– Да, Фэрирэф, пожелала, – сказала Сэфэси.
– Так тому и быть, – вновь пришлось сказать Фэлэфи, а затем она обратилась к Савасарду: – Савасард, будь добр, передай Озуарду, что Нэтлиф нуждается в помощи. Пусть он знает: воины Дорлифа выйдут с первым светом на третий день после Новосветной Ночи. И пусть он знает: Дорлиф даёт отряду лесовиков провиант и лошадей.
– Уважаемая Фэлэфи, я отправлюсь к Озуарду прямо сейчас, – сказал Савасард. – До встречи, друзья.
– Дорогой Савасард, – остановила его Сэфэси, – ждём тебя и всех-всех лесовиков на Новый Свет в Дорлифе.
– Я приду. С Эфриардом и Эстеан, моими назваными братом и сестрой.
– Друзья мои, – обратилась Фэлэфи ко всем участникам совета. – Мы с вами решили то, для чего собрались здесь. Совет окончен. И пусть теперь нас соберёт Новосветное Дерево. До встречи, мои дорогие.
Все вышли на улицу.
– Семимес, мы с Гройоргом домой пойдём, – сказал Малам.
– Да, отец. Я с ребятами – Дорлиф им покажу. Ты проведаешь Нуруни? Как бы её Кипик не обидел.
– Не беспокойся, сынок: и Нуруни проведаю, и обед сготовлю.
– Да мы в «Парящем Ферлинге» пообедаем, если ребята не против, – Семимес кивнул на Дэниела и Мэтью.
– Нет, мы не против, – бойко ответил Мэтью. – Мы говорим наше с Дэном «да». Да, Дэн?
– Да.
– Я тоже говорю моё «да» «Парящему Ферлингу», – поддержал своих новых друзей и их весёлый тон Нэтэн.
Глава пятая
Лэоэли
Четыре молодых человека, взявшие направление на «Парящий Ферлинг», шли молча. Каждый из них, не сговариваясь с остальными, откладывал то, что уже вроде как просилось у него с языка, до уютного столика, который усадит их друг напротив друга, предложит кушанья и бутылочку хоглифского «Лёгкого» и шепнёт на ухо одному, второму, третьему и четвёртому: «Пора!» В конце концов, на то он и столик в трактире, чтобы развязывать языки. А пока ребята шагали, сторонясь собственных слов…
Сначала Мэтью взбрело в голову спросить, почему Нэтэн назвал Семимеса волчатником. Но этот вопрос показался ему глупым, потому как волчатник он и есть волчатник. Потом ему не давал покоя умный вопрос: почему они не наткнулись вчера в лесу Садорн на жилища лесовиков, не то что на жилища, а даже на намёки на существование таковых. Но этот вопрос, точно, должен был усесться на спину «Парящему Ферлингу» и полететь куда-то, чтобы где-то приземлиться. Потом ему захотелось выяснить, что думают его спутники про фокус с Мал-Мальцем, который показал на совете Гройорг-Квадрат. А потом к нему снова вернулся глупый вопрос про волчатника…
Нэтэну не терпелось расспросить Мэта и Дэна о Нет-Мире. Но разве станешь походя трогать то, к чему всю жизнь влекло твою душу? Может быть, «Парящий Ферлинг» приоткроет заветную дверь?..
Семимес, Хранитель Слова Семимес, скажет сегодня в трактире, что «за соседним столом сидит человек, из гостей Дорлифа, в глазах у которого тёмные мысли», но умолчит о том, о чём лишь подумает: «Если бы Семимес был целым человеком, он бы сказал, что тень Тьмы омрачит грядущий Новый Свет». А пока он молча наслаждался крохами счастья: все, кто проходил мимо и приветствовал его и его друзей, делали его чуточку счастливее; все, кто не проходил мимо, а со стороны видел его и его друзей и провожал их взглядом, делали его ещё чуточку счастливее; и даже окна дорлифских домов добавляли его счастью чуточку счастья…
Дэниел… Дэниелу очень хотелось побыть одному, чтобы ощутить, что он не во сне, а наяву. И его молчание, и молчание его друзей дарило ему маленькую возможность оставаться наедине с собой…
– Лэоэли, – тихо проскрипел Семимес, показывая кивком головы, куда надо смотреть, и затем добавил слова, предполагавшие продолжение: – Сами смотрите.
По другой стороне улицы шла девушка… лёгкая (движения её были так легки, будто ей не приходилось делать ни малейших усилий, чтобы они получались) … в васильковом платье (может, это было васильковое облачко, и оно помогало ей лететь прямо над землёй). Белокурые волосы её, поддаваясь встречному дуновению зеленовато-оранжевого воздуха, волнами растекались по нему и по васильковому облачку. Немного впереди девушки бежала большая белая собака. Она то и дело приостанавливала свой бег, поворачивала голову назад и, как только Лэоэли нагоняла её, снова переходила на рысцу.
