Лиордан — один из старейшин эльфийского сообщества — посещал мир людей не чаще раза в столетие, в основном для решения каких–то общих вопросов в отношениях между народами. Все понимали — если он решил лично посетить Эннол, то причина просто обязана быть очень веской.
Эльф присел в специально приготовленное кресло и выжидательно посмотрел на хозяина кабинета, как бы предоставляя ему слово.
— Я пригласил вас сюда, чтобы обсудить одну проблему, которая уже появилась и, по прогнозам фэн'са Лиордана, не может быть решена силами одного Эннола, — он замолчал, предоставляя присутствующим задавать вопросы.
— Получается, что армия вместе с магами целой страны не в состоянии справиться с армией захватчика? — первым спросил Леонен. — Если, конечно, проблема заключается именно в этом…
— Не только, — коротко ответил эльф и замолчал.
— Меня больше интересует, почему здесь не присутствует король, А'Барроу или кто–нибудь из министров поумнее? — тихо поинтересовался Тинлиин.
— Они могут долго и красиво разглагольствовать по вопросам развития государства, даже смогут победить в войне с соседями, — Лорван невольно поморщился, а целитель позволил себе легкую улыбку. — Сейчас же стоит вопрос о сохранении влияния людей, эльфов, — он сделал легкую паузу, — и гномов в пределах материка в целом, невзирая на государственные границы.
— Тот самый случай? — в голосе Тинлиина послышалась легкая ирония, буквально самую малость. Намек на долг мага перед человечеством. Разумеется, Лорван понял.
— Можно и так сказать. А можно рассуждать из чисто эгоистических побуждений — не суть важно. Лэн А'Ролетти также оказался здесь не случайно, — Лорван перешел ко второму — не заданному вопросу целителя. — Его служба берет на себя большую часть реализации нашего решения, поэтому его присутствие необходимо. — Сам разведчик, точнее, их начальник, предпочитал хранить молчание. — А теперь, думаю, пора предоставить слово мастеру Лиордану.
Тот встал, подошел к окну и задумчиво уставился на шпили Академии. Потом обернулся, так что можно было видеть лишь его силуэт на фоне окна. Тихо произнес.
— Рруг'Нор–Ош уже давно не принадлежит оркам.
— Мы об этом подозревали, — оживленно, с блеском глаз типично кабинетного исследователя, заметил Леонен, — но доказательств у нас не было.
— Теперь будете знать, — эльф отошел от окна и присел на край рабочего стола Лорвана. Видя вопрос в глазах мага Воды, сказал: — Условия жизни там не подходят человеку… или эльфу. Зато те, в чей мир произошел прорыв, чувствуют там себя вполне комфортно. Вернее, чувствовали, — намеренно поправился он.
— Кто? — спросил Леонен.
— Почему? — спросил Тинлиин одновременно с магом. Знал ответ на первый вопрос?
— Вы прекрасно о них знаете, — тоном учителя, делающего подсказки на уроке, сообщил фэн'са. — В ваших старых книгах есть заклинание, и не одно, вызова демона. Есть многочисленные описания их разновидностей и возможностей. Кое–что есть и о их мире.
— Вы уверены? — не удержался Леонен от глупого вопроса.
Эльф не ответил.
— Я напомню. Но этим сведениям не одна тысяча лет. Они называют свой мир К'хар'сшатт, а себя, соответственно, к'хары — приблизительно так это произносится на энсе. Вполне разумная цивилизация — история, письменность, магия. Но не техника — в этом они близки скорее к нам, чем людям.
— А внешне? — первый раз за все время спросил А'Ролетти. Обо всем этом он вообще слышал впервые.
— Внешне… Человекообразны, скажем так. Впрочем, смотрите сами. — Эльф не сделал ни единого движения, даже головы не повернул, но в центре кабинета сформировалось объемное изображение демона в натуральную величину. — Это уже свежие данные.
— Надо же! — восхищенно воскликнул маг Воды, словно коллекционер, нашедший новую бабочку. — В книгах они выглядели несколько по–другому.
— Красавец, — Тинлиин умел видеть красоту во всем.
Темно–серые разводы по серой коже разбросаны определенным образом. Какой–то отличительный признак? Или нормальное состояние? А уши почти как у эльфов, только мочки гораздо длиннее. В мочке уха нет украшений, зато есть маленькие аккуратные сквозные отверстия. Почти наверняка искусственные. Волосы на голове отсутствуют полностью, зато видны два параллельных костяных гребешка, буквально на палец выступающие над кожей. Глаза — очень длинные и узкие, уходящие к вискам — с вертикальными зрачками. Красноватыми. Похоже, у них в мире темно. Нос длиннее и, вероятно, подвижнее человеческого, но не создает ощущения неуместности, органично вписываясь в общую картину. Подбородок также удлиненный и острый.
