что я собрал правильную команду. И если это так, то я вовремя разглядел этот знак, я смог прочитать и понять его. Я знал, что впереди еще много работы, и понимал, что не всё будет проходить гладко. Однако, я также понимал, что именно тот день несет особое значение для всех нас. Именно тогда ʺКогтиʺ впервые заявили о себе.
Часть IV: Когти. Глава 21
Даже с учетом того, что Патрик забрал себе сорок процентов от нашего вознаграждения за поимку берсеркера, и тридцать процентов ушло на нужды команды, доставшиеся каждому из нас десять процентов от общей суммы оказались весьма внушительной цифрой. А скоро к ним прибавилось еще почти столько же, когда потомство берсеркера нашло своего покупателя, простояв на аукционе всего два дня.
– Прибыльное это дело, быть охотником, – ухмыльнулся Ален, когда я перевел ему на счет честно заработанную долю.
Мы втроем собрались в жилой части нашего штаба, отмечая свое первое задание и свой первый же успех в очень уютной и теплой атмосфере за ужином, заказанным в небольшом ресторанчике по соседству, и бутылкой весьма недурственного виски, подаренного Патриком, как раз, по этому случаю. Мы с Лилит расположились на диване, а Ален устроился в широком кресле. Этот вояка уже не казался мне чужаком, наоборот, теперь я был абсолютно уверен, что мы сможем стать с ним хорошими друзьями. И дело тут было не только в том, что за спиной уже два выезда за стену, которые без сомнения сплотили нас. Стоило узнать его лучше, и оказалось, что этот суровый тип не такой уж и суровый, каким кажется на первый взгляд. С легкостью поддерживая любой разговор, он временами чертовски уморительно шутил и, как оказалось, знал множество забавных баек, армейского характера и не только. В его обществе мне было хорошо и спокойно, и задумавшись об этом, я мысленно поблагодарил Лилит и Патрика за то, что они дали нам этот шанс.
Наблюдая за тем, как меняется лицо Алена при виде его доли, я вспомнил себя самого, получившего свой первый гонорар. Как все было похоже. Удивление, недоверие, постепенно переходящее в восторг и осознание, что, если ты готов рисковать своей жизнью, то тебе за это хорошо заплатят. Ни в заводской зоне, ни в охране города столько не получал никто, нам-то с Аленом это было очень хорошо известно. Но я уже убедился в том, что ему, как и мне, эти деньги послужат лишь приятным бонусом к тому, что поистине ценно. Несравнимое ощущение абсолютной свободы, которое мы испытываем там за стеной, вот что действительно важно для любого охотника. Иначе и быть не может. Те, кто занимаются охотой только ради денег, долго не живут. Я не могу логически объяснить этого, но поверьте, оно действительно так. Нужно установить особую связь с открытым миром. Немногим это удается, но тем, кто смог, уже никогда не вернуться к прежней жизни. Им будет тесно в стенах родного города, и никакие богатства не удержат их от нового путешествия в полный опасностей открытый мир. Таковы мы все: и я, и Лилит, и Ален; таким был Пастырь, и Джим был таким-же когда-то.
Воспоминания о друге вновь сдавили грудь. Даже сейчас, после того, как он наставил на меня пистолет и вышвырнул из команды, после того, как я собрал и возглавил собственную группу, меня, всё же, волновали вопросы: Где он? Чем занят? Вернется ли когда-нибудь к охоте? И сможем ли мы когда-нибудь возобновить столь дорогую для меня дружбу? Я перестал скорбеть о погибших Грешниках достаточно скоро. Они, как и я, выбрали себе такой финал очень давно, когда вступили на этот путь. Но Джим… тут совсем другое дело. Джим был жив, продолжал дышать, однако, почему-то воспоминания о нем приносили с собой ту же скорбь, что и память об умерших. Чувствуя, как эта скорбь завладевает мной, я быстро попытался отогнать тяжелые мысли и не портить себе этот прекрасный вечер. Что бы там ни было в прошлом, и какой бы груз не лежал на душе, это был явно не тот момент, когда стоило вспоминать о нем. То был день нашего триумфа, и следовало насладиться им в полной мере.
– За нас! – я поднял свой бокал в воздух.
– За нас, – поддержала Лилит с воодушевлением, и три бокала громко звякнули, ударившись друг об друга над столом.
– И когда следующий заказ? – спросил Ален, отпив виски.
– Пока не знаю, – пожал я плечами.
– А что, тебе не терпится снова пострелять по движущимся мишеням? – ухмыльнулась Лилит.
– Просто не знаю, чем себя занять, – ответил Ален. – Служба занимала почти все свободное время, а теперь его стало так много, что даже при всех этих деньгах не знаю, что делать.
Я понимающе кивнул. Похоже, что это профессиональная проблема всех охотников. Пока мы живем только в городе, кажется, что он целый мир, разнообразный и интересный. Но стоит выйти за стену и, вернувшись, уже не знаешь, чем себя занять, ведь, Филину просто нечего предложить, хоть сколько-нибудь равноценного всем тем эмоциям, что мы переживаем в открытом мире.
К счастью для Алена, следующий заказ поступил достаточно скоро, и был он уже персонально нашим, а не открытым, как поимка берсеркера, а это означало, что мы взяли хороший старт, и следовало продолжать в том же духе. Впрочем, новое дело оказалось намного проще первого и не отняло у нас много времени.
Через день после него произошла еще одна неожиданная встреча, определившая ход всех дальнейших событий. В то утро я капался в гараже, меняя в нашей скоростной машине тормозные колодки, всего за два задания пришедшие в негодность. Я как раз держал испорченную деталь в руках, когда за моей спиной кто-то трижды аккуратно, но настойчиво, постучал по металлу. Работая в гараже, я всегда распахивал двери на улицу. Мне нравилось заниматься машиной под звуки оживленной городской жизни, а что кто-то посторонний может зайти без спроса, нисколько не волновало, ведь, в Филине любопытство и воровство развиты одинаково плохо.
Обернувшись, я увидел высокого, худого мужчину, с седыми волосами, аккуратно зачесанными назад, и с рассекающим левую бровь старым шрамом. Его лицо мне сразу показалось знакомым, но потребовалось несколько мгновений, чтобы мозг нашарил в
