Энлиль не послушал, и Кали нервно мотнула головой, догадываясь, что услышит.
– Везде и всегда решения принимала ты, – твёрдо заговорил наёмник. – Ты звала меня за собой в новые жизни, и я подчинялся! Оставался таким, – Энлиль презрительно провёл руками вдоль своего тела, – ничтожным! Недостойным!
– Проклятье! – внезапно закричал он. – Я пошёл бы за тобой хоть в Небытие! И ты знала это, Кали!
Девушка молча соглашалась одним взглядом.
– Ты не позволила мне!
Кали вновь виновато отвела глаза.
– Да, – просто согласилась она. – Я не могла. Не жду, что ты поймёшь меня…
– Но я понимаю, – прервав её, заговорил Энлиль.
Девушка вернулась к его глазам.
Наёмник сердито улыбнулся ей.
– Смертен вновь – это так, – продолжил он. – Но, будучи другим, я многое осознал: и твою связь с моим народом, и твоё наивысшее горе из-за этой связи. Я всё ещё не понимаю многих причин твоих решений, не понимаю до конца, что ты такое, и несмотря на это, я прощаю тебя за наше с тобой прошлое.
Стоявший неподалёку Антарес неловко отвернулся. Он хотел что-то сказать, но о его присутствии было забыто.
– Нашёл время, – ехидно проворчал он в сторону Энлиля.
Рядом остановился Энки, не дав Антаресу вмешаться.
– Другого не будет, – заметил он.
Антарес переглянулся с наёмником, и оба повернулись к солнцу. Светило менялось, оно становилось ярче, но света от этого почему-то было всё меньше. Постепенно день на Аккаде серел, перетекая в истинную темноту.
– Он уже начал поглощать её солнце, – беззвучно указал Антарес.
Энки упорно давил подступающую тошноту страха. Бурлящее яркое и одновременно темнеющее светило могло привести в ужас и подготовленный ум. Начавшийся процесс проникновения массивной чёрной дыры был ужасен, он не мог не влиять на мысли, но, обернувшись и взглянув на командира и стоящую рядом с ним девушку, Энки невольно улыбнулся: рушился мир, а они не замечали ничего.
Нервное напряжение, державшее их двоих уже столько времени, внезапно спало. В глазах Кали играло тепло, в её внешности не произошло перемен, но лицо девушки теперь было таким естественным, что детально напомнило Энлилю его недавнее воспоминание. Именно такой она была в одной из его жизней, когда позволила себе смертный удел и многие годы рядом с ним в облике обычной женщины. Это была его Кали.
Её рост, тело, даже запах теперь полностью повторяли воспоминание. Энлиль с трудом подавил порыв обнять её. Разговор был ещё не окончен. Он не сказал главного.
– Сейчас я прошу тебя, – тихо вернулся к нему он.
И Кали вновь попыталась запретить ему говорить.
– Я не смогу, – читая его мысли, наперёд ответила она.
– Уйдём, – упрямо закончил Энлиль. – Идём со мной, Кали. Сейчас.
Вместо ответа Кали медленно качнула подбородком.
– Как только он подчинит твоё солнце, будет короткий промежуток, когда ваша с ним связь станет наиболее уязвимой, – не обращая внимания на онемевшее лицо девушки, быстро заговорил он. – Ты сможешь оборвать её, – настаивал Энлиль. – Ты знаешь, о чём я говорю! Не ври, что не сможешь этого сделать! Я достаточно побыл в шкуре первородного существа, чтобы понимать твои пределы. Освободись от солнца, и бежим! Антарес поможет нам пробиться через заслон. Всего-то и нужен один рывок.
– Но сам он сбежать не сможет. Он станет его рабом, Энлиль, – перебила его Кали. – Я ещё могу отрезать от себя солнце, а галактику? И что потом? Он настигнет нас быстрее, чем ты можешь представить, он до последней секунды своего существования будет ходить по нашим следам, но перед этим он заберёт себе твой народ. Ты хочешь их рабства?
Внезапно Энлиль почувствовал себя невероятно уставшим. Весь это разговор покатился в другую сторону, всё шло не так.
– Нет, – глухо согласился он. – Я никому не желаю такого.
Кали отстранилась, отступив назад и повернувшись в сторону своего светила.
– Никто больше не превратиться в его раба, – тихо, но уверенно произнесла она.
Энлиль взбесился то ли от её фанатичного тона, то ли от своей беспомощности. Что ещё ей сказать? Она стояла такая близкая и одновременно непонятная ему, и те несколько шагов между ними показались наёмнику огромной пропастью. Сколько бы он ни тянулся, он не сможет: не будет ей ровней никогда.
