- Рома, готовимся к посадке. - Петр чувствует, как сводит напряжением все тело после полета. Приходится время от времени заставлять себя расслаблять напряженные мышцы ног, рук, спины.
К земле тысяча метров и двадцать километров до аэродрома. Это три минуты полета.
- Понял, к посадке готов! - Впереди не короткая палуба авианосца, а длинная полоса наземного аэродрома, но посадка, тем более ночная посадка, всегда опасность и требует всего внимания пилота.
- Рома, ничего не вижу. Куда идем? - Петр смотрит на приборы, все внимание - стрелке курсового радиомаяка, ее нужно удержать на нулевой отметке. Сто метров высоты и девять километров, а в лобовом стекле фонари - чернота ночи. Кажется, что самолет идет в облаках. Его начинает трясти. Так ли это приходит нервное напряжение после боя?
- Командир, все в порядке, идем правильно. Прошли дальний [14] ... Довернуть вправо на два градуса, а то нас сносит. - Штурман в своей кабине сейчас видит больше чем пилот.
Петр исправляет курс на нужный градус и картушка компаса возвращается на миллиметр. Впереди вспыхивают огни аэродрома и Трохимчук чувствует, как спадает напряжение. В прямом смысле - гора с плеч. Руки-ноги теперь работают сами, выполняя надлежащие движения. Стукнули и стали на замки стойки шасси. Вспыхнула внизу посадочная фара, освещая бетонную полосу в черных следам колес. На концах плоскостей вспыхнули зеленые и красные аэронавигационных огне. Через секунду ведомый Трохимчука включил свои АНО.
- "Янтарь", закрылки, шасси выпустил. Позвольте посадку.
- "Бекас-2", посадку разрешаю. Полоса свободна. Ветер встречный, шесть градусов, десять метров ...
Колеса стучат о бетон, за пару секунд опускается и носовая стойка. Истребитель катится по полосе. Впереди два километра бетона, места достаточно, но Трохимчук переводит винты на реверс. Турбина ревет на взлетном режиме, тело идет вперед и в плечи вопьются ремни безопасности. В перископ Петр видит ведомого, который садится сбоку, ветер развернул его и кажется, что самолет садится боком. Но на подходе вторая пара и нужно быстрее освобождать полосу. Черный в свете посадочной фары аэродромный "КрАЗ" уже ждет в конце пробега. Летят в темноту красные светлячки сигарет и техники соскакивают с кузова на бетон. Они торопливо цепляют "грифон" за носовую стойку шасси буксировочной штангой. Взревел дизелем и потянул за собой. Еще один "КрАЗ" выныривает из темноты - он потянет самолет ведомого. Тягачи буксируют самолеты на стоянку. По всему телу, будто размякло после посадки, разлилась усталость. К радости победы добавлялась и горечь. В неторопливых мыслях все четче просматривались просчеты и ошибки, которые допустил во время этого первого боевого вылета, а значит - и неправильные решения при проведении атак. Говорят, что победителей не судят, только и ошибок им не прощают. А от приговора судьбы не спрячешься.
В капонире техник приставил лестницу и пилоты ступают на светлый бетон. Торопливый перекур и за десять минут они уже в кабине нового "грифона". Трохимчук вел свое звено в новый бой. Это был их второй боевой вылет, но ощущения еще не притупились, все это еще не стало привычным и воспринималось очень остро. Опять очень часто забилось сердце, чувства и мысли стали загостренишимы.
"Врежь! - Крикнул Петр ведомым, таиться и играть в радио молчание уже не было нужды:" Врежь! " Ничего болтать, команда на бой должен звучать коротко и ясно: "Врежь, врежет ему!"
Насколько хватал глаз, небо было усеяно темными пятнами и пятнышками. Целей было множество ...
***
В шеренге двенадцать пилотов. Стоят в полном боевом снаряжении. Подполковник Климов смотрит на всех вместе и на каждого отдельно и молчит. Первую минуту перед тем, как поставить задачу, он любит подождать. Пауза настраивает на деловой тон.
- Все успели пообедать?
- Все, товарищ подполковник. - Пустельги ответил за всех. - Мы свои обязанности знаем крепко! Война войной, а обед по расписанию! - И строй засиял улыбками.
Но подполковник не улыбнулся. Ого! Видно, задача будет нелегкой.
- Вот что, ребята ... - Климов будто колеблется, говорить пилотам о новой задачу или нет. - Получили мы ответственная задача, именно по профилю нашей работы ... Командованию флота крайне необходимые снимки важной базы "красных". Предупреждаю, база прикрыта большим количеством зенитных средств. Каждый метр пространства пристрелян по всем эшелонам. Кто желает сфотографировать Новороссийск?
Никто даже понять толком не успел, задачу нужно выполнить, как Амет-Хан уже сделал шаг вперед. Пустельги, как ведомый, отстал всего на мгновение. Глянул вправо-влево, а рядом стоит уже весь второй отряд.