– Добрый день, Семимес! Нэтэн! – голос Лэоэли без особой застенчивости пересёк улицу, когда она уловила, что несколько пар глаз позвали её.
– Добрый день, Лэоэли, – ответил Семимес.
– Добрый, – ответил Нэтэн и… когда она подошла к ним, спросил: – В поле васильки собирала?
– Нетрудно догадаться. Видишь, лепесточков на целое платье хватило, – ответила ему Лэоэли и взглянула на Дэниела своими зелёными глазами.
– Это мои друзья, Дэнэд и Мэтэм. Познакомься, – мягко проскрипел Семимес, заметив движение её глаз.
– Я Лэоэли. А это мой верный друг Родор.
– Приветствую тебя, Лэоэли, и тебя, Родор, – сказал Мэтью и протянул руку, чтобы погладить пса.
Родор негромко, предупреждающе зарычал – Мэтью отнял руку.
– Он сказал «добрый день» или «ступай своей дорогой»?
– Он сказал: «Не надо меня гладить», ты же для него чужой.
– Быстро ты ходишь, Лэоэли, – сказал Семимес.
– Родор такой ходкий, вот и мне приходится за ним поспевать.
– Я тоже быстро бегаю, – сболтнул Дэниел и до того, как Лэоэли ответила ему, успел подумать, что это прозвучало глупо.
– Тогда догоняй нас, – сказала Лэоэли и снова то ли быстро и легко зашагала, то ли полетела васильковым облачком.
Несколько мгновений Дэниел стоял в растерянности.
– Тогда догоняй, – передразнивая Лэоэли, сказал Мэтью и подтолкнул его в плечо.
– Я позже приду, ребят! – бросил Дэниел уже на ходу.
Он нагнал Лэоэли и пошёл с ней рядом.
– У брата остановился?
– У брата?!
– Разве вы с Нэтэном не братья? Между вами есть сходство.
– А-а… Фэлэфи – родная сестра моего дедушки. Выходит, Нэтэн… мой двоюродный дядя. А с учётом возраста – мой младший дядя.
Лэоэли усмехнулась.
– А приютил нас с Мэтом Семимес.
– Приютил? – снова усмехнулась Лэоэли. – Из Нефенлифа пришли? Новый Свет у нас встречать?
– Нет, не угадала, не из Нефенлифа.
– Из Парлифа?
– Опять мимо.
Лэоэли вдруг остановилась (Дэниел тоже) и, повернувшись к нему, стала молча смотреть на него… В её глазах было что-то колдовское, какая-то чарующая сила, замешенная на зелени. Они придавали красивому лицу её странную особенность: будто за этим лицом, очень приятным, пряталось… другое лицо, невидимое, и эти глаза принадлежали ему, больше – ему.
– Откуда же ты тогда?
Дэниел не отвечал: что ещё придёт ей в голову?
– Уж не из далёкого ли города Пасетфлена?.. Только однажды в Дорлифе был человек оттуда. Он сбился с пути и попал в беду. И он бы умер в горах, если бы Хранитель Тланалт не набрёл на него… Может быть, ты и твой друг из Пасетфлена?.. Что молчишь? Угадала?
– Мы не из Пасетфлена и не сбились с пути – мы нашли свой путь… – Дэниел замялся.
– Что же ты? Говори. Ты ведь хочешь сказать.
– Я из Нет-Мира. И Мэт из Нет-Мира, – признался Дэниел пытавшим его глазам.
– Вперёд, Родор! – скомандовала Лэоэли, резко отвернувшись от него.
– Лэоэли! Постой!
Лэоэли не оборачивалась и не отвечала.
– «Тогда догоняй нас!» – это твои слова?.. Или той другой, зеленоглазки, которая прячется в тебе?
Лэоэли остановилась.
– Повтори, что ты сказал?
– Чистую правду. В тебе прячется колдунья-зеленоглазка.
Лэоэли рассмеялась. Потом сказала с серьёзным видом:
– Я не об этом. Повтори, откуда ты.
– Из Нет-Мира.
– Ладно, пошли с нами. Только больше не говори о том, чего сам не знаешь, – сказала Лэоэли, не желая принять то, чему уже почти поверила.
– Ожерелье – подарок твоего дедушки?
– Ожерелье? – Лэоэли прикоснулась рукой к разноцветным камешкам на шее, среди которых было больше изумрудных. – Подарок Эфриарда.
– Похоже, я уже слышал это имя.
– Лесовик. Лесовики всех одаривают на Новый Свет.
– Эфриард подарил тебе ожерелье на Новый Свет?
– Не помню.
– Помнишь. Вижу, что помнишь… Красивое.
– Не хочу врать… и не хочу больше говорить об этом.
– Покажешь мне знаменитые дорлифские часы?
– Отведу Родора домой, и сходим на площадь… Вон мой дом.
– А ферлингов держите?
– Нет. У нас только Родор. Фэрирэф любит собак. Всегда любил.
