Я смеюсь. Он не знает. Никто не знает, что Кастиан пытался помешать экспериментам Правосудия. Никто, кроме Мендеса, Себриана, а теперь ещё и меня. Мой рот наполняется горечью при мысли, что Кастиан — тот, кого я ненавижу больше всего на свете, — может быть моим единственным спасением.
— Я высосу каждое воспоминание из-под твоего черепа, — спокойно говорю я. — И когда люди будут смотреть на тебя, то будут видеть пустое место, чем ты, собственно, и являешься.
— Будет сложновато сделать это в оковах.
Я пытаюсь призвать свою силу, но она не откликается так, как это было в темнице. Я словно пытаюсь приподнять кирпичную стену силой мысли. Завитки на руках загораются, но распыляются, как искры пламени на ветру.
Алессандро смеётся над моими попытками. Вдруг кто-то яростно стучит в дверь. Стражник открывает дверь, из коридора доносится какой-то шум. Сумели ли Марго и Амина найти робари, пока я была заперта тут? Какой же дурой я была, когда думала, что старейшина мне доверяет. Если я стану одной из этих существ, они придут за мной? Чтобы покончить со мной? Они хотя бы смогут увидеть разницу между монстром, за которого они меня принимают, и тем, в кого меня собирается превратить Алессандро?
«Только ты решаешь, кем быть», — сказала Саида, но она не права. Все по-прежнему решают за меня. И в какой-то момент, я больше не смогу с ними спорить.
Я пытаюсь прислушаться к тому, что происходит в коридоре.
— Его забрали, Ваша честь, — женский голос в панике.
— Что значит «забрали»? Как можно было забрать принца?! — вопит Алессандро.
— Видимо, она была не одна, — говорит другой стражник.
Пощёчина.
— Идиоты. Сами будете объясняться перед королём. Я не возьму на себя ответственность за отвратную организацию безопасности своим предшественником.
Дверь с грохотом захлопывается, цилиндрический замок возвращается на место. Я бью кулаками в её крепкую деревянную поверхность, как вдруг что-то склизкое и холодное касается моего плеча.
Я оборачиваюсь с кулаком наготове и замираю, ошеломлённая, когда вижу, кто передо мной. Где же он прятался?
Он закрывает ладонями глаза, его кожа пепельная, потрескавшаяся от сухости, а на сгибе локтей красноватая. Его волосы чёрные — единственное, что выбивается из его неестественного вида. Словно всё, что обостряет его способности, в то же время уничтожает его изнутри.
Робари, который крадёт магию вместо воспоминаний.
Оружие.
Будущее, которое мне предстоит.
— Ты, — вырывается у меня, мой голос звучит сокрушённо.
— Я, — громко отвечает. То, как он говорит, напоминает мне звуки, слышимые из морской раковины, когда подносишь её к уху.
— Ты был здесь всё это время? — я осматриваю комнату. Дверь стенного шкафа раскачивается на петлях.
— Этот новый судья не знает о моих тайниках.
Он садится на пол недалеко от окна и смотрит на море. От его неподвижности у меня мурашки по коже.
— Но я узнал обо всех потайных дверях здесь, — продолжает он. — И ты узнаешь.
Я иду к окну и соскальзываю по стене на пол. Не удивительно, что заключённые здесь сходят с ума. Никак не сбежать. Стражники с одной стороны, море — с другой. Закрывая глаза, я вспоминаю взгляд Марго, когда мы пожимали руки и прощались, хотя никогда прежде этого не делали. Она уже знала, что собирается предать меня.
«Ты слаба, Рената», — сказала она мне в темнице. — «Вот почему я тебя ненавидела».
Какая же ты дура, Рен.
Себриан сидит рядом со мной. От него веет холодом, как будто это уже часть его. Я тоже стану такой холодной? Я провожу по венам, заметных под кожей моих рук. Не такие тёмные, как у него, не такие жуткие, как у Люсии.
Я слышу ржание лошадей и стук удаляющихся копыт. Должно быть, они отправили нескольких стражников за шепчущими. К убежищу Нурии, где все оставшиеся мятежник будут оставаться до завтра, пока не отправится корабль. Вновь звонят колокола — уже прошёл час, как меня поймали.
Мне больно от предательства Марго, но Саида ведь всё ещё в том убежище. Я думаю о новичках, юных мориа, которым нет места в политике и решениях совета. Они не заслуживают попасть в плен. Они не заслуживают той участи, которая постигла меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне нужно отсюда выбираться.
