«Нервы дают о себе знать. Старость приходит» — усмехнулась про себя Деметра.
И сказал студентам, ждущим восхождения на гильотину:
— Закройте дверь. Пусть они спокойно спишут.
— А Вы узнаете, что они списали? — спросила Деметра насмешливо.
— Конечно. Все всегда списывают. Пара вопросов и все ясно!
«С ума сойти! Знаток. Раньше за ним такое не наблюдалось» — подумала Деметра.
Деметра и Джордж шумно разговаривали и смеялись. Дарио выглянул, наклонился к Деметре и сказал мрачно — сердито:
— Потише нельзя?
— Извините, — смутилась она.
Смущение ее, скорее, объяснялось его приближением к ней почти вплотную, нежели раскаянием от их с Джорджем поведения.
— Нет, не извиню! — сердито ответил Дарио.
«Фатомас разбушевался!» — подумала Деметра с усмешкой.
Позже она выходила с кафедры менеджмента. Дарио заметил это, дико взглянув на нее и скользнув взглядом по платью, но ничего не сказал. Слова застыли у него во рту. Язык прилип к деснам и не слушался. Смущался он все это время ужасно. И это было видно. Было ему стыдно за себя, неприлично смотрящего не туда, куда полагается смотреть настоящему мужчине. Мужчине с серьезными намерениями полагалось смотреть в глаза.
В итоге, Дарио вышел и спросил:
— Сколько Вас еще?
— Двое, — ответила Деметра.
— Сейчас закончу принимать экзамен у Элен и приму Вас, — обратился он к Деметре.
Деметра с Джорджем открывали дверь аудитории 306 и подглядывали за Дарио и Элен. Дарио сидел, и из-за кафедры его было не видно. Потом он наклонился к Элен, а Деметра глянула на него, и он это почувствовал и оглянулся. Увидел Деметру и быстро отпрянул от Элен.
«Боится и уважает!» — с ядовитой радостью подумала Деми.
Наконец Дарио отпустил Элен и робко пригласил Деметру зайти. Одну.
— Надо было давно зайти. Полдня уже стоишь, ждешь, — удивленно — укоризненно.
«Ничто не чуждо ему человеческое. И ведь определил, что полдня. Это с 8.30 до 11.30. Учтем. Но главное — заметил! И оценил. Капля камень точит. И в случае с Дарио — тоже. А я-то переживала, что он не захочет принимать у меня экзамен!»
Короче, Деметра зашла и Дарио ее вперед себя пропустил. Вежливым и галантным оказался.
«Кавалер недорезанный».
Деметра, не давая ему слова сказать, произнесла речь:
— Дарио, с наступающим Рождеством тебя! Это тебе, — и протянула рождественскую открытку с кроликом и котом.
И тут произошло такое!
«Берет, как гремучую, в 20 жал, змею обоюдоострую!»
Типичная была картина. Пунктик налицо.
— Что опять… случилось? — спросил Дарио испуганно, с опаской беря открытку в руки.
— Зачем это? У нас же экзамен.
Деметра даже не нашлась, что ответить.
«Дикость какая-то. Каменный век».
Ей так и хотелось сказать, что это бомба, и я хочу тебя убить. В такие моменты хотелось шутить — на большее фантазии не хватает.
— Ты что, открыток никогда не видел? Или боишься, что я тебя изнасилую через открытку? Много чести для тебя, Дарио Элисиано! Не больно и хотелось!
— Как ты разговариваешь с преподавателем? — изумился Дарио.
— Как он того заслуживает, — спокойно ответила Деметра.
Дарио небрежно — трусливо положил открытку на стол, отошел к окну и схватил невесть откуда взявшуюся сигарету и закурил. Руки у него дрожали. Он очень нервничал. Что-то с ним происходило.
— Дарио, все хочу спросить, зачем ты куришь? Тебе здоровье не жалко?
— Жалко, — глядя прямо в глаза, свободным, расслабленным тоном.
— А зачем куришь?
— Хочется, — глядя в упор и тоном признания во всех смертных грехах.
— Я вообще всегда делаю то, что хочется! — и он кинул сигарету в раковину, которая вид имела скверный.
«Нашел, чем заниматься при даме — курить! Не наедине стремился со мной побыть, а покурить втихушку!» — с легким раздражением подумала Деметра.
Она обалдела. В таком признался ей Дарио! Очевидно, когда Деметра произнесла свое вопросительное: «Да?» — он по тону голоса и по лицу понял, что она разочаровалась в нем и что он явно сказал что-то не то (переборщил с откровенностью) — он поправился (но это уже не имело такого значения и не впечатлило ее; напрасны были его старания!):
— В рамках дозволенности, конечно.
Ну и выражение лица было у Дарио!
— А поцелуи входят в рамки дозволенного? Боюсь, что нет. И приглашение меня сюда наедине — явный перебор. Но тебе хотелось. Не переживай. К 40 годам у тебя еще все только начнется.
