— Наверху, наверное, очень холодно? — спросил мальчик.
— Нет, не холодно. Так же, как здесь, даже теплее. Там вечная весна, воздух мягкий и легкий, всегда цветут цветы.
— Но ведь Гора уходит в небо! Горы Кинтора не такие высокие, их и не сравнить с Горой Замка, но я слышал, что на их вершинах лежит снег и иногда он остается на все лето. Замок, наверное, темен, как ночь, и холоден, как смерть.
— Нет. Машины древних поддерживают там вечную весну. Они погружаются глубоко в Гору и добывают энергию — я не знаю, как и перерабатывают ее в тепло, свет, чистый воздух. Я видел эти махины — металла хватило бы, чтобы построить город, гигантские насосы, медные трубы…
— Где мы сейчас, Валентайн? Близко?
— Даже полпути не прошли.
Валентайн покачал головой.
Самая прямая дорога проходила вверху по Свободным Городам между Байбируном и Верхним Сонбрейком. Это было широкое, с легким подъемом плечо Горы. При подходе к Байбируну Гарцвел, теперь квартирмейстер, сказал Валентайну, что армии нужны свежие фрукты и мясо. Разумнее всего было возобновить запасы провианта, прежде чем начать подъем к Сторожевым Городам.
Байбирун насчитывал двенадцать миллионов жителей, он вытянулся вдоль стомильного гребня, нависавшего над Горой. К нему можно было подойти лишь с одной стороны — от Верхнего Сонбрейка через ущелье, такое узкое, что сотня воинов могла бы защитить его от миллиона. Валентайн не удивился, что ущелье было занято, пожалуй, больше, чем сотней воинов.
Ирманар и Делиамбер отправились на переговоры. Вернувшись, они сообщили, что отрядами в ущелье командует герцог провинции, чьей столицей был Байбирун, Хайтлог, и что он желает говорить с лордом Валентайном.
— Кто такой этот Хайтлог? — спросила Карабелла. — Ты его знаешь?
— Не очень близко. Он из семьи Тивераса. Надеюсь, у него нет причин меня бояться.
— Если он пристукнет тебя в этом проходе, — сказал Слит, — благодарность Доминина Баржазида ему обеспечена.
— Чтобы потом все ночи страдать во сне? — спросил Валентайн.
Он засмеялся.
— Правда, он любит выпить, но не убийца. Он из знатной семьи.
— Как и Доминин Баржазид, милорд.
— Даже сам Баржазид не рискнул убить меня, когда у него была такая возможность. Пошли, не будем терять время.
Валентайн, сопровождаемый Ирманаром, Эйзенхартом и Делиамбером, пешком дошел до входа в ущелье, их ждали герцог и трое его сторонников.
Хайтлог был могучим, широкоплечим человеком с густыми седыми кудрями и мясистым лицом. Он внимательно разглядывал Валентайна, как бы желая распознать под внешностью этого светловолосого незнакомца душу истинного Коронованного. Валентайн салютовал ему, как полагалось Коронованному приветствовать провинциального герцога — прямым взглядом и повернутой наружу ладонью, и Хайтлог тут же пришел в затруднение, явно не зная, как правильно вести себя. После небольшой паузы он сказал:
— Сообщалось, что ты лорд Валентайн, измененный колдовством. Если это так, я приветствую тебя, милорд.
— Поверь мне, Хайтлог, это так.
— Были послания насчет этого. Но были противоположные.
Валентайн улыбнулся.
— Послания Леди всегда правдивы, послания Короля сообразуются с поступками его сына. Ты получил инструкции из Лабиринта?
— Что мы должны признать тебя? Да. Но все-таки это странно. Если я не должен верить тому, что слышу из Замка, то почему я должен верить приказам из Лабиринта? Может, они поддельные?
— Здесь с нами Ирманар, высокий служащий твоего прадяди Понтифика Тивераса. Он здесь не как пленник и может показать тебе печати Понтифика.
Герцог пожал плечами. Глаза его буравили Валентайна.
— Трудно поверить, что Коронованного можно было таким образом изменить. Если это правда — тогда всему можно верить. Чего ты хочешь от Байбируна, милорд?
— Нам нужны фрукты и мясо. Нам предстоит еще пройти сотни миль, а голодный — не воин.
Дернув щекой, Хайтлог сказал:
— Ты, конечно знаешь, что находишься в Свободном Городе.
— Знаю. Так что из этого?
— Может кто и забывает о древних традициях, но мы в Свободных Городах придерживаемся их, и мы не обязаны снабжать правительство товарами иначе как по законно установленным ценам. Стоимость провианта для такой армии…
— Все будет полностью оплачено из имперской казны, — резко сказал Валентайн. — Мы не просим у Байбируна ничего даром.
