— Иди ко мне, — сквозь слёзы позвала она его, — иди ко мне, не бойся.
Он попробовал приподняться, но из-за рук едва не потерял сознание. Злата не могла покинуть источник, чтобы не потерять установившуюся связь с ним.
— Давай же, Имрус, заставь себя, родной, давай! Верь мне!
Он рывком вскочил и, смотря ей в глаза, ожидая неминуемой мучительной смерти, шагнул в озеро, но вода осторожно пробиралась под его одежду и даже не холодила.
— Вот так, ближе и ничего не бойся, — Злата с осторожностью ухватилась за кончики его пальцев, опуская их в воду, и подтянула к себе, одновременно отступая ещё дальше, — только не бойся. Источник — это женская душа. Не князь был владельцем, а княгиня и дочери. Держись за меня, — шептала Злата, когда они вдвоём скрылись под водой. Вокруг их голов заискрилась магия, дающая им возможность дышать, и девушка продолжала говорить:
— От твоих ран не останется и следа, — она бережно оглаживала его по уже зажившим ладоням.
— Но как?..
— Потому что я люблю тебя, — глотая слёзы, выдохнула она.
— Любишь?
— Всем сердцем. Иначе бы вода сделала тебе больно вновь. Она гневается на всех мужчин.
— Златушка, — он так крепко поцеловал её, забывая обо всём на свете, и получил не менее жаркий ответ.
Имрус целовал, куда придётся и всё спрашивал: «Любишь?»
Злата каждый раз подтверждала: «Люблю! Больше жизни».
— Любишь?
— Люблю. Никого другого не надо.
— Любишь?
— Тобой дышу!
И чтобы он больше не терзал себя сомнениями, она как когда-то доверчиво открывалась перед ним, прося его ласки и щедро одаривая в ответ, уже плохо понимая, наяву ли всё происходит или в волшебном сне.
И не видно им было, как всё сильнее искрилась вода в озере, как с новой силой вспыхивали золотистые светлячки, становясь разноцветными, а потом часть стены истончилась — и подземелье превратилось в грот.
Снаружи люди в панике выбегали из замка, боясь его обрушения, но пострадали лишь хозяйственные постройки. Открылся проход, ведущий куда-то вниз, и из него вырывались мощные золотистые лучи, которые потихоньку ослабевали. Надо бы бояться, но сердце сжималось от ощущения чуда, ожидая чего-то хорошего и светлого.
Первыми вниз потянулись женщины. Черноволосые красавицы, уставшие, укутанные в старые вещи, они пытались встревоженными зеленоватыми глазами вглядеться в открывшийся зев, пробиваясь сквозь лучи, но ничего не видели, только чувствовали, что их там ждут.
Никто не успел остановить их. Они как маленькие зверьки юркнули в глубину и скрылись там. Больше никто не решался войти туда без приказа генерала. Нарастала паника, а потом волшебного света вновь стало больше, послышалось пение и внизу, где стоял водоразливочный цех, пошла вода.
— Источник ожил! — раздался единичный возглас.
Какой-то смельчак побежал вниз и начал хватать горстями льющуюся из желоба воду.
— Ожил! — счастливо заорал он. — Ожил!!! — загребая ладонями воду и подбрасывая её вверх, чтобы все видели искрящиеся брызги.
Народ из замка ринулся вниз, чтобы убедиться в волшебной силе воды. Кто-то пытался напиться чуть ли не на всю жизнь, кто-то скидывал одежду и выливал воду на себя вёдрами, кто-то благоговейно вставал на колени и благодарил предков. Люди бежали со всех сторон, падали, поднимались и хоть ползком, но спешили к льющейся воде.
— Тару, тащите тару! — закричали самые практичные — и предприятие по разливу воды начало оживать.
Воины бросились искать генерала. Кто-то вспомнил, что видел, как Больдо уходил с лэрой Эйш к источнику, и всё произошедшее приобрело новый смысл.
Виц с Русом бросились в зев пещеры, несмотря на ощущение тревоги, но лучи волшебного сияния помогали им продвигаться дальше, освещая дорогу. Вскоре мужчины увидели сидящих женщин у воды. Это те самые, что работали прачками и первыми спустились вниз.
