не участвовавших в сражении половецких коней теперь тоже принадлежали победителям. Кроме того, русичи забрали все запасное оружие, хранившееся в отдельной палатке.
Немногочисленные кипчакские воины оставались в стане, и большинство из них добровольно складывало оружие к ногам русичей. Разгоряченные битвой черниговцы не брали в плен лишь тех, кто пытался оказать сопротивление.
Княжич Роман в одном из ханских шатров, расшитом красным и золотым орнаментом, кроме добротного оружия и золотых побрякушек нашел двух молодых половецких девушек и одну постарше, судя по одежде — служанку. Они испуганно жались к войлочной стенке шатра. Княжич заулыбался, сделал успокаивающий жест рукой и сказал:
— Не бойтесь, красавицы, ничего худого я вам не сделаю. Вы же не виноваты в злодеяниях своих мужчин.
Одна из них резко выхватила кинжал и бросилась на княжича. Но Роман с легкостью одним движением ее обезоружил.
— А вот этого делать не надо, — осуждающе сказал он. — Я же говорил, что вас обижать не собираюсь, но и вы не совершайте глупостей. У вас еще будет возможность показать свою страстность. Слыхал я, половчанки — горячие полюбовницы!
— Мы — жены хана Гзака! И когда он вернется сюда, тебе не поздоровится, урус! — по-русски сказала старшая из девушек.
— Ваш хан уже больше никуда не вернется. Теперь я ваш новый хозяин по праву победителя! — расправив плечи, ответил Роман и сказал сопровождавшим его воинам, — Эй, гриди, а ну-ка помогите девицам собраться в дорогу до Чернигова!
Русские воины доверху загрузили своими трофеями половецкие телеги с большими колесами и отправились в свой лагерь на другом берегу реки. Связанные кочевники уныло шли следом. Пленным ханским женам и дочерям разрешили ехать на телеге, и они оглашали округу своим скорбным плачем.
Уже в русском лагере на другом берегу Снови княжич Роман позвал к себе Сергея и Кытана. Матвеев вместе с другими лекарями был занят перевязкой раненых. Думая, что княжич ранен, он поспешил к нему и даже не успел смыть кровь со своих рук и одежды. В палатке Романа к своему великому изумлению Матвеев увидел Бике. Девушка тоже сразу заметила Сергея, узнала его, и в ее глазах загорелся огонек надежды. Кытан учтиво поклонился своей бывшей госпоже.
— Признавайтесь, кто из вас жизнь мою спас, добры молодцы? — спросил княжич. — Кто лихого половца подстрелил?
— Я, — смущенно ответил Матвеев. — И сделаю это еще не один раз, если в том будет необходимость.
— Ежели бы этот половец не подкрался исподтишка, я бы сам с превеликим удовольствием снес бы ему голову в честном бою, но ты уберег меня от его подлости. За это проси чего хочешь — я умею быть благодарным.
— Я действительно могу просить все, что захочу? — уточнил Сергей.
— Мое слово крепко. Бери любую вещь из того, чем я владею.
— Не сочти за дерзость, княжич, но могу я в качестве трофея забрать эту половчанку? — указал Матвеев на Бике. — Я ее давно знаю. Благодаря ней я смог сбежать из половецкого плена, а тьмутараканская рать обзавелась двумя отличными половецкими воинами и одним лекарем.
— А ты малый не промах, Сергий, — расхохотавшись, сказал Роман. — Я думал их обеих себе оставить. Но что же я буду за князь, если не буду держать своих слов? Забирай эту половчанку — мне вторая больше приглянулась. Ну что, красавица, — обратился он к ошеломленной Бике, — собирайся, теперь ты наложница лекаря.
Не веря своим ушам, Бике вышла из шатра вместе с Сергеем и Кытаном.
— Ну вот мы и встретились, хатун, — улыбаясь, сказал Матвеев. — Я был уверен, что мы с тобой обязательно свидимся. Не бойся, я тебя для этого и забрал к себе, чтобы с тобой ничего не случилось. Теперь мы с тобой будем вместе. А что же хан Тарх и твои братья, они участвовали в битве?
— Мой отец умер еще прошлым летом, Сережа. А братья теперь стали ханами. Сакзь и Бегубарс тоже сражались сегодня. Не знаю, живы ли они сейчас. Но вместе мы с тобой быть не сможем, ведь я стала женой хана Гзака, — с горечью ответила девушка.
— Пусть достойный хан Тарх вечно пасет свои бесчисленные стада на бескрайних лугах Тенгри-хана, — вмешался Кытан, — Прости мое любопытство, хатун, но где же старый Осалук?
Бике кратко рассказала ему и Матвееву все свои приключения за последний год. Сергей поразился ее рассказу, особенно его впечатлила история с местью Осалуку. Парень еще больше ее зауважал. То, что она отзывалась о браке с ханом Гзаком, как о досадной необходимости, тоже почему-то пришлось по душе Сергею.
— Ты достойная дочь своего отца, хатун, — озвучил его мысли Кытан. — Он и сейчас, в загробной жизни, наверняка гордится тобой. А по поводу хана Гзака не переживай — ты больше не его жена. Стрела Сергея сделала тебя свободной. Я тому свидетель.
Матвеев обомлел. Значит, спасая княжича Романа, он застрелил не просто знатного кочевника в хороших доспехах, а настоящего половецкого хана, который по совместительству оказался мужем Бике. Вот уж правда неисповедимы пути Господни! И как теперь отреагирует на это девушка?
Но Бике не сильно расстроилась по этому поводу.
— Да покоится с миром бывший мой муж. Гзак был неплохим ханом и любил меня, но я его полюбить так и не смогла. Хвала Тенри-хану, у нас с ним не было детей. Теперь править ордой будет кто-нибудь из его младших братьев, но я не собираюсь становиться ему женой. Я теперь свободна, и я с тобой, — нежным голосом сказала Бике и обняла Матвеева. Кытан деликатно ускорил шаг, чтобы не мешать им.
— Я очень рад этому, моя хатун, — ответил парень и поцеловал ее. — Но пока прости меня, мне нужно продолжить перевязки раненых — очень уж их много оказалось. А для тебя я попрошу Кытана найти свободную палатку, и ты там меня подожди.
— Благодарю, Сережа! Я буду ждать тебя с гораздо большим нетерпением, чем тогда, в Шарукани.
И Кытан повел Бике к свободной палатке, а Матвеев продолжил заниматься лекарским делом.
На следующий день крестьяне из близлежащих деревень вырыли большую братскую могилу для погибших русичей. Их похоронили как героев под пение заупокойных молитв и звон священнического кадила. Всего в этой битве погибло тысяча триста восемьдесят русских воинов. Половцев осталось лежать на поле боя в три раза больше. Русичи проявили милосердие к погибшим врагам — они сложили большой погребальный костер, на котором сожгли всех павших кочевников.
А потом победители вместе со своими трофеями отправились в обратный путь в Чернигов. За ними тянулась вереница пленных половцев, среди которых
