замолчал, уткнувшись лицом в пол.
Тем временем стрельба снаружи продолжалась, она даже нарастала, и по плотности, и по интенсивности. И увеличивалось количество свинца, который ударялся по всем стальным и бронированным поверхностям Базы. А также ложился и зарывался глубоко в снег, поднимая столбики белой крупы. Звенели пули, ударяясь в стены их ДОТа, и уходили рикошетом в сторону. Пару раз в них попали крупные осколки – громыхнуло так близко, что все затряслось, но стены и потолок выдержали эту смертоносную волну, хотя и ходили ходуном, как показалось всем. Бухали разрывы снарядов, сея по всей территории Базы центнеры осколков, и казалось, вся ярость войны на какое-то время сконцентрировалось на этом небольшом участке земли. Пули залетали и в их ДОТ, и втыкались в мягкую внутреннюю обшивку, которая спасали находившихся внутри от рикошетов.
Закария не удержался и нашел взглядом Ангеллу – та, к его удивлению смотрела внимательно на него, и вдруг, подмигнула ему. Он уже пожалел, что обстрелы бывают так редко – ему почудилось, что между ними установилась определенная близость, но она уже отвернулась от него и так же внимательно осмотрела все свое воинство – она проверяла и оценивала их стойкость. Все ответили ей твердыми взглядами, чувствуя прилив сил, и даже О’Брайен улыбнулся, вспомнив про свой загашник, где у него припрятана еще одна бутылочка. Вдруг все разом смолкло, и Ангелла, кивнула Власте, которая уже приподнялась, показывая на рацию, закрепленную на груди ее куртки.
– Власта, оставайся тут, – произнесла она твердо, и встала с пола, и все последовали ее примеру. – Это моя помощница, в Легионе не чужой человек, так что, прошу любить и жаловать, – Ангелла выразительно посмотрела на Закарию, представляя всем присутствующим Власту. Та слегка замялась и тоже как-то странно взглянула на легионера, а он нахмурился, переживая определенный момент déjà vu.
Ангелла кивнула головой, и уже не глядя ни на кого, бросила бойцам короткий приказ – Прикрывайте! – и вышла из ДОТа, направляясь в сторону главного бункера. Который располагался аккурат за ними, так что они могли только догадываться, что творится у них за спинами.
– Прикрываем! – закричали Китано и Закария, располагаясь у бойниц, и обрушили огонь своих пулеметов на подходы к Базе, на эту площадку снега, стреляя во все, что двигалось или как-то намекало на признаки живого существа. К ним присоединились Власта и О’Брайен и тоже палили в любые подозрительные объекты. Они ответили огнем и показали, что у них тоже есть зубы. Их порыв подхватил еще один бункер, расположенный с другой стороны базы, что был у них в тылу. Оттуда тоже яростно затрещал пулемет, а также со всех вышек донеслись выстрелы. Легионеры показывали, что они еще живы и с нетерпением ждут, когда их враг покажется в поле зрения.
– Все, отбой, – ветераны прекратили стрельбу, а Власта ткнула кулаком в плечо Патрика, который продолжал увлеченно стрелять в какую-то видимую только ему угрозу. Он присел на пол, переводя дыхание и утирая пот со лба, а Закария словно прислушивался, пытаясь определить, дошла ли Ангелла до главной цитадели. Стрельба смолкла, и пересчитавшие друг друга легионеры слегка успокоились. На Базе еще была жизнь – так что милости просим, дорогие гости…
– Я уже в бункере, спасибо за поддержку, – рация Власты ожила на мгновение, и все с облегчением вздохнули.
– Славное начало. Бог войны сказал свое веское слово. Но мы его не восприняли слишком серьезно. Теперь в бой вступит пехота, как я понимаю, а то мы заждались…, – Закария посмотрел еще раз в бойницу и развернулся к ней спиной, давая понять, что можно передохнуть и расслабиться. А Власта, мило улыбаясь, подошла к нему, и почти без замаха, заехала своим кулаком ему в подбородок. Да так неожиданно и тяжело, что он на секунду поплыл, и привалился к стене с нишей, и только Китано поймал его, подхватил и удержал руками в вертикальном положении.
Такахаси ухмыльнулся и поцокал языком – вот это удар! А Закария удивленно смотрел на эту девушку, смутно понимая, что он где-то уже ее видел.Как показалось ему раньше. Если только его мозг, потрясенный этим ударом, не обманывал его.
– Давно хотела это сделать. Это тебе за тот бросок гранаты…И за девичник. Теперь в расчете.
Он еще раз внимательно посмотрел на нее, вытирая кровь с губы, и с удивлением узнал в этой высокой, симпатичной, спортивной девушке с красивыми и слегка грустными глазами, ту самую женщину, которая была гораздо больше, толще и менее симпатична внешне. И он чуть не поплыл второй раз, когда понял, что он встречал и Ангеллу раньше, и что это именно он убил ее, когда бросил в их Мини ту самую гранату, которая так нещадно и разрушительно обошлась с ее прекрасным, почти кукольным телом.
Глава 26.
Шахматная партия на поцарапанной доске.
Оставив легионеров в их изрядно пострадавшем от обстрела блиндаже, Ангелла спокойным шагом, погрузившись в себя, дошла до их центрального бункера, который Закария в своих мыслях окрестил главной цитаделью. Оплот их обороны представлял собой массивную башню из толстенной брони, которая возвышалась над землей на добрых десять метров. А в диаметр она достигала не меньше пятнадцати метров. На самом верху башни был такой же ДОТ, как и на земле, с бойницами, идущими по всей его стене. С перемычками, конечно, и не широкими, сужающимися к внешней поверхности прорезями, и с этой высоты очень удобно было простреливать или просто обозревать всю местность, которая примыкала к периметру Базы, к ее высокому сетчатому забору. А бункер располагался внизу, уходя вниз несколькими уровнями, защищая всех, кто находился внутри, своими сверхпрочными железобетонными стенами и перекрытиями. В таком месте можно было бы спокойно переждать самый страшный обстрел или бомбардировку. Благо, что бункер был полностью автономным и самодостаточным – своя силовая установка, запасы воды, продовольствия, и конечно, боеприпасов. И как думала Ангелла, неторопливо приближаясь к этой башне, ее Семью с самого начала их пребывания на Земле надо было и поместить в такое изолированное помещение, чтобы они не могли дать волю своим разгулявшимся аппетитам и не очень благородным устремлениям.
Она уже опускалась вниз, терпеливо дождавшись, пока тяжеленые створы бронированных дверей впустят ее внутрь. И теперь она, спустившись по винтовой лестнице, и пройдя по коридору, освещаемому лампами, вмонтированными в потолок, нашла всех родственников уже в другой комнате – побольше, посветлее, и она напомнила ей их зал для их семейных собраний, который располагался в Большом яблоке. Тут тоже были кресла, стоящие
