староват я уже.
— Спасибо тебе, дед, — искренне поблагодарил его Матвеев. — Было бы глупо с моей стороны отказываться. Когда можно переезжать?
— А вот, как пировать закончишь, так сразу и приходите. А я сейчас пойду знакомиться со своей новой собственностью и готовиться к вашему приходу. А ты не спеши — отдыхай, пируй. Ты это заслужил не меньше прочих воинов. Тем более, что это твоя первая настоящая битва и первая блистательная победа.
Но долго сидеть на пиру Матвеев тоже больше не смог — уж очень ему не терпелось сменить общинный дом на собственную комнату в тереме со слугами и хотелось поскорее освободить Бике и обрадовать ее этой новостью. Поэтому он, не церемонясь, залпом осушил вкусное фряжское вино из кубка и поспешил к избе, где содержали половецких невольниц. Войдя в сени, Сергей понял, что пришел как раз вовремя — некоторых половчанок для понятных целей уже разобрали веселые после пира черниговские дружинники.
— Сережа, я уже начала переживать, что не ты придешь за мной сегодня, — взволнованно обратилась к нему девушка.
— Я расстался с тобой однажды и больше терять тебя не намерен. Собирай свои вещи и пойдем отсюда поскорее — у нас теперь есть, где вместе жить.
— Да у меня и вещей-то почти не осталось, — растерянно развела руками Бике.
Сергей вначале подумал, что, как и в его мире, если девушка говорит, что ей нечего одеть, то для перевозки ее одежды понадобится, как минимум, телега. Может, раньше у Бике именно так и было, но после пленения все ее вещи теперь помещались в один мешок. Матвеев был приятно удивлен, что среди немногочисленного имущества девушки была и его старенькая «Нокиа».
— Вот видишь, ты был прав, Сережа, — не зря я хранила твой талисман. Он и правда помог нам встретиться, — поймав взгляд Сергея, сказала девушка.
Парень нежно погладил ее по плечу, взвалил мешок с пожитками Бике на свои плечи, и они вместе отправились к терему, раньше принадлежавший суровому викингу Хальварду Секире. Верная Гульнара последовала за своей госпожой.
* * *
На второй день празднования в Чернигов прибыла делегация переяславских бояр во главе с Всеволодом Ярославичем. Князь приехал, чтобы лично поздравить брата с победой, обсудить ее последствия для русских княжеств и их дальнейшие действия. Он тоже привез хорошие вести — по всей переяславской земле его воины и даже простые крестьяне преследовали и побивали остатки половецкой орды. Нескоро ханы снова на Русь сунутся!
Перед пиром князь Святослав отвел Всеволода в отдельную светлицу, где они могли бы поговорить с глазу на глаз.
— Слушай, брате, предлагаю, пока мы еще не захмелели на пиру, решить два самых важных насущных вопроса.
— Я тоже считаю, что важные вопросы нужно решать без отлагательств и на трезвую голову. С чего начнем?
— Ну, во-первых, как ты мне посоветуешь поступить с плененными ханами? Мои бояре предлагают их казнить прилюдно на площади. А как мыслишь ты? — прищурившись, посмотрел на брата Святослав.
Всеволод с детства знал этот взгляд. Святослав смотрел так на собеседника, когда задумывал очередную хитрость или когда у него уже был заранее готов ответ на заданный вопрос.
— Казнив Шарукана, ты покажешь свою силу, утолишь свою и народную ярость, но при этом наживешь себе кровных врагов среди его выжившей родни. А вот если затребуешь за него хороший выкуп… Причем не только за ханов, но и за всех беков. Тогда не только сможешь восстановить ущерб, нанесенный погаными твоему княжеству, но и хорошенько пополнишь свою казну. Я верно уловил ход твоих мыслей, брате?
— Да, но лишь отчасти. Это будет не просто выкуп, а… — князь Святослав понизил голос почти до шепота, — приданое за невесту. Намереваюсь я в ближайшее время отвоевать Киев у Всеслава и гнать его оттуда с наших земель до самого Полоцка. Без твоей помощи мне не обойтись, конечно. Но еще хочется, чтобы при этом никто не нанес нам удар в спину. А что может быть лучше для обеспечения надежного тыла, чем заключение брачного союза? А у Шарукана, я уже выяснил, есть незамужняя младшая сестра. Тогда мы сможем и на Киев спокойно идти в поход, и степи для себя обезопасим.
— Умная мысль, брате! Да и церковь тебя поддержит. Ведь, чтоб обвенчаться с половчанкой, ее вначале нужно крестить. А там, даст Бог, и кто-нибудь из ее родни тоже захочет креститься. Обращение язычников — дело богоугодное. Наш отец заключил брачные союзы со многими западными и южными странами, а мы обратим свой взор на восток. Ну что же, ради такой благой цели я готов выступить в качестве жениха.
— Как — ты? — опешил Святослав.
— А разве ты сам решил на половчанке жениться? Что бы на это сказала твоя жена, княгиня Ода? Да и запрещено у нас двоеженство.
— Да я как раз жениться и не собирался. Но думал породниться с половцами через своего старшего сына Глеба.
— Глеб еще молод, у него еще будет возможность найти себе подходящую невесту. А я уже больше года живу вдовцом после смерти моей ненаглядной Марии, — вздохнул Всеволод. — Конечно, никакая половчанка никогда не заменит мне моей любимой княгинюшки, но это будет мудрое решение. Да и земли мои со степью граничат — для меня, да и для нас всех этот союз будет выгодней. Даже ромейские императоры на хазарянках женились, а чем мы хуже?
— Хм… хм… — князь Святослав с минуту приглаживал свою бороду и в раздумии смотрел в окно светлицы. — Пожалуй, ты прав, братец. Но три четверти приданого за половчанку — мои. По праву победителя. И сразу после свадьбы ты должен будешь мне помочь изгнать Всеслава.
— О чем речь, брате? Конечно, помогу. Это будет справедливо — ты поможешь мне заключить союз со Степью, а я тебе — добыть престол киевский. Ведь по праву старшинства он теперь твой, пока Изяслав не вернется. По рукам?
— По рукам, брате, — ответил Святослав, крепко пожав большую руку Всеволода, и они пошли в гридницу, где их ожидал праздничный пир и бояре обоих княжеств.
На следующий день после пира князь Святослав навестил в порубе пленных ханов и сделал Шарукану предложение, от которого тот не смог отказаться. Свадьбу князя Всеволода с ханской сестрой решили сыграть сразу после Крещения Господня. Приданым должны были послужить по две тысячи гривен серебром за каждого хана и по тысяче за беков.
* * *
Сергей и Бике с комфортом разместились в бывшем варяжском тереме, срубленном не в скандинавском, а в древнерусском стиле.
