— Где? — воскликнула Сай-вен.
«Здесь… — Рагнар’к ткнулся ноздрями ей в макушку. — В тебе. Она все еще жива. Тварь скрылась так, что я не могу до нее добраться, но она затаилась в ожидании».
Сай-вен ощутила горькую правду в словах дракона. Свободной она так и не стала. Хотя магия Рагнар’ка разорвала власть сималтра, но уничтожить тварь не смогла, даровав женщине лишь временную свободу. Скользкое порождение тьмы все еще сидело у нее в черепе, выжидая момент, чтобы снова завладеть ее сознанием.
Ее пальцы сжали спинной гребень дракона. Колени ее подкосились. Разорви она связь с драконом, и скрывшаяся внутри тварь перейдет в наступление. От одной мысли о том, что, освободив Каста, она утратит свою сущность, повергла Сай-вен в ужас.
— Сай-вен? — окликнул ее с порога Пай-ран, удивленный проволочкой.
— Я… — Она повернулась к соплеменнику и прошептала, чувствуя отчаянье и пустоту в душе: — Я ошиблась. Я не свободна. — Пай-ран нахмурился, услыхав ее. — Прикажи четырем воинам окружить меня с копьями. Нельзя позволить мне сбежать.
— Не понимаю.
— Когда я отпущу Рагнар’ка и верну Каста, — покачала головой Сай-вен, — я вновь буду одержима.
— Тогда не отпускай дракона, — побледнел Пай-ран.
— И мы навеки останемся в темнице? — Сай-вен обвела вокруг свободной рукой. — Рагнар’к не пройдет в двери.
— Должен быть какой-то способ…
— Вот пускай Каст его отыщет, — она прижалась лбом к морде дракона.
«Оставайся со мной, — попросил ее огромный зверь. — Я проломлю выход из каменной пещеры. У меня сильное сердце, а когти еще сильнее».
«Я не сомневаюсь в силе твоего сердца, мой великан, — женщина улыбнулась сквозь слезы. — Но так мы не обретем истинную свободу».
Рагнар’к долго молчал, но она улавливала его опасения, совпадающие с ее собственным страхом. Сай-вен боялась вновь оказаться в ловушке, быть заточенной в одиночку в темнице.
«Ты не одна, — прошелестел голос дракона в ее душе. — Ты никогда не будешь одна».
Она снова почувствовала поток тепла двух сердец и завернулась в горячую любовь, будто в плащ. Закуталась плотнее и, прежде чем страхи взяли верх, отдернула пальцы от драконьей чешуи.
Взвился черный вихрь. Внутренние преграды рухнули, Сай-вен полетела в колодец, где уже жадно развернулись холодные щупальца.
Изо всех сил она прижимала завесу теплой любви к сердцу.
«Защити меня…» — прошептала Сай-вен в пустоту.
Мир вокруг Тайруса затвердел, будто воздух превратился сперва в патоку, потом в смолу, а после в камень. Он не заметил, как его руки, ноги и все тело стали гранитом, просто ощутил, что не может больше двигаться. Глазами, потерявшими возможность моргать, он наблюдал, как каменная статуя выпустила его из рук. Ноги принца погрузились в мягкую землю, как столб изгороди.
Даже время, казалось, было поймано в ловушку. Тайрус видел, как его люди насели на Каменного Знахаря, кем, вне всякого сомнения, и являлось это существо. Их голоса звучали высоко, как комариный писк, а движения сливались в размытые пятна. Время вне принца текло быстрее. На его глазах пираты попадали один за другим под действием того же заклинания, а он ничем не мог им помочь. Вскоре вокруг возвышались изваяния: Блайт застыл с поднятым мечом, Дубина присел, скрестив палицы в безнадежной попытке защититься, Стрелок остановился с луком, натянутым до половины.
Только Рубака, последний из друзей, кто оставался в живых, отчаянно сражался с демоном из своих детских сказок. Секиры отскакивали от Каменного Знахаря, не причиняя ему заметного вреда, а на лице идола застыла неизменная гневная маска.
Тайрус видел, как гранитная рука рванулась со скоростью, противоречащей неспешному течению времени, и перехватила запястье Рубаки. Еще мгновение — и северянина постигнет та же судьба, что и остальных пиратов.
Лорд не желал этого допускать, он боролся со свинцовым воздухом, ощущая, что если пошевелит хотя бы пальцем, то сумеет разрушить заклинание. Всю силу воли он направил в одну руку.
«Двигайся, будь ты проклята… двигайся!»
Плоть и одежда Рубаки медленно приобретали цвет необработанного гранита, окаменение растекалось от захваченной руки. Время текло так быстро, что от гибели северянина отделяли считаные мгновения.
Не имея иного выбора, Тайрус продолжал бороться.
Но вот Рубаку швырнули на землю, как гранитное изваяние ужаса и ярости. Каменный Знахарь оглядел пополнение своего собрания. Губы его шевелились, выталкивая слова презрения и ненависти. Он говорил очень медленно, поскольку Тайрус без труда разобрал его речь:
— Пираты… морская пена… Вы подбирали объедки, оставленные Темным Властелином. Я проклинаю вас за ваши злодейства и оставляю здесь вечно созерцать мир, бегущий мимо.
Тайрус боролся, напрягаясь до предела.
— Мы не твои враги! — взывал он мысленно. — Мы боремся с той же самой нечистью!
Но его не слышали. Каменный истукан повернулся спиной и зашагал прочь. Тайрусу казалось, что знахарь идет с обычной скоростью, но, судя по стремительно летящим в ночном небе тучам, чародей едва тащился, как ползущий сквозь туман обломок скалы.
«Погоди!» — отчаянно, но беззвучно заорал принц.
Он хотел, чтобы его каменные ноги двигались. Или рука, или хотя бы палец… Ну, хоть что-нибудь! В глазах потемнело от натуги.
«Добрая Матушка, помоги мне, пожалуйста!»
Слабый отдаленный смех ответил ему. Но это не был голос Высшей Матери. Рокочущий звук поднимался из глубины, от каменного основания земли под ногами. Вскоре послышались слова, тоже слабые и далекие.
«Вспомни о своих корнях, дурень».
В голосе звучала мягкая дружеская насмешка.
«Кто здесь?..»
Теперь уже смех казался печальным.
«Мы — камень, ты и я. Один — скала, а второй — гранит. Ты помнишь присягнувшего тебе?»
Сердце глухо забилось в груди Тайруса. Он узнал голос.
«Крал! — разум принца мутился от удивления и растерянности. — Каким образом?»
«Я отыскал тебя благодаря старинной клятве, принесенной на крови и мриланской стали. То, что рождено из камня, никогда не умрет окончательно, только дремлет. Я услыхал твой зов через камень, когда ты пытался освободиться от собственного наследия. — Крал гулко хохотнул. — Какая глупость…»
Тайрус почувствовал подступающий гнев.
«Я заточен в ловушку внутри изваяния».
«Правда? — прозвучал гулкий вздох, будто под землей ворочались каменные плиты. — Ты слишком долго прожил среди пиратов и разбойников и успел позабыть о своем прирожденном даре. Ты — лорд Тайламон Ройсон, наследник и правитель замка Мрил, лорд Северной стены. Гранит течет в твоих жилах».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