— Что именно?
— Настоящая любовь.
— Она у меня есть. Ты. Тебя тоже с Новым годом. Здоровья тебе, счастья, — весело, счастливо, заглядывая прямо в глаза.
Он рисовался. Обалдеть можно было.
— Спасибо.
— Зачетку давай. Экзамен тебе поставлю. Ты же для этого надела красное платье?
— А билет тянуть?
— А ты уже вытянула его. 21 марта этого года. Он оказался счастливым.
— Ты про Кьярро, что ли? — удивилась Деми, подавая зачетку.
— Догадливая, — он элегантно расписался.
— Какой у тебя почерк красивый, — восхитилась Деметра.
Дарио смущенно промолчал и отвернулся.
— У тебя сегодня нет занятий?
— Нет.
— Отменили, что ли?
— Перенесли мы занятия. Кто нам отменит?
— Не знаю.
— А что тогда говоришь?
— Дарио, ты студентов-то не мучай сильно. И к Джорджу не придирайся.
— Я их не мучаю. Это они меня мучают. И особенно Джордж твой. Получит он свою пятерку, как и ты, — мрачно, смотрит в пол.
Обиделся.
— Ладно, до свидания.
— До свидания, — и закрыл за Деметрой дверь.
«Кто я такая? Я и есть любовь. Похоже, он догадался об этом».
Дома Декьярро критически оглядел ее счастливое лицо и красное платье. Попытался представить себе взгляд Дарио на нее. И впал в депрессию. Это при всем притом, что он не догадывался, что она вручила Дарио рождественскую открытку и получила экзамен просто так.
«Наверное, счастья ей пожелал напоследок. Любви. Нагляделась на него на всю оставшуюся неделю выходных. Дарио умеет вести себя красиво. Блестящий донжуан».
Глава 45
— Что такая грустная? — спросил жену после окончания каникул Декьярро.
— По черчению мне «2» за контрольную неделю поставили. И по математике высшей. И по физике. Я ведь говорила однажды, что эти предметы мне не даются.
— Что ж ты не обратилась ко мне? — удивился Декьярро.
— Привыкла всего добиваться сама. Противно просить о чем-то.
— Я твой муж. Я обязательно бы тебе помог.
— Учту на будущее.
— Поехали в магазин. Что-нибудь купим тебе, и настроение сразу повысится.
— Хорошо.
Декьярро купил Деметре черные ботинки под крокодиловую кожу с бантами. Дома она их примерила еще раз. Муж так смотрел! Мужчины все такие. Увидят девушку в новом и это их сразу возбуждает. Деметре на несколько секунд стало жаль несчастного мужа, давно не получающего ее любви и ласки.
— Ты мне так и не рассказала, как прошел экзамен у Дарио.
— Нормально.
— Так говорят, когда хотят отвязаться.
— Тебе нужна правда? Разумеется, нужна. Дарио меня боится. И сияет при моем появлении. Сразу видно, человек влюблен. Но он дал мне понять, что действует всегда в рамках дозволенности.
— Интересно. Ты что-то долго была, кстати. Обычно ты сдаешь экзамен первой.
— У него было две группы. И мне почему-то страшно было идти в первых рядах.
— Строго спрашивал?
— Я даже билета не тянула. Он просто поставил «5» и все. Фу! Курил в моем присутствии.
— Тебе не нравится, когда курят?
— Ты же знаешь, что нет. Но у Дарио я вынуждена терпеть этот недостаток. Он все-таки мой друг.
— А Джордж курит?
— Нет.
— С ним тебе повезло. Кстати, Дарио обязательно сказал что-нибудь особенное. Он каждый раз так поступает: говорит слова, задевающие за живое. Это его манера поведения в присутствии дам.
— Да, сказал следующее: «Ты вытянула уже 21 марта 1998 года свой билет. Он оказался счастливым». Он тебя имел в виду.
— Надо же! Звучит действительно потрясающе. Он на самом деле умеет делать вид, что проиграл.
— Но он проиграл!
— Но он никогда не смирится с этим! Мне страшно подумать, что было бы со мной, если бы я оказался на его месте.
— Я всегда мечтала о тебе. Когда я готовилась к олимпиаде, ты словно не замечал меня. Зато потом ты шептал мне на ухо такие слова! И даже экзамен просто так поставил.
— Я обещал.
— Я впервые встретила человека, мужчину, который сдержал свое обещание, да еще таким необычным образом. И я говорю не только об экзамене. Точно также ты помог мне с Дарио. Пойми это. Это сладкая, восхитительная боль, которая потихоньку сводит меня с ума. Боль и радость. Я так рада, что люблю! Любить — это здорово! И вдвойне здорово любить своего собственного мужа! Я безумно счастлива, что ты мой! Ты шокирован моей откровенностью?
