Энлиль неожиданно для себя громко рассмеялся. Непонимание отразилось в линии рта существа, оно замерло, уставившись на заливающегося хриплым хохотом наёмника. Командир и сам не понял, что такого смешного было в облике его будущего убийцы. То ли надрывные движения Слепня, то ли его настойчивость, заставляющая его впалые щёки вздуваться над лицом как воздушные шары, то ли странные глаза существа, выпуклые, налитые влагой…
Смех перешёл в кашель, и Энлиль затих. Он явственно видел сжатую между пальцами раба силу, которой оставалось только опуститься к нему. Её было много, гораздо больше, чем нужно для ликвидации примитивного существа. Хватило бы и пинка ногой. Слепень же продолжал неподвижно стоять, и только щёки ещё порывисто вздымались и опадали после каждого его вздоха. Как прикованный, раб не шевелился. Сквозь серость притупившегося зрения Энлиль видел позади него остальных Слепней. Их движения обрывались, тела исчезали, но не от перемещения. Командир ещё мог ощущать пространство, и оно оставалось нетронутым их проникновениями. Слепни просто растекались по нему. Всего за миг их не стало вовсе.
Инстинктивно Энлиль начал отползать от нависавшего над ним раба. От первых же движений физическое тело показалось наёмнику чужим, ничтожным. Мысль его порывалась вдаль, но якорь был неумолим, он держал его здесь, внутри заново обретённого старого тела. Кое-как Энлиль поднялся на ноги, не переставая пятиться от неподвижного раба. В том ещё концентрировалась сила исчезнувших Слепней, но само существо глупо бездействовало, будто забыв, как ею пользоваться.
Энергия в его руках сдавливалась, сжималась. Она искала выход и нашла. Медленно выпущенная сила потекла вниз, прямиком на голову раба. От её касания плоть существа смялась внутрь туловища. Наёмник даже не успел рассмотреть его лица. Гибель была скорой, через мгновение энергия добралась уже до ступней Слепня, поглощая его всего, и ударила в землю.
Энлиль запоздало сообразил, какой силы может оказаться этот удар. Он стоял на том же месте, бежать было бессмысленно. Рождение ударной волны уже протекало в эти доли секунды. Её вихрь рвался во все стороны. Молниеносно он оказался практически рядом с командиром. Энлиль отшатнулся, но дальше ударная волна не пошла. Она давилась и глотала всё, что было ей доступно, теснясь в замкнутом пространстве. Её запасы быстро израсходовались, и уже несколькими секундами позже барьера не стало.
Внутри эпицентра мелькало смутное очертание тёмного силуэта. Вглядевшись в высокую, полуматериализовавшуюся фигуру, наёмник крикнул:
– Антарес!
Фигура колыхнулась, окончательно обретая трёхмерные параметры. Владыка галактики обернулся на голос Энлиля. Увидев наёмника, он начал браниться.
– Что за беспредел вы тут позволили устроить! – порядком переигрывая, ругался он. – Я вас такому не учил!
Энлиль хотел ответить, но слова приветствия не шли в голову. Внешность Владыки галактики отталкивала. Его первородная красота теперь соседствовала с кривыми шрамами и открытыми язвами. От самого Антареса, казалось, осталась половина.
– Что с тобой случилось? – тихо спросил Энлиль.
– Заигрался, – отмахнувшись, ответил он.
Наёмник внутренне почувствовал барьер между собой и своим наставником. Это была закрытая тема, и Энлиль не стал её развивать.
– Помоги Энки, – устало заметил Антарес.
Энлиль спохватился, к своему стыду только сейчас вспомнив о друге. Владыка галактики указал куда-то за вал сплавившихся груд камня и песка. Энлиль быстро, насколько это позволяло ещё чужое, одеревенелое тело, перелез через завалы. Энки лежал неподалёку, его попытки встать возвращали наёмника обратно на землю.
– Подожди! – подбегая, крикнул Энлиль.
– Энлиль? – напарник неуверенно смотрел на приближавшегося командира. – Это ты?
Зрение возвращалось к нему ещё хуже, чем к товарищу.
– Да. Ты ранен?
Энлиль наспех ощупал тело напарника.
– Нет. Я другой.
Подхватив его под руку, командир помог Энки встать, но тот вновь безвольно начал клониться вниз.
– Я тоже. Вставай!
– Ноги, руки не слушаются, – пожаловался Энки.
– Это ломка. Поднимайся!
К ним подошёл Антарес.
Энки не смог рассмотреть ужасные изменения в его внешности. Он узнал его только по голосу, отчего приветствие бывшего наставника выдалось более радостным.
