и вознамерился дать бой русской эскадре, надеясь на свое количественное превосходство. Все же 13 броненосцев против 14 стальных кораблей. Не считая 15 деревянных фрегатов. Англичане уже знали, что русские корабли брони не имеют, и вооружены всего лишь пятидюймовками.
Попов решил повторить маневр Лисянского у Гибралтара. Миноносцы отошли назад и укрылись у французского берега. Корабли Попова развернулись и стали отступать на запад, удерживая безопасную дистанцию в две мили. Изредка постреливая из кормовых орудий. Тем не менее, стреляя зажигательными снарядами, сожгли и утопили 6 деревянных фрегатов и 2 бронированных. Несколько фрегатов горели, но шли вперед. Англичане азартно палили в ответ из погонных орудий, но их большущие 48-фунтовые ядра и 68-фунтовыебомбы лишь поднимали водяные столбы за кормой русских кораблей.
Однако, Первый лорд Морского министерства Гладстон оказался похитрее командования англо-французской эскадры, уничтоженной русскими у Гибралтара. Самые боеспособные корабли, оставшиеся у англичан, во время прохождения русской эскадры по проливу, отстоялись в порту Саутгемптон, находившемся в вершине длинного узкого залива и прикрытого с моря большим островом Уайт. Как и рассчитывал Гладстон, в узкий залив русские не стали соваться, а проследоваликаналом на восток. Гладстон был совершенно уверен, что поймал русского адмирала в капкан.
В 6 часов по полудню сигнальщики с марса грот—мачты флагманского носителя Казань заметили на западе многочисленные дымы. Попов приказал дать полный ход и идти навстречу новому противнику. Миноносцам передали приказ разделиться на два отряда, оставаясь под французским берегом. Черездва часа на удалении в шесть миль удалось опознать вражеские корабли. Это были один новый броненосец типа Уориор, 5 старых деревянных бронированных линкоров и 8 старых бронированных фрегатов.
Да сколько же у англичан этого старья? — Удивился, про себя, Попов. — Ну, надеюсь, кроме этих корыт у них ничего больше не осталось. — Заявил он своим флагманским офицерам.
Две эскадры стремительно сближались, идя строем фронта навстречу друг другу. 14 англичан и 12 русских. Новый английский броненосец шел в центре, старые линкоры на флангах, между ними — фрегаты. От первой английской эскадры, висящей на хвосте, русскиеоторвались на 8 миль. Сражение разыгралось на траверсе английского Гастингса.
Бой разворачивался стремительно. С дистанции пять миль Попов приказал открыть огонь. Три корабля, включая Казань, обстреливали новый броненосец, остальные корабли обстреливали каждый своего противника. По курсу с каждого носителя могли стрелять три пушки. Пристрелявшись до накрытия, артиллеристы перешли на беглый огонь: по 5 выстрелов в минуту. По броненосцу типа Беллерофонт стреляли бронебойными, по остальным — одно орудие корабля зажигательными, два других бронебойными.
На дистанции две с половиной мили Попов приказал: разворот «Все вдруг». Однотипные корабли дружно развернулись, переводя противника за корму. Теперь стреляли по два орудия с крыльев мостиков и кормовое орудие. Каждая пушка уже выпустила по два десятка снарядов.
Три фрегата и два старых линкора жарко горели и отставали, теряя скорость. Три другие линкора и четыре фрегата тоже горели, но продолжали идти, держа строй фронта. Новый броненосец, хотя и получил несколько видимых попаданий, пока не горел. Четыре необстреливаемых фрегата, тоже оставались целыми. Погонные орудия англичан вели непрерывную стрельбу. Но, имея от 2 до 4 погонных орудий, они делали не более одного выстрела в минуту всей погонной батареей. И к тому же, их ядра не долетали до противника.
По англичанам, идущим от Дувра, с пяти миль начали стрелять носовые орудия. Солнце уже нырнуло за горизонт, начали сгущаться сумерки. Попов приказал запускать красные ракеты — сигнал миноносцам к атаке. Оба отряда миноносцев уже находились за кормой английских эскадр. Но, им еще предстояло дойти от французского берега 10 — 20 миль до середины канала, где разыгрывался бой.
В восточной эскадре англичан еще оставалось на плаву два линкора, 5 бронированных и 6 деревянных фрегатов. Огонь их погонных орудий был слабым и опасности не представлял. Однако, при проходе сквозь их строй, русские корабли подставились бы под их бортовые залпы с малой дистанции. Что стало бы опасным.
Попов скомандовал поворот «Все вдруг» на 8 румбов и повел эскадру к французскому берегу меж двух сходящихся фронтов англичан, навстречу своим миноносцам.
Лорд Гладстон держал флаг на новейшем, только что спущенном на воду броненосце Эскалибур. Все бортовые орудия, машины и паровые котлы корабля размещались в броневой цитадели с броней 5 дюймовой толщины. Четыре 7-дюймовых дульнозарядных погонных орудия корабля размещались в каземате с броней 5 дюймов. Считалось, что такая броня не могла быть пробита тогдашними пушками. Однако, сверху казематы и цитадель корабля защищала броневая палуба толщиной только 1 дюйм. Обе оконечности корабля имели броню всего в 1,5 дюйма.
Когда русские корабли открыли огонь с запредельной дистанции не менее 5 миль, лорд Гладстон весьма удивился. Еще более он удивился, когда сначала за кормой, затем перед носом, потом у бортов встали водяные столбы разрывов русских бомб. Такая дальность стрельбы была поразительной. Она свидетельствовала об очень высокой начальной скорости снарядов. И о высочайшей точности орудий.
Затем русские развили ураганный темп стрельбы. Казалось, по Эскалибуру били бортовыми залпами несколько сто пушечных линкоров. Бомбы разрывались прямо у бортов, каскады воды рушились на палубу. Вскоре корабль несколько раз тряхнуло. Из под палубы в носовой части, прямо перед рубкой, вверх ударили фонтаны дыма, вверх полетели какие-то обломки. Прибежавший старший офицер корабля Динкинс доложил, что русские снаряды пробили палубу и взорвались в третьем котельном отсеке на двойном днище корабля и проделали в нем изрядные пробоины, в которые хлещет вода. Командир корабля каперанг Симпсон приказал аварийной команде начать откачку воды и заделку пробоин. Тем не менее, корабль стал ощутимо садиться носом. От затопления его спасали водонепроницаемые переборки между отсеками.
Однако, затем попадания стали следовать одно за другим. На такой дистанции это было немыслимо. Было затоплено уже 8 из 46 герметичных отсеков. Наконец попадание пришлось еще в одно из восьми котельных отделений. Все кочегары погибли, котел вышел из строя. Один снаряд прошил обе дымовые трубы, палубу позади боевой рубки и взорвался в отсеке рулевой машины. Корабль потерял управление и через несколько минут начал уходить вправо. Английские пушки до русских кораблей все еще не доставали.
Капитан Синпсон приказал застопорить машину и приступить к ремонту повреждений. Лорд Гладстон распорядился поднять сигнальные флаги с приказом всем кораблям продолжать атаку. Затем огляделся. Фронт эскадры уже покинули из-за повреждений один линкор и три фрегата. Все они горели. На многих других кораблях тоже виднелся открытый огонь, но они шли прежним курсом.
