вокруг почти круглого стола, тут даже была трибуна, чтобы оратор мог донести до своей аудитории важную, с его точки зрения, мысль. Здесь только не было окон, и их в какой-то степени заменяли полотна старинных мастеров, и она с удовольствием обнаружила на стене, обшитой деревом,несколько полотен руки Тигеля. Тут были, к примеру, портреты – ее и Асраила. Времен той самой, эпичной битвы у Черного замка. Освещали это помещение несколько ламп, которые шли вдоль стен, и одна, самая яркая, в центре потолка.
Пока она была снаружи, осматривая и инспектируя каждое оборонительное сооружение на предмет готовности к бою, а также проверяя бойцов Легиона, в бункере разгорелись нешуточные страсти. Во время ее отсутствия, с Неприкасаемыми вышел на связь Кадавр, и предложил выгодную, по его мнению, сделку. Он,явившись им в образе какого-то мерзкого офицера, с круглой и щекастой физиономией, абсолютно лысый, но почему-то с густой бородой и усами, пророкотал свое требование – выдать им Глорию, и ее Хранителя, и тогда он оставит своих родственников в покое. И не это удивило Ангеллу, ее шокировало то, что некоторые из ее родственников начали всерьез обсуждать это предложение. Или, вернее, ультиматум, как она восприняла его.
В защиту предложения Кадавра выступили Морган и ВЧ. Как поняла Ангелла, Гранж колебалась. И эта пятерка подготовила и озвучила серьезную и убедительную аргументацию в пользу того, что Глория, несмотря на все ее плюсы и таланты, все же была и так потеряна для Семьи. И очень долго отсутствовала по причине своих собственных убеждений, не горя желанием воссоединиться с ними. Экий непростительный снобизм. И пренебрежение к традициям Семьи. И только случайно, благодаря Ангелле, она была возвращена в лоно Семьи. Но это, по сути, ничего не меняет. Ангелла никак не прокомментировала этот явный саботаж, а лишь с грохотом опустила свою легкую и короткую штурмовую винтовку на стол, и, обменявшись с Глорией выразительным взглядом, вышла с ней в коридор. Следом за ними потянулись Асраил, Гуннар и Каталина, качая головами и переводя дыхание. Глория растерянно улыбалась, а ее уже обступили все, кроме Ангеллы, и успокаивали ее, говоря, что они никому не позволят отдать ее. Ангелла отошла, пережидая в стороне вспышку эмоций этой троицы, на которую нахлынули родственные чувства.
Как понимали все, дело идет к голосованию, и благодаря этому древнейшему методу принятия важнейших решенийу Неприкасаемых, финансовый блок их Семьи может оказаться в большинстве. При условии того, что их поддержит Гранж, специализацией которой были сделки с землей. Ангелла погрузилась в себя, и мрачно смотрела в потолок. “Черт, не зря я пришла сюда с оружием, они все-таки вынудят меня, или я не сдержусь сама, и…”, – думала она, понимая, что нервы у нее напряжены, и что она сама скоро столкнется с пределом своих сил. “А если они еще привлекут на свою сторону Гранж, эту латифундистку, то Кодекс будет на их стороне, и они воспользуются голосованием и прикроются им, как щитом. Опять оставшись в выигрыше. Как они уже проделывали похожие фокусы многократно, блокируя операции Легиона…”, – с тоской подумала она. “Ведь эти моральные уроды, и не на такое способны. И тогда мне останется лишь нажимать на особые условия, в которых мы все оказались, и действовать по обстоятельствам, пытаясь спасти и Глорию, и всю уже трещащую по швам Семью…”
Она встряхнула головой, и разметала эффектно свои темные волосы, являя собой почти канонический образ красотки, которую выбирают для рекламы очередного суперэффективного шампуня. И твердо решив, что возьмет на себя этот грех –уравнять их шансы при голосовании, да к тому же являясь Главой Семьи на время военных действий, рукой поманила к себе Глорию. Та, подошла к ней, уже улыбаясь, и придя в себя с помощью своих более отзывчивых и совестливых родственников. Она посмотрела на Ангеллу особым взглядом, и спросила томным голосом, вернее, озвучила свои мысли, которые занимали ее больше, чем очередные сомнительные замыслыи интриги ее родственников. Чем и сбила Ангеллу с мысли, которая неожиданно для себя забыла вопрос, который собиралась задать Глории.
– А вы вдвоем с тем легионером – шикарная парочка… Не хочешь поговорить про твой начинающийся роман? Это все равно интереснее, чем…
Она кивнула головой в сторону двери, откуда они совсем недавно вышли, и Ангелла пропустив вопрос Глории, мимо ушей, вспомнила, что она хотела поинтересоваться у своей сестры – кого, по ее мнению, уже нельзя перевоспитать. Хотя бы исправить частично. И вдруг отбросила эту мысль. К чему лишние рассуждения. Она ведь может просто оглушить и изолировать самого откровенного провокатора и предателя в их рядах. Например, Моргана. И тогда, у них уже будет шанс.
– Нет, я серьезно – вы прекрасно смотритесь вдвоем. Даже дополняете друг друга. Особенно, ты… Как любая женщина дополняет своего мужчину…
– Сейчас не до этого, Глория, – Ангелла поморщилась, словно ей напомнили о том, что у нее отсутствует пломба во рту, и окинула взглядом троицу, которая тоже стояла в коридоре. У Асраила уже почти не осталось следов рукоприкладства на лице, он повеселел – так он обычно реагировал на экстремальные обстоятельства. Иуже мог смотреть ей прямо в глаза, и улыбаться. Ладно, он ее брат, самый близкий ей, и она еще займется его воспитанием. Ее также удивило и откровенно порадовало решение Каталины и Гуннара, вернее их готовность защищать свою сестру. И они тоже, прислонившись спинами к стене, как школьники на переменке, смотрели спокойно на нее, говоря взглядами, что они с ней. И с Глорией. Ангелла тоже улыбнулась им, и вернулась мыслями к своей красавице сестре, обратив на нее свой взгляд. Тем более, она что-то горячо и убедительно лопотала ей, взяв ее за нагрудный карман ее куртки.
– Ты пойми, Ангелла, это важно. Ты говоришь – сейчас не до этого? А когда будет до этого? Когда вы… когда ты поймешь, что надо жить этим. И для этого. Тем более, в нашей-то ситуации, завтра вообще может обойти нас стороной. И ты не представляешь, чего себя лишаешь, Ангелла…
Хотя, впрочем, своя логика в словах Глории есть. Не очень приятная, но логика… Или правда.Ангелла вдруг слегка зарделась,и, смущаясь, потупила свои глаза и почти по-мужски прочистила горло, камуфлируя свое девичье смущение.
– Ты что, так и не…, – Глория смотрела на нее широко раскрытыми глазами, а потом покачала головой, явно не понимая свою такую привлекательную сестру, которая прятала свою чувственность и желание любить где-то очень глубоко в себе. На первый план, выводя то свои заботы о