- Что это вы даже подумать не успели. - Нахмурился подполковник. - Я подожду. Мне не нужно, чтобы вы лишний раз показали, которые во втором отряде лихие ребята собрались. Задача крайне опасное и когда есть хоть малейшее сомнение, его не выполнить. Понятно?
- У меня нет никаких сомнений, товарищ подполковник. - Амет-Хан сказал это просто и уверенно. Я еще раньше о Новороссийске думал. Прошу послать мою пару.
- Да, я знаю. Вон у вас, лейтенант, Новороссийск на планшете замечен. - Климов улыбнулся и всем сразу стало понятно, что полетит именно Амет-Хан.
- Лейтенант Амет-Хану Султану и сержанту Пустельзи остаться для инструктажа. Вылет в семнадцать часов. Другим можно разойтись.
... Два "грифоны" летели фотографировать Новороссийск. Сразу же после взлета набрали десять тысяч метров и пошли прямо на восток - решили схитрить, выйти на цель со стороны Большого Кавказского хребта, неожиданно для зенитчиков. Вдруг, за своих примут. Черти, они известны шутники ...
Ниже пары самолетов глыбы белоснежных облаков. По ним плывут силуэты "грифонов". Когда и над Новороссийском такая же облачность - тогда везет. Разведчики рухнут, как снег на голову, и пока зенитчики будут разбираться, что к чему, успеют сделать свое дело и убежать. Под плоскостями на пилонах контейнеры с фотоаппаратурой и теплопеленгаторы. Под центропланом - контейнер с радиолокатором. Ему даже облака не помеха - сделает снимки и через облака, и ночью. А теплопеленгаторы фиксирует даже зажженную спичку на расстоянии в двадцать километров, а уже такие штуки, как работающий двигатель автомобиля, самолета или разогретый от стрельбы ствол зенитного пулемета или орудия возьмет шестикилометровой высоты и подавно. А паровые котлы военного корабля - есть надежда, что сейчас в Новороссийске находится новейший советский корабль, лидер эсминцев "Ташкент", сделанный итальянской фирмой "Орландо" для Черноморского флота "красных" - вообще типичная цель для теплопеленгаторы.
Когда в тридцать девятом году "красные адмиралы" перегоняли корабль из Ливорно в Поти, то замаскировали под пассажирское судно, натянув брезент с нарисованными иллюминаторами между надстройками. А все для того, чтобы вести в заблуждение украинских моряков на военно-морских базах на Острове и в Галлиполи. Зря. Еще до появления "Ташкент" в Черном море украинский присвоили ему имя "Голубой крейсер" за необычный голубой цвет, принятый в итальянском королевском флоте, которым, в отличие от шарового, был окрашен новый лидер советского Черноморского флота.
На траверзе Кубани легли на юго курс над плавнями самолеты не встретят зенитками. Но чем дальше в тыл врага, тем чаще окна в облаках, а над горами вообще чисто, будто небо черти метлами вымели! Несколько минут, и они пройдут над Новороссийском. Встречайте гостей, "краснопузикы"!
Ах ты, черт! Амет-Хан о себе ругнулся, издали было видно, что над Новороссийском НЕТ облачности. Вот-вот кончится облачное покрывало, а следовательно, разведчики поставлены перед врагом "раздетыми"! По спине проходит холодок, такое ощущение, что приходится идти по минному полю и вот-вот наступишь.
"Грифон" Амет-Хана круто пошел вниз, сержант направил свой самолет следом, принимая справа. Привычно давит бронеспинки, высотомер показывает 9000, 8200, 7400, 6000 метров. Пустельги перевел "грифон" в горизонтальный полет, включил тумблер розвидконтейнерив. В наушниках размеренную щелчок - заработал счетчик фотоаппаратов. Их аж восемь штук в контейнере - делают снимки с различными светофильтрами.
Первое мероприятие. Враг молчит. Ни одной вспышки. Странно! Не может быть, чтобы они не заметили самолеты и не определили, чьи они и для чего прилетели. "Грифоны" идут на расстоянии шести километров друг от друга, высота шесть тысяч метров - именно для восьмидесятип'ятиміліметрових зениток, и идут по прямой. Чего же они не стреляют? "Ждут, пока приблизимся на верный выстрел? Вызывали ли истребители? "- Пустельги крутит головой на все триста шестьдесят градусов. Но нигде не видно черных точек самолетов, которые приближаются. Сержант внимательно смотрит вниз. И тут ему дух спирает, есть цель! Точно, именно он, "Голубой крейсер"! Он здесь, в Новороссийске! Вот удача, так удача! Правда, прикрыли его маскировочным сетками, но радиолучи не обманешь! Да и теплопеленгаторы выдает на экран, внизу крупный корабль.
