— Это… ты? — спросил Леарза, бездумно протягивая руку.
— А… да, — отозвалась девушка.
На фотографии изображены были трое; взрослые люди, мужчина и женщина, держали на руках крохотного совсем ребенка, годовалого, быть может. Оба счастливо улыбались; ребенок потешно раскрыл рот.
— Это бабушка с дедушкой, — сказала Эннис. — Они тогда еще жили с нами в Квинлане. Это было незадолго до того, как бабушка погибла. Дедушка очень тяжело переживал ее смерть, не мог больше оставаться в доме, в котором они счастливо прожили много лет, а тут как раз разведчики обнаружили Венкатеш, и он уехал… а когда вернулся, то предпочел оставаться в ксенологическом.
Леарза потерянно молчал, рассматривая людей на фотографии. Взрослая женщина чем-то определенно была похожа на саму Эннис, с такой же открытой и доброй улыбкой на лице. Муж ее держал обеими руками ребенка, выставив перед собой, словно дорогой приз, а она положила ладонь на его локоть.
Леарза по-прежнему стоял спиной к ней и не видел, что улыбка сошла с ее усталого лица; Эннис опустила голову, разглядывая собственные пальцы.
— Я знаю, ты думаешь, что мы такие бесчувственные, — тихо добавила она. — Что мы столь равнодушны к чужой смерти, — да хоть бы и к своей собственной, — что продолжаем улыбаться, кажется, даже на похоронах. Но понимаешь… это наш способ справляться с горем и болью. Тоже, наверное, неидеальный… не думать о плохом, не плакать, закрыть все в самом потайном уголке сознания и никогда не возвращаться, только наедине с собой, по ночам.
— Извини, — глухо отозвался Леарза. — Я дурак.
* * *
Описать, какое произошло столпотворение после случившегося, одними словами было бы невозможно. Гомон людских голосов достигал небес; сперва пораженные вестью о неудавшейся попытке убийства, теперь уже они и не вспоминали ни об убийстве, ни о самом Кандиано, который с того момента исчез из Централа навсегда, и даже говорить о нем стало неприличным (Витале Камбьянико расстроен был тем, что обоих братьев Наследник попросту проигнорировал, но ничего не мог поделать с этим).
Все только и говорили в тот день, что о таинственном инопланетянине, который скрывался среди бездушных, да еще и пробрался во дворец самого Наследника. Хотя сам Фальер и все сопровождавшие его давно ушли, никто никак не хотел расходиться с площади, и только двоюродные братья Моро и Дандоло, обеспокоенные судьбой своего старшего товарища, кое-как выбрались из толпы, почти бежали по пустым улицам.
— Несчастный упрямец, — воскликнул Тео, оглядываясь. — Что теперь с ним будет!
— Я думаю, его отправят в один из уединенных монастырей в степи, — ровно отвечал Виченте, — Наследнику не нужна его смерть, если ты этого боишься. Смерть может сделать его мучеником за истину. К тому же, видел ты, как потрясен был случившимся Мераз? Боюсь, этим они действительно сломали его. Теперь он будет преданно служить Фальеру, потому что милость Наследника поразила его в самое сердце.
— Да черт с ним, с Меразом! — отмахнулся Теодато. — …Силы небесные! Они действительно все это время были среди нас! А ты смеялся надо мной!
— Кто мог подумать!
Теодато замедлил шаг и рассмеялся, запрокинув голову; Виченте тоже вынужден был притормозить, оглянулся на него, нахмурился.
— Ну, чего ты радуешься? Погоди, еще неизвестно, что будет дальше. Этот Фальер может взять и решить, что инопланетян нужно прогнать к чертовой матери.
— Да ведь он объявил во всеуслышание, что хочет, чтоб этот Касвелин был их официальным представителем, — возразил Тео. — Значит, между нашими цивилизациями установятся дипломатические отношения.
Виченте только махнул рукой и пошел дальше, делая такие длинные шаги, что Теодато пришлось бежать за ним едва ли не вприпрыжку, чтобы не отстать.
— Да куда ты несешься!..
Они вернулись домой, но и там не могли найти себе покоя, к тому же, в гостиной смуглый Нанга, служивший семейству Дандоло едва ли не с рождения, осторожно как-то обратился к Теодато:
— Господин Теодато… это правда? Ну, что инопланетяне…
— Да, — отозвался тот, поначалу не обратив внимания, — один из них притворялся бездушным, но Наследник раскрыл его.
Нанга так и остался стоять, глядя на своего хозяина широко раскрытыми круглыми глазами.