— Ты Себриан, да? — заставляю себя подняться.
Что-то в моём движении привлекает его внимание, потому что робари отрывает взгляд от морского пейзажа и переводит на меня.
— Да, думаю, это моё имя.
Я прислоняюсь к окну. В море шторм, ветер воет. Дёргаю плечами.
— Отсюда есть выход? Потайная дверь?
— Никто не покидает это место, девочка, — он понижает голос. — И уж точно не ты и не я. Они бросили тебя здесь, ведь так? Меня тоже когда-то бросили.
«Они бросили тебя здесь, Рен», — шепчет внутренний голос. Я хотела заслужить прощение Филипы не меньше, чем Иллана. Или Марго. Я тоже бросала людей. Но я никогда не переставала думать, как мне простить саму себя.
Зачем теперь рисковать собственной жизнью, чтобы спасти их? Они мне не друзья. Моя семья давно мертва. Но это ведь не правда? Дез был моей семьёй. Иллан. Лео — я обещала ему, что мы встретимся вновь. Саида… Ох, Саида. Знала ли она? Может, она тоже обманывала меня.
— Не все, — говорю вслух. Саида не могла. Я отказываюсь в это верить, как бы наивно это ни звучало.
Но Саида одна такая. Решение бросить меня было принято старейшиной… и Марго. Я думала, что если бы я смогла отомстить за Деза и уничтожить оружие, тогда бы… что? О чём я думала? Глубоко внутри я знаю: что бы я ни сделала, мнение шепчущих обо мне не изменится.
Всю жизнь я борюсь с этим ощущением, тяжким грузом лежащем на моём сердце. Что, если это не на сердце? Что, если всё в моей голове? Каждое украденное воспоминание, как камень, давит на меня, прижимает к земле, погребает заживо. Всегда было слишком много голосов, забивших мою голову, они кричат, когтями рвутся на свободу. Что будет, если я перестану сопротивляться? Что будет, если все эти воспоминания просто… исчезнут?
Я смотрю в серебряные глаза передо мной, как жидкий альман. Но когда я смотрю на Себриана, я вижу в нём своё будущее. Мне не выбраться отсюда. Никто никогда не сбегал из Соледада. Но один выход у меня всё же есть.
— Забери мою магию.
Он вскидывает голову. Наблюдает за мной, как будто я вылезла из-под камня. Букашка, которую легко раздавить.
— Почему ты просишь об этом?
Потому что я не хочу стать такой, как ты. Потому что если ты превратишь меня в пустышку, я больше не буду орудием ни в чьих руках. Потому что даже если получится сбежать, мне некуда пойти.
Я думаю об улыбке Лео и колыбельной Саиды. О Дезе, целующем меня в ночи. О Давиде, показывающей знаками: «Доброе сердце. Спаси нас всех». Я себя-то спасти не могу, что уж говорить обо всех. Закрываю глаза, горячие слёзы текут по моим щекам.
— Потому что я не хочу больше это чувствовать.
Он дёргается, мышечный спазм как у висельника. Это проходит через мгновение, и вот он уже снова обращает внимание на меня, кивает, смотрит голодным взглядом.
Я протягиваю руку и пытаюсь сдержать дрожь, кода его холодная, влажная кожа касается моей. Боль пронзает мои виски, сердце бешено бьётся. Я видела смерть в разных её проявлениях, но никогда бы не подумала, что так закончится моя история. Я вспоминаю Лозара в моих руках, как участился его пульс. Вспоминаю Мендеса, шепчущего моё имя. Мне некого звать — все, кого я люблю, покинули меня.
Поэтому я молча делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Холод, исходящий от Себриана, пронзает меня до костей. Я чувствую покалывание его магии на своей руке, как искры света медленно пробегают по моей коже. Я жду боли, но она так и не приходит. Напротив, сила движется в обратном направлении. Последнее воспоминание Себриана врывается в моё сознание, ярче, чем любое из моих собственный, словно я читаю альман.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Принц возвращается посреди ночи. Он не в духе. Себриан задаётся вопросом, расстроен ли он ещё из-за его нападения. Но принц сидит в комнате и читает старые бумаги, словно пытаясь найти новые ответы на невысказанные вопросы. Погружаясь в сон, Себриан замечает мерцание металла. Он не слышит ни звука, но игральные кости прокручиваются по столу и исчезают. Когда принц открывает ладонь, кубики вновь выпадают из неё. Шестёрки. Когда Себриан просыпается, Кастиана уже там нет.