— А имперская казна с тобой?
Валентайн ответил с некоторой злостью:
— Имперская казна в Горном Замке, как это повелось со времен лорда Стиамота. Когда я дойду до Замка и вышвырну узурпатора, я полностью расплачусь за все, что мы здесь купим. Разве Коронованному более не отпускают в кредит?
— Отпускают, — осторожно сказал Хайтлог. — Но тут есть сомнения, милорд. Мы — народ бережливый, и какой позор падет на нас, если обнаружится, что мы дали кредит тому, кто предъявил нам фальшивые требования!
Валентайн пожал плечами.
— Ты называешь меня милордом, а сам говоришь о сомнениях.
— Я не уверен. Признаюсь.
— Хайтлог, отойдем на минутку и поговорим наедине.
— Да?
— Отойдем на десять шагов. Не думаешь ли ты, что я вцеплюсь тебе в глотку, как только ты отойдешь от своих телохранителей? Я хочу сказать тебе кое-что, о чем ты, возможно, не хотел бы говорить перед всеми.
Герцог, недовольный и надутый, кивнул и отошел с Валентайном. Валентайн тихо сказал:
— Когда ты был в Горном Замке на моей коронации, ты сидел за столом рода Понтифика и выпил четыре или пять фляжек молдемарского вина, помнишь? Вдрызг пьяный, ты встал, чтобы потанцевать, споткнулся о ногу своего кузена Илзандера и растянулся, а потом вступил бы с ним в драку, если бы я не оттащил тебя. Ну, ничего из этого тебе не знакомо? Откуда бы мне знать об этом, если бы я был обманщиком?
Лицо Хайтлога залилось краской.
— Милорд…
— Вот теперь ты сказал это с большим убеждением.
Валентайн тепло похлопал герцога по плечу.
— Все в порядке, Хайтлог. Помоги мне, и когда приедешь в Замок праздновать мою победу, получишь еще пять фляжек доброго молдемарского. Надеюсь, ты будешь более осторожным, чем в тот раз.
— Милорд, чем я могу служить тебе?
— Я уже сказал. Нам нужны свежие фрукты и мясо. Мы рассчитаемся, когда я стану Коронованным.
— Пусть будет так. Но станешь ли ты Коронованным?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Наверху ждет армия, и немалая, милорд. Лорд Валентайн — я имею в виду того, кто зовется этим именем, — созывает сотни и тысячи горожан для защиты Замка.
— Где собирается армия?
— Между Эртсод Гренд и Бомбифейлом. Он стягивает ее во все Сторожевые Города и в города над ними. Реки крови потекут с Горы, милорд!
Валентайн отвернулся и на миг закрыл глаза. Боль и отчаяние захлестнули его разум. Это было неизбежно, в этом не было ничего неожиданного, именно так он и предполагал с самого начала. Доминин Баржазид позволит ему пойти по нижним склонам, а на верхних подступах выставит мощную защиту, используя против Валентайна его же собственных королевских телохранителей, рыцарей высокого происхождения, с которыми Валентайн рос.
На мгновение решимость Валентайна снова поколебалась. Стоит ли становиться во второй раз Коронованным ценою хаоса, кровопролития и агонии своего народа? Может быть, была воля Божества, чтобы его, Валентайна, скинули? Если он воспротивится этой воле, не вызовет ли он этим страшный катаклизм на равнинах выше Эртсод Гренд, который нанесет удар по душе всего народа, его же ночи будут мучительными из-за сознания собственной вины, и его имя будет, проклято навеки?
Он еще мог вернуться назад, мог отказаться от столкновения с силами Баржазида, мог принять приговор судьбы.
— Нет!
Он уже вел эту борьбу с самим собой и победил, и не нужно начинать все снова.
Ложный Коронованный — человек ограниченный и опасный, и все, что он делает, противозаконно.
Этого нельзя допустить.
— Милорд! — окликнул Хайтлог.
Валентайн повернулся, к герцогу.
— Мысль о войне причиняет мне боль, Хайтлог.
— Она никому не нравится, милорд.
— Однако приходит время, когда войны не избежать, иначе произойдет худшее. Я думаю, сейчас именно такое время.
— Похоже, что так.
— Значит, ты признаешь во мне Коронованного, Хайтлог.
— Просто претендент не мог бы знать, что я напился на коронации.
— Ты будешь сражаться рядом со мной на Эртсод Гренд?
— Конечно, милорд. Сколько отрядов ты возьмешь из Байбируна?
— Скажем, пять тысяч. Огромная- армия мне не нужна.
— Пять тысяч воинов твои, милорд. Если хочешь, бери больше.
— Пять тысяч хватит, Хайтлог. Спасибо тебе, что ты веришь в меня. А теперь давай займемся фруктами и мясом.
