А Злата уже в дороге почувствовала, что способна отвечать ему сердцем. Это было неожиданно и как будто не ко времени, но она хранила в себе вновь ожившее женское тепло, копила его и теперь так хотелось поделиться им, но закрутилась, завертелась и никак не получалось показать ему, что зародилось в её душе и выросло в ответ на его любовь.
То в замке внешняя стена обрушилась, то солдат навернулся со скользких ступенек и надо было организовывать его лечение, то местные чудили по ночам, не давая воинам спать, то лошади застоялись, а погода всё не стихала… а ещё и ежедневных дел никто не отменял. Злате тоже не всегда удавалось присесть и помечтать, с нежностью посмотреть на детей, на него.
Госпожа Фара — умница, но и ей нужна была хозяйская помощь. Придумать, рассчитать для всех меню на неделю, месяц, проверить продукты, что-то закупить. За воинами Имруса тоже женский пригляд нужен. Не погонишь их бельё стирать, так они и не вспомнят. А ещё столько волнений принесли выпечка и мыловарение, пока определились с темпом работы, с количеством, с закупками и дежурствами! Нескончаемые хлопоты, в которых малыш Каджи незаметно стал маминым секретарём. Его память очень помогала ей не упускать дела, решать всё вовремя.
И вот чудесное свидание — и снова что-то случилось…
Злата не верила в нападение местных. Она помнила нарисованную ею картинку с Губкой, где все дружно работали, а он бегал и мешался под ногами.
— Золотко, нам надо идти, — с нежность произнёс мужчина.
— Хорошо. Имрус, я думаю, что нас ждут переговоры, а не бунт.
— Вы что-то знаете?
— Идёмте, я по пути скажу, что я надумала, — и, взяв его под руку, она принялась объяснять.
— Мы без сомнений вызываем у них интерес. Замок, во всяком случае, внешне приводим в порядок, что доказывает, что мы тут надолго и в них не нуждаемся. Запахи еды разносятся далеко и дразнят своим разнообразием сидящее на вынужденной диете местное население. Воины говорят, что в темноте к ним приходят выменивать еду на драгоценности и ещё… на кое-какие услуги или, точнее сказать, удовлетворяют мужские потребности.
— Я прибью болтунов!
— Бросьте, это неистребимо. Я прошу вас проследить, чтобы не было драм. Одно дело опытные дамы, другое молоденькие девушки, которые могли найти себе достойную работу у нас, но из-за гордости родственников вынуждены… ну вы сами понимаете.
— Не волнуйтесь. Нам всем здесь долго жить, и никто не хочет из-за девиц оказаться узником в замке.
Злата продолжила:
— Наверняка наши воины хвастают своим достатком и это тоже повод призадуматься, так ли хорошо сидеть на шее родственников, что ушли на заработки в королевство завоевателя.
— Всё может быть, — согласился с ней Имрус.
— Только, знаете, не хочу брать прислугу в замок.
— Так о чём тогда договариваться?
— У меня заканчивается бумага низкого качества. Я почти всё использовала для упаковки мыла.
— Хотите их привлечь?
— В принципе, мне без разницы, где покупать, но…
— Я помню: рабочие места.
— Да. Ещё меня могут заинтересовать маленькие бутылочки.
— Именно маленькие?
— У моего шампуня для волос получается слишком короткий срок годности. Надо, чтобы успевали его использовать до того, как он испортится. Не уверена, что хочу развивать это направление, но ребята увлеклись, всё что-то колдуют с добавками, ароматами…
— Хм.
— Сама удивлена. Есть шансы, что мыловарня нас ещё удивит. В общем, работы в замке хватает, но я не хочу, чтобы в нём ночевали посторонние или свободно перемещались бы по нему.
— Я понял вас. Мы подходим, держитесь возле меня. Если станет жарко, то постараюсь проложить вам дорогу к воротам, и вы бегите что есть сил.