Они держались за руки, прикрыв глаза, слегка улыбались и пели что-то радостное и задорное. Женщина постарше запевала, а другие подхватывали, и сложно было оторвать от них взгляды, так хороши они были, что не всякая королевна смогла бы тягаться с ними. Волосы сверкали антрацитовой чернотой, пушистые ресницы создавали тени, контуры лиц стали точёными как у юниц, а свежесть кожи притягивала желанием прикоснуться. Это было как наваждение и командиры, тяжело дыша, старались обойти женщин, ставших юными красавицами, стороной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но добило мужчин не это. Стоило им перевести взгляд на озеро, то ноги подкосились от невозможности происходящего. В глубине вод они увидели обнимающуюся пару, и ей не было дела до того, где они находятся, и кто на них смотрит.
— Что за сопляк прижимает к себе нашу лэру? — не веря своим глазам, пробормотал Виц, не сводя глаз с точёной фигурки Златы.
— Это не сопляк, — выдохнул Рус, — это наш генерал.
— Мне так хорошо, что кажется, я сейчас умру, — нависая сверху, признался Имрус, разглядывая раскрасневшееся лицо Златы. Она притянула его голову к себе и шепнула в ухо: — Не смей умирать! — при этом положив руку ему на затылок, она сжала её, собирая и натягивая волосы, чтобы он вновь приподнял голову, заглянула ему в глаза: — Я только жить начала!
— Как скажешь, любовь моя, поживу ещё, — по-хозяйски огладил бок, бёдра ладонями, вжимая в себя, а почувствовав живой отклик, усилил напор, простонав: «Зла-а-ата!..» А она поймала его стон губами, чтобы вновь увести в тот мир, где дрожишь от наслаждения и не замечаешь, что рычишь от удовольствия.
Вода стала свидетелем чистоты их чувств, она же вплеталась в эмоции влюблённых, усиливая их и одновременно вбирая в себя щедро даримую энергию любви. По законам вселенной, по законам Жизни мужская сила, напористость переплетались с женской мягкостью, податливостью. Чувства и желания пары были столь сильны, что источник не смог остаться в стороне.
Вода приняла в своё лоно двух влюблённых, излечила мужчину, избавила от внутренних ожогов княгиню, убрала у обоих боль прожитых лет, напитала их силой, и сама стала сильнее. Впервые за долгие века источник почувствовал в себе необыкновенную мощь и раздвинул стены, мешающие ему общению с людьми.
Вода приняла в себя всю информацию о генерале, его жизненный путь, желания, стремления; она впитала все воспоминания и чаяния девушки. Эта пара открыла сердца друг другу и не таилась перед источником. Необычные свежие мысли помогли осознать ему свою важность, а сила любви дала возможность достигнуть желаемого. Отныне к воде будет доступ у всех женщин и у тех мужчин, что любимы ими.
— Хорошо, — согласилась Злата в ответ на решение источника, нежась в любви Имруса.
— Пусть будет так, — согласился Имрус, понимая, что ни к чему долгая жизнь без любимой женщины.
А источник давал понять, что разлитая в бочки и бутылки вода не будет долго храниться. Не дольше месяца, а потом её действие будет слабеть.
И снова влюблённые согласились, да и важно ли всё это сейчас, ведь они заняты друг другом, но вода продолжала шептать, что мужчина должен пить из рук любимой, тогда волшебство будет сильным. Детям поможет материнская любовь, старикам дочерняя, если пожилая пара уже не полная. Лишь только одиноким мужам с чёрствым сердцем не будет толка от источника.
И становилось понятным, почему раньше так по-разному действовала чудодейственная вода. Кого-то полностью исцеляя, кому-то даже возвращая прожитые годы, а кому-то лишь немного облегчала болезненное состояние.
Злата и Имрус не особо осознавали, где они находились. Они были поглощены друг другом и лишь поступающие знания о воде удерживали их в реальности. Им обоим казалось, что они заново рождены, что нет груза прожитых лет за плечами. Когда в их мироощущение вплелись ещё чьи-то радостные нотки ликования, то вода вокруг заискрилась сильнее и часть света коснулась Златиного живота.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Благословенна малышка, зародившаяся в любви, — последний раз шепнула вода — и воздушный кокон вокруг пары вытолкнул их наверх.
— Ой, — вскрикнула Злата, оказавшаяся на поверхности озера и вынужденная плыть.