Несколько портит внешность рот — как щель — узкий и без губ. Если все остальное на человеческий взгляд не лишено гармонии и даже странноватой красоты, то рот здесь смотрится чужеродно. Ему бы губы дорисовать… Кстати, рот немного приоткрыт и видны немаленькие клыки.
Фигура под стать лицу — худая, узкая, длинная. Выше среднего человека на голову.
Хищная.
— Да–а, красавец, — повторил Тинлиин, а Лорван задал более насущный вопрос:
— Что им от нас надо?
— Если вдаваться в историю, — издалека начал эльф, — то вспомните Катаклизм. Что принес он Эннаэлю? — он обвел присутствующих глазами и вкрадчиво закончил, — вы же не думаете, что ваш Катаклизм не нанес никакого ущерба и их миру? — он не обвинял — нет, просто отделял эльфов от людей. Мол, не послушались, когда вас предупреждали. — Если в двух словах, то К'хар'сшатт постоянно закрыт плотными облаками, а солнце у них холодное. Теперь представьте — в небе открываются огромные дыры (и не только в небе), и из них начинает светить наш Эннаэль. Конечно, не повсеместно, скорее — фрагментарно, но этого хватает, чтобы выжечь многие густонаселенные районы. Практически, в прямом смысле, если говорить о населении. И это не все — животные, растения, болезни — все то же самое, что и у нас.
Все сидели и подавленно молчали, как будто это по их вине случилась катастрофа. Леонен все–таки спросил:
— Месть? — эльф только фыркнул, но потом нехотя добавил:
— Не совсем. Если бы они хотели только отомстить, они пришли бы примерно на четыре тысячи лет раньше. Через какое–то время после Катаклизма Рогнар стали заселять к'хары. С момента частичного слияния миров, над ним образовался плотный покров туч, полностью закрывающий солнце. Частично изменился состав и свойства атмосферы. Изменился климат. Все это создало условия, в которых к'хары более–менее сносно могли существовать. Прохождение из мира в мир тогда проходило совершенно свободно — надо просто знать — где. Насколько мы поняли, это являлось чем–то типа ссылки, ведь условия жизни здесь намного хуже, чем на родине. Такие жаркие и влажные тропики в сочетании с вредным излучением звезды. Ночами немногим лучше.
Эльф прервался и паузой воспользовался Шелтон:
— Не может ли быть, что наши вампиры и эти демоны — одно и то же? Или хотя бы родственники?
— Нет, — уверенно ответил Лиордан. — Вампиры, как и оборотни — лишь один из «удачных» результатов Катаклизма — мутация, которая со временем прижилась и даже пыталась размножаться. И те, и другие — в прошлом люди, тут никаких сомнений.
— Неплохая гипотеза, — успокоил графа Тинлиин, все еще разглядывая к'хара.
— Я продолжу. За несколько тысячелетий они вполне приспособились к жизни и даже нашли способ выбираться за пределы материка. Внешне они также стали несколько отличаться от родственников в К'хар'сшатт. Связь с родиной присутствовала постоянно, со временем они могли бы вернуться. Но не возвращались. Все–таки независимость — притягательная вещь. Но какие–то взаимоотношения поддерживались — те больше не лезли на Рогнар, «наши» — на бывшую родину.
— И что изменилось? — история историей, но пора переходить к насущным вопросам.
— Миры снова разъединяются — постепенно восстанавливается первоначальное равновесие. Для демонов Рогнара это чревато серьезными проблемами — когда на материк вернется солнце и прервется связь с К'хар'сшатт, их здешней цивилизации грозит если не гибель, то уж точно деградация. На родине они также никому не нужны. Зато в К'хар'сшатт очень не хотят терять целый материк, ведь отсюда идет сырье и кое–какие товары, и он достаточно привлекателен для возможного переселения.
— Далеко идущие планы? — спросил Лорван.
— Да, особенно в свете того, что их звезда стала стремительно охлаждаться. Настолько, что это стало заметно за четыре тысячи лет. Может быть, негативную роль здесь сыграл и наш Катаклизм, — почему эльф употребил слово «наш»? — может быть — нет, этого не смогли бы сказать и Древние. Понятно, что это займет не одну сотню тысяч лет, но… Но нашелся среди к'харов умник, который решил столько не ждать.
