Из динамика донеслось еще одно предупреждение, и Хоури вздрогнула.
— Мы не можем опускаться глубже. Сейчас я не шучу. Нас просто расплющит. За бортом уже пятьдесят атмосфер, и эта штука все еще у нас на хвосте.
— Еще немного, Ана. Мы можем достигнуть зоны перехода?
— Нет, — нетерпеливо возразила она. — Во всяком случае, не на этой посудине. Шаттл предназначен для полетов в атмосфере, а в жидком водороде он завязнет, потом упадет и взорвется. Думаю, нам такое не подходит.
— Однако трубу давление не беспокоит, верно? Мне кажется, она опускается намного глубже. Как вы думаете, сколько километров успели проложить машины? Один километр в четыре секунды, так? Где-то тысяча километров в час. Да они уже могли обмотать планету несколько раз.
— Мы не знаем… что происходит.
— Нет. Но можем попробовать догадаться. Как думаете, Ана, что мне пришло в голову?
— Уверена, ты скажешь.
— Это обмотка, — Овод улыбнулся. — Как у электромотора. Конечно, я могу ошибаться.
Дальше все произошло быстро. Ана не ожидала подобного и на мгновение, несмотря на военную подготовку, застыла от удивления. Овод одним движением поднялся с кресла и шагнул к ней через кабину. Сейчас скорость была чуть меньше орбитальной, и его тело стало тяжелее, но ненамного. Плавность и координация его движений казалась невероятной. Очень аккуратно, почти нежно, Овод извлек Вуалюмье из кресла пилота. Она пыталась сопротивляться, но противник оказался намного сильней и ловко парировал выпады. Дело было не в том, что Ана потеряла форму. Овод явно не уступал ей ни в технике рукопашного боя, ни в опыте.
— Полегче, полегче. Я не хочу делать вам больно.
Он усадил Хоури в кресло пассажира, заставил подсунуть ладони под ягодицы. Прежде, чем она успела опомниться, ремни безопасности были плотно застегнуты. Овод осведомился, может ли она дышать и, получив утвердительный ответ, затянул их потуже. Хоури извивалась, но лямки держали ее крепко.
— Овод, твою мать!.. — резко сказала она.
Бывший пленник легко забрался в сиденье пилота.
— А теперь немного поиграем. Расскажете все, что я хочу знать — или мне придется принять некоторые дополнительные меры?
Он пробежался пальцами по панели управления. Корабль накренился, и динамики истошно взвыли.
— Овод…
— Простите. Когда я за вами наблюдал, это казалось намного проще. Вы просто хотели меня немного запутать, правда?
— Ты не можешь управлять кораблем!
— Я это уже делаю, верно? Так… а это что у нас делает? Давайте посмотрим…
Результат был еще более впечатляющим. К сигналу тревоги присоединился целый хор. Однако шаттл начал повиноваться, медленно, но верно. Потом Хоури увидела, как стрелка на индикаторе искусственного горизонта поползла вбок. Корабль заваливался на правый борт. Овод резко поворачивал.
— Восемьдесят градусов… Девяносто… сто…
Он считал спокойно и методично.
— Овод, прекрати. Ты поворачиваешь прямо к ударной волне.
— А что, неплохая идея. Как думаете, корпус выдержит? Если верить вам, он уже должен был рассыпаться. По-моему, все пока в порядке… Вот и славно. Полагаю, мою гипотезу стоит проверить, верно?
— Овод, что бы ты ни задумал…
— Я ничего не задумал, Ана. Просто пытаюсь подвергнуть нас крайней опасности. Вам что-то непонятно?
Хоури попыталась вывернуться еще раз, но безуспешно. Овод оказался слишком сообразительным. Не удивительно, что этот ублюдок ускользал от правительства в течение многих лет. Ана вновь почувствовала, что поневоле им восхищается… правда, сейчас восхищение было изрядно приправлено злостью.
— Мы не сделаем этого, — сказала она.
— Нет, сделаем. Может быть. Думаю, тогда нам ничто не поможет. Однако можно поступить иначе. Ответы — вот что мне нужно.
— Я тебе все рассказала…
— Вы мне вообще ничего не рассказали. Я хочу знать, кто вы такие. Знаете, когда я первый раз понял, что дело нечисто?
— Нет.
Хоури уже понимала, что он даже пальцем не пошевелит, пока не получит ответ.
— Голос Ирины. Я был уверен, что где-то слышал его раньше, понимаете? Так вот, в итоге я вспомнил. Обращение Илии Вольевой к Ресургему — незадолго до того, как она взорвала ту колонию. Это случилось давно, но старые раны заживают долго. Мне кажется, здесь мало говорить о фамильном сходстве.
— Полное непопадание, Овод.
— Да неужели? А как правильно?
Новые сигналы тревоги вплелись в разноголосый хор. Овод немного сбросил скорость, но шаттл все еще покрывал несколько километров в секунду, двигаясь навстречу ударной волне. Хоури надеялась, что у нее просто разыгралось воображение, но словно наяву видела, как вишнево-красный разрез приближается к ним через черноту.
— Ана?..
— Будь ты проклят!
— О! Кажется, у нас прогресс.
— Возьми выше. Поверни назад.