— Ведь это значит, что начнется война, господин Теодато? — не сразу спросил он. Теодато раздраженно передернул плечами.
— С чего ты взял! Зачем нам воевать с ними? Они не желают нам зла. Они почти такие же люди, как и мы, и выглядят ровно так же, как ты или я.
Нанга промолчал; Виченте нахмурился, потом отошел к наполовину закрытому гардиной окну и закурил.
— Впрочем, все решит Наследник, — уже спокойнее добавил Теодато. — …Ну что ты так смотришь, Нанга? Напугался?
— Ведь они уничтожат нас, — тихо сказал бездушный. — Так говорится в пророчествах.
— Какие еще пророчества! — совсем уж взбесился Тео, замахал руками, принялся ходить по комнате туда и обратно. — Заладили, как дураки: пророчества, сказки! С тех пор, как мы воевали с ними, прошло несколько тысяч лет! Столько времени, сколько в твоей глупой голове никогда в жизни не уместится! Мы изменились за это время, они изменились! Вот мой отец и отец господина Виченте ненавидели друг друга, это что, обязывает нас оставаться врагами? Виченте мне не сделал ничего дурного, и точно так же мы, нынешние мы, ничего не сделали нынешним им, как и они нам!
Бездушный ничего не ответил, так и стоял, только опустил темную голову.
— …А, — раздраженно протянул Теодато. — Ступай, Нанга. Все равно ты этих инопланетян еще очень нескоро увидишь, если увидишь вообще. Небось они так и будут сидеть на какой-нибудь космической станции и общаться с одним Фальером и его советниками!
Нанга послушно вышел прочь, оставив братьев наедине.
— Они боятся, — негромко произнес Виченте, по-прежнему глядя в окно. — И, я готов поспорить, многие из аристократов тоже боятся, только скрывают это.
— Я знаю, — горько согласился Теодато. — Сколько криков было, когда вернулись космонавты! Каждый второй орал, что пора готовиться к страшной войне. Некоторые особенно одаренные личности вовсе ринулись к Реньеро Зено, записываться в национальную гвардию. Даже мой папаша тогда, когда я их навестил и рассказал последние новости, произнес дурацкую напыщенную речь, где настойчиво предлагал мне проявить всю возможную и невозможную доблесть и использовать свой талант против инопланетян…Они не идиоты, потому и скрывались все это время. Знали…
— Интересно, каким образом Фальер раскрыл их, — пробормотал Виченте. — Уж не благодаря ли собственному таланту?
— Может быть. Я лично никогда с ним не встречался, но Гальбао говорит, что он часто будто наперед знает некоторые вещи, даже иногда угадывает результаты наших вычислений…Слушай, а что, если этот Касвелин был не один?.. — лицо Тео сначала осветилось догадкой, а потом как-то удивительно изменилось, на полминуты обратившись в гипсовую маску; Виченте обернулся и внимательно наблюдал за братом. — Конечно, — наконец сказал тот, вновь оживившись. — С вероятностью в девяносто семь и… в общем, почти наверняка он был не один. В первую очередь должны быть их люди среди наших закованных, туда пробраться проще всего, хотя они должны были перед этим внимательно изучить наше общество со стороны, и особенную опасность для них представляли управляющие. Они, видимо, давно уже отыскали Анвин и наблюдали за нами, и среди закованных должно быть несколько их людей. В Централ внедрить кого-либо сложно, потому что аристократия немногочисленна, почти все здесь так или иначе знают друг друга, ведут свое происхождение от древних именитых кланов, однако с провинциальными городами куда проще, и, наконец, я подозреваю, что даже в Централе есть их посланники… если уж даже они забрались во дворец Наследника!
Виченте наблюдал за ним в молчании, а когда Тео закончил и оглянулся на него, брат его коротко усмехнулся.
— Да твой собственный талант им лишь немного менее опасен, чем дар Наследника, — заметил Моро. — Твоя логика безупречна.
Тео даже немного смутился и отмахнулся.
— Ерунда все это, — пробормотал он. — …Эх, что бы я не отдал за возможность напрямую пообщаться с инопланетянином! Да только ведь вряд ли Фальер это допустит… что верно, то верно: многие боятся инопланетян, и с его стороны будет большой ошибкой позволить им открыто общаться с нами, не говоря уж о том, что это может даже вызвать бунт среди бездушных, это здорово подорвет его собственную власть. Эти люди используют сложную технику, их взгляды отличаются от наших. Если они докажут нам, что техника ничуть не губительна для души… долго ли тогда продержится на своем месте Наследник Арлена, учившего об обратном!
