всё понимали. Тренированные, они бежали впереди. Мы с дядей Колей не могли бежать так быстро, он начал задыхаться. Я притормозила, стараясь держаться рядом с ним. Сказать он уже ничего не мог, только толкнул меня кулаком в спину, махнув рукой вперёд. Я поняла его — дети … Мне надо было спасать детей.
Никогда в жизни я так не бегала. Кто-то из девчонок оглянулся.
— Бегите, бегите! — Крикнула я им. — Поднимайтесь к туннелю!
Скоро зигзаг серпантина скрыл их от меня. Я посмотрела назад. Дядя Коля, отдуваясь, бежал из последних сил, тяжело переваливаясь с боку на бок. Я услышала где-то совсем близко грохот камней, обрушившихся вниз под напором воды.
Наконец, я добежала до спасительной тропы, поднимавшейся к железной дороге. Потоки жидкой глины скатывались по ней вниз к моим ногам. Но прямо над своей головой на одном из кустов я увидела клочок от Светкиного халатика. Значит, девчонки уже карабкаются к туннелю. Это придало мне силы. Я схватилась за куст, уже не ощущая его колючек, и потянулась вверх. Позади я услышала частое прерывистое дыхание дяди Коли. Он тоже добежал.
На рельсах столпились мои девочки. Они помогли мне выбраться наверх. Дождь перестал. Внизу я увидела макушку дяди Коли, который карабкался к нам на четвереньках. И как это случилось, я не поняла… Мы услыхали только треск поломанных кустов и беспомощный крик падающего человека… И всё. Кто-то из девочек в ужасе закричал, кто-то громко заплакал. Но это было ещё не всё. За мокрыми расцарапанными в кровь спинами прижавшихся ко мне детей я увидела, как из дальнего туннеля, размывая насыпь и высунув вперёд зловещий язык, выползает тяжёлый, но стремительный поток грязной воды.
— Наверх, девочки, наверх… — Выдохнула я.
Но они стояли, словно не видя несущейся на нас мощной грязной волны, и с надеждой смотрели вниз, туда, где исчез наш несчастный спаситель.
— Девочки, — взмолилась я, — если мы сейчас не поднимемся наверх, погибнем все… Лена, иди первой, за тобой остальные…
Через полчаса мы были на спасительной скале. Здесь нам больше ничего не угрожало. Скала была совершенно голой, без ледников и горных речек. Мы лежали на широком уступе прямо над туннелем, куда, словно в водопроводную трубу, вливался грохочущий захваченными в плен глыбами камней, грязный глинистый поток. Развороченные им рельсы скатывались под откос, прижимая к земле кустарники. Мы лежали на голых камнях, поливаемые бесконечным дождём. Живые.
Дядя Коля…
— Девочки, — сказала я, стараясь из последних сил говорить уверенно. — Он прожил в горах всю жизнь, он знает здесь каждую тропинку… Он спасётся…
Наверно, девчонки плакали. Я врачебным взглядом оглядела всех. Дождь смывал с их детских осунувшихся лиц кровь, сочившуюся из глубоких ссадин. Девочки подставляли под его струи свои расцарапанные, ободранные камнями и колючками ноги. У всех были сбиты до крови пальцы, содрана кожа на коленях. Ольга пыталась вытащить из своего предплечья огромную занозу, целую щепку, торчавшую словно оглобля. У Вики совсем заплыл правый глаз — очевидно колючая ветка задела роговицу. Вера, отчаянно боровшаяся с лишним весом все годы тренировок, сейчас осунулась и, казалось, резко похудела. Она стащила с себя остатки порванного в клочья сарафанчика и, оставшись в одних трусиках, бросила эти тряпки вниз, прямо в ревущий грязный поток. Лена повторила её жест, скинув с себя порванный халатик…. Лена… О, господи…
— Ленка, что с ногой?!
Её голень распухла до невероятных размеров..
— Я подвернула… Ещё на шоссе…
— И не сказала мне?
Девочка совсем по-взрослому усмехнулась
— А что бы Вы сделали?
Я прикусила язык. Попробовала сквозь отёк прощупать кость. Конечно, это был перелом, скорее всего лодыжки. Если бы перелом был выше, Елена вряд ли смогла бы идти. Но лезть впереди всех в гору на сломанной лодыжке… Мы разорвали на бинты ещё два детских халата, я кое-как перевязала девочке ногу. С гимнастикой, конечно, было покончено, но я сделаю всё, чтобы она избежала инвалидности.
Я ещё раз осмотрела всех. Мои девчонки… Все семеро стали мне родными за этот день. Они были в безопасности — сейчас это главное. Даже для моих тренированных гимнасток прошедшее испытание было на грани их детских сил.
Дождь, наконец, поредел. Пока он не перестал, я сходила в заброшенный домик нашла пару старых вёдер подставила под скат крыши. Без еды мы какое-то время продержимся, но без воды… В том, что нас найдут, я не сомневалась. Я была уверенна, что наши тренеры поднимут на поиски всех нужных людей. Искать будут не только нас: на побережье пострадало, наверно, много спортивных баз и детских лагерей.
Девчонки понемногу приходили в себя. Они с надеждой смотрели на меня.
— Девочки, — постаралась я передать им свою уверенность. — Нас обязательно найдут. Геннадий Петрович и Валентина Васильевна, наверно…
— Предатели… — Процедила сквозь зубы Марина.
Кажется, она навсегда разучилась улыбаться.
— Вот именно… — Услышала я голос Вики.
— Вы как хотите, а я у них больше тренироваться не буду! — Категорически заявила маленькая Светка.
— Что вы, девочки! Разве они могли знать? Они, наверно, сейчас…
Я могла себе представить, что чувствуют сейчас наши тренеры. Если они сами не попали в такую же переделку… Но ведь вода шла с гор в противоположную от посёлка сторону. Я убеждала себя, что с ними всё в порядке, и наши тренеры уже поставили на ноги все спасательные службы, чтобы нас найти.
Было пасмурно, внизу грохотал бесконечный горный поток. Я обнимала своих мокрых полуголых девчонок. Света положила голову ко мне на колени. Дети сидели, тесно прижавшись ко мне и друг к другу. Через несколько минут они уже спали. Я тоже постаралась вытянуть свои разбитые ноги, аккуратно просунув их между детскими телами. И уже засыпая, я вдруг вспомнила один эпизод из своей жизни, поразивший меня когда-то…
Это было поздней стылой осенью. Деревья стояли голые. Шёл обычный в это время ледяной снего-дождь. Я спешила на работу, но вдруг остановилась, поражённая увиденным. На углу моей улицы росло молодое чахлое деревце. У него был совсем тонкий ствол и несколько оголённых ветвей, торчавших в разные стороны. Но сейчас к его тонкому стволу плотным трёхслойным кольцом прижимались беспризорные собаки. Они были молчаливы, эти голодные псы, они спасали друг друга своим теплом. И это чахлое дерево, видимо, казалось им главным источником этого тепла…
Проснулась я от тишины. Девчонки крепко спали. Дождя не было, день клонился к вечеру, солнце, пробивающееся из-за посветлевших облаков, висело над морем у самого горизонта. Я осторожно выбралась из-под девчонок, стараясь никого не разбудить, подошла
