раненый в бок бей упал на круп своего коня и поехал прочь от кипящего боя. Однако, после перевязки раны, он, горя жаждой мести, снова устремился в атаку.
Тем временем Мстислав, действуя по ранее намеченному плану, трубил в рог, делая вид, что отступает и контратаковал несколько раз, пока все его воины либо не были связаны боем, либо лежали на сырой земле. В последнюю контратаку рядом с ним оставалось всего два дружинника, но он, презрев опасность, снова обрушился на фланг половецкого войска. Стрелы свистели над его головой. Вот сопровождающие его воины упали замертво, пораженные стрелами кочевников. Мстислав понял, что он теперь один перед целым морем половцев. В него одновременно целилось с десяток лучников. На секунду ему стало страшно и захотелось убежать, покинуть это поле, несущее смерть. «На всё воля Божья, — подумал он. — Лучше умереть сейчас, будучи молодым и полным сил, в окружении своих братьев по оружию, чем трусливо покинуть их и жалеть об этом мгновении через много лет, будучи дряхлым стариком». Он усмехнулся в лицо опасности, теперь отступать он не собирался. Мстислав сжал покрепче меч и приготовился забрать с собой на тот свет еще нескольких врагов.
Когда князя Святослава ранили копьем в ногу, это разозлило его еще больше. Он усилил ярость своих атак, с каждым ударом приговаривая:
— Шелудивые… шакалы! Смердящие… псы! Шиш вам… а не… русская… земля! Будьте вы… прокляты!
Не успевал он закончить предложение, как с коня падал очередной пораженный им противник.
«Где этот чертов Кудеяр с обещанной помощью? Она была бы сейчас как нельзя кстати!» — подумал разгоряченный князь.
Битва длилась уже около шести часов, и русичи изрядно подустали, да и потери были большие. Упал истыканный стрелами и изрубленный Хальвард Секира, последним взмахом своего смертоносного топора срубив голову половецкому коннику. Другие варяги тоже сражались уже менее яростно. А половцев, казалось, меньше не становилось, хотя все подножие холма было усыпано их телами.
Внезапно со стороны леса раздался сильный шум, треск веток и на поле битвы из лесу выскочила большая стая волков, за ними бежали пару десятков крупных медведей и несколько дюжин разъяренных кабанов. Животные накинулись на левый фланг половецкого войска. Волки прыгали на всадников и впивались им в горло своими зубами. Медведи скидывали половцев с лошадей и рвали их когтями. Кабаны сбивали кочевников с ног и возили их по земле, распарывая острыми клыками одежду и плоть. Дикие быки туры кололи несчастных своими рогами. В довершении к этому на не ожидавших такого зверства кочевников накинулись еще и вороны. Птицы клевали половцев в лицо, стараясь попасть в глаза. При этом животные не трогали русичей, нанося урон только их врагам.
Раненый Костук смотрел на звериную атаку ошалевшими глазами. Он подскакал к крупному медведю и что есть силы ударил его саблей. Зверь развернулся в его сторону и встал на задние лапы. Это был действительно огромный красивый медведь, царь русского леса, уже готовившийся впасть в зимнюю спячку и разбуженный Кудеяром, а потому невероятно злой. Костук замахнулся для мощного удара, но где было ему совладать с разъяренным русским медведем. Удар сильной лапы выбил его из седла, а второй удар по лицу навсегда прекратил его страдания.
Увидев происходящее и сочтя это чудом Божьим, русичи стали сражаться с утроенной силой и вдохновением. Воспользовавшись замешательством кочевников, дружинники князя Глеба смогли пленить половецкого хана в пластинчатых доспехах, взяв его на аркан. Потерявшие хана половцы, теснимые зверями и людьми, ослабили свой натиск, а затем вначале поодиночке, а затем и целыми группами стали отступать. Маленький снежок превратился в огромный снежный ком, который в свою очередь, стал лавиной отступления.
Обнажив свой левый фланг, половцы подставили его под удар тяжелой тмутараканской конницы. Ход битвы переломился в пользу русичей. Расправившись с остатками орды хана Гзака после его гибели, княжичи Олег и Роман тоже смогли обрушиться с правого фланга на основные силы половцев. Сражение еще не закончилось, но победа была уже за русичами. Неуловимый запах русской победы реял в воздухе, и половцы это почувствовали. В панике бросив хана Шарукана и его личных телохранителей, обезумевшие кочевники разбегались во все стороны, преследуемые распаленными битвой черниговцами и тмутараканцами. Более удачливые половцы успели пересечь по бродам реку Сновь, название которой им будет теперь приходить в страшных снах. Те, кому повезло меньше, переправлялись через реку вплавь и тонули в студеной ноябрьской воде. Отдельные отряды пытались прорваться через лес, но натыкались там на разъяренных диких животных. Воины хана Гзака прорывались через болота, но многие из них попадали в трясины и оставались там навечно.
Разгром половецкого войска был полный. Хан Шарукан был в бешенстве и бился, пока рядом с ним не образовался вал из трупов его телохранителей. Наконец, окруженный со всех сторон, он сдался на милость победителей, еле сдерживая кипевшую в его груди злость. Он не понимал такой арифметики, ведь под его началом было не десять, как думали русичи, а двенадцать тысяч хороших воинов против трех тысяч урусов — четырехкратное численное преимущество. Как же могло получиться у князя Святослава переиграть его?
Позже Шарукана успокоила мысль, что сама природа воевала на стороне русских. А против природы бессилен даже такой блестящий стратег, каким Шарукан себя считал.
А пока ведомый в плен к уже сидящему связанному хану Сакзю великий хан Шарукан предавался таким мыслям, изможденное, но донельзя счастливое русское войско праздновало заслуженную победу.
Глава XXIV
Новые союзы
Браки совершаются на небесах
Джон Лили
В половецком лагере русских воинов ожидала богатая добыча — им досталось все, что кочевники успели награбить за эти два месяца. В первую очередь, они освободили и отпустили по домам русских пленников к вящей радости последних, а затем принялись за дележ добычи. Бедные крестьяне слезно благодарили своих освободителей и поспешно разбредались по своим сожженным деревням. Сжалившись над бывшими пленниками, воины отпускали их не с пустыми руками — кому-то давали курицу, кому-то старый половецкий халат или еще что-нибудь из одежды. Крестьянам, у которых после половецкого набега ничего не осталось, эти небольшие подарки могли очень пригодиться, но при этом совсем не интересовали воинов. Они рисковали своими жизнями в битве с превосходящими силами противника, одержали нелегкую победу и теперь искали свою заслуженную награду.
Больше всего золотой посуды и украшений нашли в пышном шатре хана Шарукана, но в других шатрах и юртах тоже было немало военных трофеев. Табуны
