и немалое количество дополнительной продукции. Если на воле борятся за экономию каждого рубля и за увеличение килограммов продукции, то почему в системе ГУЛАГа не рассмотреть предложения, принятие которых может дать продукции на миллионы рублей. Я хочу также внести некоторые предложения особого порядка на усмотрение МГБ, основанные на опыте продолжительных наблюдений. На месте своего пребывания я не могу этого сделать. Я мог бы это сделать в одиночной камере любой московской тюрьмы.
Что я потерял в период Великой Октябрьской революции? Я ничего не потерял. У меня и моих родителей не было ни привилегированного положения, ни нетрудовых доходов, ни каких-либо заманчивых перспектив. С 1911 г. отец был конторщиком на железной дороге. Жил с семьей 6 человек на 35 руб. жалованья в Москве, ютился в одной комнате железнодорожного дома на Ольховской ул. Я работал с 15 лет (с 1913 г.) и учился на свой заработок. Что такое труд и недоедание я знал до 1917 г. Я не «примазался» к большевикам, я с винтовкой пошел в огонь войны. Всю свою жизнь не искал теплых безопасных мест и не возбуждал личных вопросов. И сейчас, когда я пишу эти строки, я ощущаю неловкость оттого, что часто мне приходится употреблять это проклятое «Я». Потерял я то, от чем не сожалею – ветхий хлам ложных взглядов на жизнь, приобретенный в гимназии. Приобрел я многое, пойдя с большевиками в 1917 г., самое главное то, что стоит дороже всех богатств буржуазного мира. Сейчас я лишен всего, в том числе и возможности приносить пользу советской власти. В этой пустоте, среди копошащихся червей, я с особенной отчетливостью и силой сознаю и ощущаю в своем сердце любовь к Сталину, то, что составляет мое единственное бесценное богатство. Сталин – это сотни миллионов людей, строящих коммунистическое общество в СССР и освободившихся от капиталистического рабства в демократических государствах. Сталин – это мирный корейский народ, проявляющий беспримерный героизм в борьбе с американскими стервятниками. Сталин – это сотни миллионов тружеников мира, борющихся с поджигателями войны и готовящихся вступить в борьбу с ними за свое освобождение. Сталин – это беспощадная борьба с врагами народа всех мастей. Сталин – это горячая любовь к сотням миллионов тружеников нашей земли. Сталин – великий полководец в грандиозной битве и великий зодчий, строящий новое коммунистическое общество. Враги боятся его и боятся говорить о своей ненависти к нему.
В 1941 г. Военная коллегия Верховного суда СССР выносила свой приговор на одном процессе четверым: б(ывшему) заместителю командующего ОКДВА Покусу Я.З., б(ывшему) начальнику инженеров ОКДВА Галвину И.А., б(ывшему) начальнику политуправления ОКДВА Кропачеву И.И. и четвертому мне. Первые двое (Покус и Галвин) умерли в лагере, Кропачев в 1948 г. закончил срок своего заключения в лагере и убыл (не знаю куда). Я его знал с 1925 г., последний раз видел в 1947 г. Я хотел бы увидеть его еще раз для того, чтобы напомнить ему, с какой грязной душой и чудовищными мыслями он заканчивал свой срок заключения и готовился выйти на свободу. Я не стремился к редакционной отделке своих ходатайств, заботясь лишь об одном, чтобы они были искренни и правдивы. Я сам замечаю, что в некоторых высказываниях личная горесть выражена слишком несдержанно. Я не исправляю этих мест… но и такие горькие выражения характеризуют человека, прошедшего горький жизненный путь.
В.К. Васенцович
16 мая 1951 г.» [4].
Это письмо-исповедь, этот крик из бездны способен был затронуть струны какого угодно черствого сердца! Но только не работников советского правосудия. Прошло совсем немного времени, и з/к Васенцович «получил» ответ на все свои вопросы.
«Начальнику ИТЛ МВД
15 июня 1951 г. Коми АССР, Кожвинский район,
пос. Абезь, п/я 388/16/Г
Объявите заключенному Васенцовичу Владиславу Константиновичу, что дело его проверено Главной военной прокуратурой Советской Армии и оснований к отмене или изменению приговора не найдено, так как он осужден правильно.
Жалоба Васенцовича в адрес председателя Совета Министров СССР с ходатайством о пересмотре дела, оставлена без удовлетворения.
Ст. пом. Главного военного прокурора
полковник юстиции (Отришко)» [5].
После отбытия срока заключения (из-под стражи освобожден 26 мая 1954 г.) В.К. Васенцович был направлен в ссылку, которую отбывал в Зубово-Полянском доме инвалидов Мордовской АССР.
«УТВЕРЖДАЮ»
Главный военный прокурор
генерал-майор юстиции (Е. Варской)
« апреля 1956 г.
В Военную коллегию Верховного суда СССР
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
(в порядке ст. 378 УПК РСФСР)
по делу Покуса Я.З., Васенцовича В.К.,Кропачева И.И.
и Галвина И.А.
2 апреля 1956 г.
гор. Москва
Военный прокурор отдела Главной военной прокуратуры подполковник юстиции Белоусов, рассмотрев материалы дополнительной проверки и архивно-следственное дело № 9820023 по обвинению: быв. зам. командующего войсками ОКДВА, комдива Покуса Якова Захаровича, 1894 г. рождения, уроженца Харьковской области, украинца, из крестьян, быв. члена ВКП(б) с 1919 г.; быв. начальника штаба ОКДВА комдива Васенцовича Владислава Константиновича, 1898 г. рождения, уроженца ст. Климово Муромской жел. дор., поляка, из служащих, быв. члена ВКП(б) с 1919 г.; быв. начальника политуправления ОКДВА дивизионного комиссара Кропачева Ивана Ионовича, 1892 г. рождения, уроженца Ленинградской области, русского, из крестьян, быв. члена ВКП(б) с 1918 г.; быв. начальника инженерных войск ОКДВА комбрига Галвина Ивана Андреевича, 1895 г. рождения, уроженца быв. Лифляндской губернии, латыша, из крестьян, беспартийного,
НАШЕЛ:
16 июля 1941 г. Военной коллегией Верховного суда СССР Покус, Васенцович, Кропачев и Галвин по ст. ст. 58—1 «б» и 58–11 УК РСФСР осуждены к лишению свободы в ИТЛ: Васенцович и Галвин на 15 лет, а Покус и Кропачев на 10 лет, с поражением в правах всех четверых на 5 лет и с конфискацией всего лично принадлежащего им имущества.
Покус, Васенцович, Кропачев и Галвин судом признаны виновными в том, то являлись участниками антисоветской заговорщической организации, действовавшей в частях Красной Армии и по заданиям руководителей этой контрреволюционной организации проводили подрывную вражескую деятельность в частях ОКДВА. Кроме того, как указано в приговоре, Васенцович и Галвин были причастны к шпионажу в пользу иностранной разведки.
На предварительном следствии Васенцович, Кропачев и Галвин виновными себя в инкриминируемых им преступлениях признавали, затем от этих показаний на следствии отказались как от ложных и вымышленных.
Обвиняемый Покус на предварительном следствии виновным себя признал, но в ходе следствия от своих показаний отказался, как от ложных.
В судебном заседании все они виновными себя не признали и показали, что на предварительном следствии они оговорили себя и других лиц в результате применения к ним мер физического и морального воздействия.
Произведенной в настоящее время в порядке ст. ст. 373–377 УПК РСФСР дополнительной проверкой установлено, что Покус, Васенцович, Кропачев и Галвин были осуждены неправильно, по