— Через минуту. Как только услышу волшебные слова. Правда — вот все, что от вас требуется.
Инквизитор глубоко вздохнула. Свершилось. Крушение всех продуманных и взвешенных планов. Они делали ставку на Овода, а он оказался умней, чем ожидалось. Конечно, им следовало это предвидеть — в самом деле, следовало. И Вольева, будь она неладна, оказалась права. Этого мерзавца не следовало на парсек подпускать к «Ностальгии по Бесконечности». Они могли найти другой способ убедить его. В конце концов, Илиа не должна была поддаваться на ее уговоры…
— Скажи хоть слово, Ана. Ничего, что я перешел на «ты»?
— Ладно. Катись оно все к дьяволу… Ирина — Триумвир. Мы пудрили тебе мозги с первого слова. Все, счастлив?
К ее радости, Овод не ответил — он увлеченно разворачивал шаттл. Перегрузка буквально вдавила Хоури в кресло: Овод запустил двигатели на полную мощность, чтобы обогнать ударную волну. Из темноты, прямо на них, словно окровавленное лезвие катаны, неслась синевато-багровая полоса. Хоури смотрела в задний иллюминатор. Она видела, как эта полоса растет, догоняя шаттл, превращаясь в стену, алую и яркую, как расплавленный металл. Сигналы тревоги орали и вопили на разные голоса, сливаясь в жуткую какофонию. Затем с обеих сторон стены начала наползать пелена облаков — словно перед ней сходился темно-серый занавес. Багровая полоса сужалась, отступала, угроза осталась позади.
— Думаю, мы сделали это, — сказал Овод.
— А я думаю, нет.
— Что?
Ана кивнула на дисплей радара. Туманное пятно, которое ползло за ними от самой границы с атмосферой Руха, исчезло. Теперь на его месте горела россыпь пятен поменьше. Они поступали со всех сторон. Их было не меньше дюжины. Пятна уже не мигали, подобно предыдущему. Они приближались, преодолевая несколько километров в секунду, с явным намерением окружить шаттл.
— Похоже, на нас отреагировали, — сказала Хоури. Ее голос звучал намного спокойней, чем она ожидала. — Похоже, граница все-таки есть, и мы ее перешли.
— Поднимаемся на полной скорости.
— Думаешь, это хоть что-нибудь изменит? Подавляющие будут здесь примерно через десять секунд. Полагаю, ты достиг того, чего хотел. Или сейчас достигнешь. Наслаждайся моментом, потому что удовольствие долго не продлится.
Овод посмотрел на Ану — как ей показалось, с чем-то вроде восхищения.
— Ты уже бывала тут раньше, верно?
— Тут?
— На краю смерти. Ты придаешь этому мало значения.
Пятна пересекли последний концентрический круг на дисплее. Они находились не больше чем в нескольких километрах от корабля, сбрасывая скорость по мере приближения. Хоури включила активные сенсоры, зная, что хуже уже не будет. Шаттл обнаружен, и они ничего не потеряют, если получше разглядят эти штуки, которые намерены взять их в кольцо. Между объектами оставались довольно большие промежутки. Впрочем, попытка к бегству была обречена на провал. Еще минуту назад в обозримом пространстве не было ни одной машины. Это означало, что Подавляющие могут двигаться в атмосфере, словно в вакууме.
Овод уводил корабль вертикально вверх. Хоури сделала бы на его месте то же самое, даже понимая, что это бесполезно. Они подошли слишком близко к эпицентру активности Подавляющих и теперь расплачивались за свое любопытство — как это в свое время случилось с Силвестом.
От активных радаров было немного пользы. Казалось, очертания приближающихся машин сбивают их с толку. Сенсоры массы регистрировали призрачные сигналы на пределе чувствительности, которые едва выделялись в фоне атмосферы Руха. Однако кое-что удалось рассмотреть. Сквозь атмосферу в направлении шаттла плыли ясные темные тени. Именно «плыли». Это слово лучше всего описывало характер их движений — извивающихся, текучих, волнообразных. Именно так двигается осьминог в толще воды. По размеру машины не превосходили шаттл и состояли из миллионов мелких элементов. Непрерывный плавный танец черных кубов самой разной величины… Больше никакие детали не просматривались — только абсолютная чернота движущихся силуэтов, в которой лишь изредка, то тут, то там, вспыхивали синие и розовато-лиловые сполохи. Основной рой сопровождали несколько мелких скоплений. Время от времени они сближались, протягивая друг к другу полосы-перетяжки, по которым пробегали пульсирующие волны. Потом две массы разъединялись или сливались в единое целое. Между чернильными пятнами проскакивали пурпурные молнии, на мгновение заключая шаттл в светящуюся многоугольную клетку и вновь рассыпаясь. Ощущение неизбежной смерти оставалось ясным — и в то же время отошло куда-то на задний план. Картина завораживала красотой и внушала отвращение. Хоури начинало укачивать. То, что происходило в ее голове, было по сути своей чуждо человеческому сознанию. Эта волнующаяся, плывущая масса вызывала какое-то неописуемое ощущение. В этот момент Хоури поняла, что они с Вольевой фатально недооценили противника. Просто потому, что еще его не видели.