Вся площадка перед замком была заполнена возбуждённо переговаривающимися людьми. Злате было страшно даже подходить, но Имрус ни на секунду не притормозил и народ расступался перед ним, едва ли не шарахаясь. На стенах замка воины стояли с луками, лэр Вакари показательно запускал маленькие вихри из снежинок, а Иржи выращивал перед входом в замок колья из сосулек. Этому его научил ещё лэр Гьяси. Первая заградительная сосулька была высокая и толстая, вторая пожиже, а пятая сломилась посередине из-за тонкости, но Злата с восхищением посмотрела на сына.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Генерал проводил её до входа, подтолкнул вперёд, а сам развернулся:
— Ну что, кто будет говорить? — раздался его громкий голос.
Народ заволновался и послышались сначала единичные вопли, а потом загудели все:
— Работу! Работу хотим!
Лэр Больдо оглядел собравшихся и коротко бросил:
— Завтра вывешу списки требующихся работников, — повернулся и ушёл. Ворота захлопнулись за его спиной, а люди нехотя расходились.
Снова всё закрутилось. Казалось бы, появились новые помощники и можно вздохнуть спокойнее, но забот только добавилось.
Можно было наконец-то отмыть весь замок, обновить покраску. Злате надоела процедура доставки воды в её покои, вынос грязной и стирка на улице. Она нашла заброшенные старые прачечную с помывочной и решила во чтобы то ни стало возобновить их работу. Пришлось и там отскребать накопившуюся грязь, бороться с плесенью, обрабатывать камень защитными растворами, расчищать стоки, и только потом уже заказывать новые лавки взамен сгнивших, ставить перегородки, докупать удерживающие тепло камни.
И всё же итогом новых хлопот стало значительное повышение комфорта проживания. Среди прачек Злата приглядела нескольких женщин, которые стали помогать ей следить за чистотой в замке. Помещения потихоньку облагораживались, появлялась мебель, кое-где задрапировали ткаными полотнами стены, чтобы разбавить серый цвет камня. В замке значительно потеплело то ли из-за помощи Иржи в работе с каминами, то ли потому, что пришла весна.
Глава 24
Имрус каждый день лазал за первоцветами, которые появлялись на освещённых солнышком горных выступах. Увидев, как он карабкается по почти отвесной стене, Злата запретила ему это делать, тогда он велел расчистить небольшую площадку возле замка, поставил ограждения. Ребята привезли плодородной земли, женщины посадили цветы и Имрус поставил там для неё и сыновей качели. Получился тихий уютный закуток, радующий глаз разнообразными цветами.
Жизнь в замке налаживалась и появлялось свободное время. Иногда Злата подглядывала за Талейтой через зеркало. Лэра сделала роскошный ремонт в квартире, правда её тяга к коврам и подушкам немного испортила впечатление. Сама она одевалась словно королева, но выражение её лица всегда было несколько раздражённым.
Бывало, княгиня Эйш видела заходящего в спальню помолодевшего Диничку, на которого Тали теперь частенько покрикивала. Он вздыхал, выполнял всё, что она требовала, но иногда так смотрел ей вослед, что становилось боязно. Почему они вместе, не похоже, чтобы их связывали тёплые чувства?
Но Злата не вмешивалась. Как можно что-то советовать, когда у самой чёрте что! Имрус боготворит её, дети обожают, она всех любит, а признаться всё нет случая. Невозможно буднично заявить о том, что в сердце поселилась любовь. Она не сводит с ума, не заставляет по ночам изнывать от страсти, но она есть, и хочется излить всю накопившуюся нежность на своего мужчину. Примет ли он такую любовь, не будет ли разочарован? Быть может, он ожидал другого?
Чем меньше становилось хлопот, тем сильнее укоренялись волнения по поводу отношений с Имрусом и заставляли сомневаться в себе. Чтобы не мучиться, Злата решила занять себя новым проектом, выполнив который, она непременно признается, что любит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ей подготовили стену для росписи в большом зале, и она взялась рисовать историческую картину. Задумано было изобразить источник, людей прошлого, волшебное сияние. Всё это неплохо бы смотрелось и создавало приятную атмосферу, особенно, если правильно продумать освещение.
— Имрус, как так получается, что мы уже третий месяц в замке, а ни разу не видели источник? — задумалась девушка.