Все эти эмоции попеременно мелькали в его глазах. Заметив мысли Энлиля, Кали отвлеклась.
– Верь мне, – смягчив голос, потребовала она.
Он не хотел ей отвечать, но возникшая тишина продлилась недолго. Прерывистая череда инородных звуков заставила всех обернуться к их источнику. Где-то рядом искривлялось пространство, а позади ещё не открывшихся проходов вырисовывалась тёмная стать. Она быстро стекалась в ещё невидимый силуэт. Шум утих, уступив первенство ровным глухим звукам шагов. Какое-то время только эти приближающиеся шаги косвенно указывали на присутствие Архонта, но как бы за ним ни следили, ни Кали, ни Антарес не смогли заметить физического проявления Владыки.
Массивная и по-своему грациозная фигура возникла рядом с собравшимися, словно находилась здесь всё время. Ни движением, ни взглядом угольные глаза не отреагировали на то, как быстро присутствующие шарахнулись в стороны. Их не интересовало ничего, кроме увядающего в небе солнца. Он смотрел на светило, но и без того было понятно, что видел он только Кали.
– Милая, Илтим-Кали, здравствуй! – красивым тембром обратился к ней он.
Облик его был молод и прекрасен, лишь незначительные усилия скрывали под ним проступающий подлинный вид Архонта, его немощь и увечья. Но и будучи ослабленным, Кочевник вовсе не казался уязвимым. Он продолжал впиваться в солнце, захватывая те невидимые нити между ним и Кали, он тянул их к себе, не скрывая удовольствия от этого процесса порабощения.
Тёмный Кочевник грациозно повернулся к девушке, припечатав её взглядом к месту.
Кали застыла под силой этих глубоких чёрных глаз. Их магнетизм был сравним с действием притяжения, казалось, он останавливал течение времени, занимал собой все мысли. И между тем взгляд не был эмоционально окрашен, ни злой и ни добрый, но от этого отсутствия эмоций он представлялся ещё более ужасающим и глубоким.
Кали нервно выдохнула ненужный ей воздух.
– Милая, – ровно повторил он, – вот мы и встретились.
Около минуты, показавшейся Кали веками, Кочевник оценивающе блуждал по ней взглядом. Весь его облик напоминал гранитную статую, неподвижную, несокрушимую. Плавные движения совершали только яблоки его глаз, медленно скользя снизу вверх, то возвращаясь к лицу девушки, то бросая его. Таким взглядом торговец мог бы осматривать племенное животное, и последующая после ухмылка Кочевника только подтвердила его потаённые мысли. Похоже, Владыка остался доволен увиденным.
– Сильна и прекрасна, – коротко похвалил он Кали.
Остальных он игнорировал, но никто и так не спешил привлекать его внимание. Все ещё оставались под давлением и впечатлением от исходящей от него силы, и пусть в ней отчётливо ощущалось гниение, такая мощь всё равно одинаково взывала к самым низменным уголкам души любого существа, пробуждая страх и отчаянье. Не важно, кем ты был по рождению – Владыкой галактики или простым смертным, но не бояться Архонта ты попросту не мог. К этому страху нужно было привыкать, и в какой-то мере Антарес, как и стоявшие без движения наёмники, наспех приспосабливался к новым чувствам.
Тем временем Архонт медленно двинулся в сторону Кали. Остановившись ненадолго напротив неё, он не спеша обошёл девушку, застыв сбоку. Его близость мучением отразилась на её лице, сладковатый запах разложений резко ударил в само сознание девушки, и та немного качнулась. Проступившая холодная бледность выдала Кали. Тёмный Кочевник довольно оскалился, намеренно приблизившись ещё ближе. Его холёные пальцы пробежали по щеке девушки. Из уст полился мёд тёплых слов, но в голове Кали он отдавал мертвечиной.
– Как же ты заставила меня побегать, милая, – нежно ворковал он.
Его лицо практически касалось её шеи, а тонкие пальцы вновь поднимались к щеке. Лёгкие прикосновения, почти нежные, но от них оставался яркий алый след, будто руки Кочевника обжигали всё, к чему прикасались.
Раскрытая ладонь легла на подбородок и внезапно сжалась до такой степени, что губы девушки сильно выпятились вперёд. Кали вскрикнула, и это как-то подействовало на Антареса и наёмников. Все трое одновременно ринулись к Кочевнику, но Архонт не потратил на них и лишнего движения. Не сделав полного шага, Антарес гулко рухнул рядом, Энлиль же и Энки оказались отброшенными метров на десять.
