своей голове.
Я видел в Эмили воплощение своей Музы, которая сумела отыскать меня среди этой тьмы. Я не хотел, чтобы она привязывалась ко мне. Она должна была исчезнуть, упорхнуть, как птица, жаждущая свободы и спокойствия. Моя Лилу не сторонилась меня и моих изъянов, наоборот, искала в них свою покалеченную правду. Ее крылья были так юны и хрупки, что в один момент я сумел их сломать.
Она была предана мне с первой встречи. Всегда.
Но я сдался, когда ее стихотворения так и не нашли своего приюта, который мог привнести в ее жизнь маленькое счастье, победу, к которой она так долго шла.
Сегодня впервые за долгое время я провел ночь у себя дома. Я настолько отвык от своей комнаты и родных стен, что все вокруг казалось таким чужим. Я проснулся от настойчивого стука в дверь.
– Стэнли, ты уже проснулся? Если не встанешь сейчас, то пропустишь выпускной, – пробормотала мама, когда бесцеремонно вошла ко мне. – Отец уже давно ждет тебя, чтобы поехать в «Уэстчестер» за смокингом.
– Дайте мне пару минут, – неохотно произнес я.
Впервые за завтраком меня не раздражали разговоры родителей, не заботил скрежет столовых приборов, бьющихся о посуду. На удивление я чувствовал себя лучше. Наверное, так я радовался последнему дню в Уайт-Плейнс. Единственное, что наводило на меня тоску, – наше с Эмили будущее. Она долгое время провела в Сиэтле, поэтому я не смог устроить ей красивое приглашение. При входе в школу выпускники поставили складной стол вместе с небольшой тумбой, на которой стоял огромный стеклянный шар с билетами на бал. Украшенные ленты и вывески предстоящей темы «Голливуд» были развешаны чуть ли не на каждом углу. Я купил два билета по пятьдесят пять долларов, на которых были вписаны имена: Стэнли Фриджерс и Эмили Диннер.
– Ты уже решил, кем из актеров будешь? – спросил отец, когда мы проходили очередную стойку с костюмами.
– Леонардо Ди Каприо, – без всяких раздумий ответил я. – Нам нужен белый костюм со светло-фиолетовой рубашкой и, – вспоминая по памяти один из образов, дополнил: – Желтый галстук с жилеткой.
Мы с Эмили часто вспоминали книгу, которая упала с полки в первый день, когда мы с ней познакомились. На выпускной мы решили одеться как Дейзи и Гэтсби. Мы не походили на героев известного классического романа, но так или иначе хотели дать им возможность быть вместе в другой реальности.
Я рассматривал свое отражение в примерочной. Отец не пожалел денег на покупку костюма.
К шести часам должен был подъехать лимузин, который мы заказали с Дереком и Райаном. До выхода оставалось не так много времени, мне следовало поторопиться. Самым сложным было сделать укладку. Мои вьющиеся волосы так и норовили растрепаться в разные стороны.
Предстоящий бал будоражил мои мысли. Я много переживал по поводу того, как поступил с Эмили. Я даже надеялся, что она забудет о том, что я должен был сделать. Хотя в душе я понимал, насколько это глупо.
Поправив пиджак, я спустился вниз.
Когда мама увидела меня, на ее щеках появились слезы. Она неслышно ахнула и поднесла руки к груди. Смахивая капли, она подошла ко мне, чтобы поправить галстук. Видимо, в спешке я забыл заправить его в жилетку. Отец стоял в стороне, впервые за долгое время я чувствовал тепло. Будто в них двоих проснулся родительский инстинкт.
– Вылитый жених! – не удержавшись, произнесла мама.
– Скажешь тоже, – ответил я, потерев затылок от смущения.
Мама продолжала оглядывать меня со всех сторон, сдувая невидимые пылинки.
– Ты же купил бутоньерку для Эмили? – внезапно засуетилась она.
– Дерьмо! – выругался я вслух, но тут же умолк. – Простите.
– Подожди меня здесь.
Мы остались с отцом наедине, лишь изредка поглядывая друг на друга. Мне казалось, что пропасть между нами стала незначительно меркнуть, или просто в этот день я хотел видеть от него поддержку.
– Нашла! – с радостными криками вбежала в гостиную мама и протянула мне какую-то вещь. Это был небольшой браслет с пудровыми цветами. – Эту бутоньерку принес твой отец на наш с ним выпускной вечер. Я до сих пор храню ее.
На мгновение я заметил, что глаза отца заслезились от ее слов. Их любовь давно угасла, но теплые моменты все еще скрепляли их невидимые брачные узы.
– Спасибо, – произнес я с улыбкой и подошел к ним ближе.
– Тебе пора идти. Нехорошо заставлять девушку ждать. Повеселитесь как следует! – мама растрогалась настолько, что из ее глаз уже текли настоящие ручьи.
Взглянув на часы, я понял, что и вправду опаздываю.
Снаружи небо было уже разукрашено пурпурным закатом, что достаточно рано для майского дня. Кучевые облака, похожие на сладкую сахарную вату, медленно плыли своим течением. Лакированный лимузин стоял у обочины. Парни тут же начали сигналить, когда заметили меня.
– Райан, только не говори, что ты согласился нарядиться в вампира из «Сумерек».
– Если ты планируешь подкалывать меня весь выпускной, то не доживешь даже до афтепати, – прошипел Райан. На нем был надета простая белая рубашка и жилетка с брюками цвета капучино.
– Брэд Питт собственной персоной. Как мило с вашей стороны, что вы согласились сопроводить меня на выпускной.
– Не обольщайся, Стэн. Меня ждет моя миссис Смит[41], – ответил Дерек и присоединился к нам с Райаном. Ему действительно шел серый строгий костюм. – Пора забирать наших прекрасных дам, так что быстрее залезайте внутрь.
Наши спутницы собрались у дома Эмили и уже ожидали нашего приезда. Каждая из них выглядела, как актриса, только что сбежавшая из фильма.
Длинное и обтягивающее платье черного оттенка с вырезом на ноге подчеркивало независимость и холодный характер Ванессы. Серебряный пистолет, привязанный к ее бедру, поблескивал от света фонарей. На фоне дерзкой девушки Хизер выглядела скромнее. Было довольно необычно видеть ее без розовых прядей, но что не сделаешь ради подобного торжества. Белое платье чуть ниже колен придавало ей какую-то легкость и нежность.
Когда же мой взгляд упал на Лилу, мое сердце содрогнулось. Бежевое платье с цветами по всей ткани из полупрозрачного тюля подчеркивало ее хрупкость и изящество. Она была похожа на прекрасную бабочку, которая изо всех сил пыталась противостоять приближающейся тленности.
Я подошел к Эмили и, наклонившись, поцеловал ее тыльную сторону ладони, которую после обвил лентой с цветком.
– Наверное, в мире не найдется ни одного подходящего слова, чтобы описать всю твою красоту.
Еле заметный румянец покрыл смущенное лицо моей любимой. Она невольно потянулась к моим губам, чтобы оставить на них дразнящий поцелуй.