– Что? Тяжело без власти? – не пытаясь издеваться, спросил Владыка галактики.
Потрёпанные, едва дышавшие, наёмники кивнули.
– А будет ещё хуже.
Друзья промолчали.
Антарес покачал головой, отвечая на какие-то свои мысли и не соглашаясь с собой. Он мимолётно коснулся парней, исцелив их тела.
– Большего не ждите, – предупредил он. – Хотите вернуть власть – живите. Череда смертей – и она ваша по праву.
Прозрев, Энки неловко замолчал, но ему хватило такта не пялиться на то, что теперь было лишь блёклой тенью совершенного существа.
– Где она? – не называя имён, тихо спросил Энлиль.
Антарес молча возвёл руки к небесам.
– Смотрите.
Энлиль попытался проникнуть мыслями сквозь расстояние, но заработал лишь головную боль.
– А! Ну да! Вы же теперь другие во всем, – спохватившись, вспомнил Владыка галактик.
– Прежние, – поправил его Энлиль.
– Смотрите! – снисходительно повторил Антарес.
Ненадолго Владыка галактики позволил им обоим видеть своими глазами. Зрение Антареса и близко не походило на утраченное зрение наёмников. Оно являлось куда масштабнее и ярче. Увидев через подобную призму, можно было вообще усомниться, а видел ли ты раньше? Не был ли ты слеп?
Антарес коротко хмыкнул, довольно почувствовав восторг парней. Он обратил внимание на участок между орбитами Аккада и его спутником, где ещё совсем недавно находились республиканские армии и гражданский флот эвакуации. Всё это огромное пространство полностью попадало в поле зрения Владыки галактики, во всех слоях и оттенках. От нахлынувших деталей наёмникам было сложно сконцентрироваться, и Антарес перевёл восприятие к трёхмерной картинке.
– Примитивнее некуда, – недовольно проворчал на них он, но друзья его не слышали.
Картинка прояснялась, и Энлиль уже мог воспринимать на этом холсте все трёхмерные объекты. Было такое ощущение, что ему удавалось следить за каждым из них в отдельности, хоть их численность переваливала за несколько миллионов, и при этом наёмник ощущал ещё и живые точки во всём этом хаосе быстрой и немой битвы. Вскоре он чётко отделил остатки республиканского флота и гражданских судов. Вопреки его опасениям, армии ещё не сдались окончательно, что-то похожее на оборону было выстроено вокруг разбитого на фрагменты эвакуационного флота. Не будь зрение Антареса настолько всеобъемлющим, многие детали вряд ли оказались бы заметными. Ставшее ареной событий, тесное пространство сплошь и рядом было усеяно обломками разбитых судов, они кружились в вакууме, отлетая от дееспособных кораблей, как мячики, меняя направление и ускорение, и издалека напоминали плотное астероидное поле. Сквозь эти заторы, подобно ледоколам, шествовала недавно прибывшая к Аккаду крупногабаритная ударная флотилия пришельцев.
Некоторые корабли были такими огромными, что, казалось, должны были смяться внутрь под давлением собственной гравитации, но неизвестное наёмнику инженерное решение сохраняло суда в стабильном состоянии. Ещё внушительнее выступали смотрящие из отверстий орудия этих громил. Все они разворачивались в сторону нескольких группировок кораблей гражданской эвакуации. Остальные войска спешно отступали, уходя из-под радиуса поражения, удар мог последовать в любую секунду. Зная это, Энлиль грубовато толкнул Антареса, не понимая, почему тот медлит.
Владыка галактики снисходительно не заметил вопиющей фамильярности.
– Это не моя игра, – кратко ответил он.
Энлиль силился хоть что-то толком прочувствовать в изменениях пространства. Он помнил, как это сделать, но и на малую часть не хватало энергии. Смертное тело не являлось лучшим источником сил, а почерпнуть их извне он уже не мог. Вместо результата наёмник получил очередную порцию боли, но так и не пробудил утраченные ощущения. Заметить Кали ему не удалось. Она была где-то там, возможно, такая же молчаливая и выжидающая, какой запомнилась ему на Цесне. Тогда с большим трудом ей удалось смять многотысячную армию пришельцев грудами разрушенных скал. Та победа далась ей непросто, но в те дни Кали и не была самой собой – лишь отражением своего подлинного могущества. По какой бы причине она ни медлила сейчас, Энлиль не думал, что это было связано с многомиллионным противником. Помня грани её силы, он ещё мог представить, насколько незначительными были для неё эти вражеские войска, особенно здесь, в её доме, подле её главного источника энергии – солнца.
