Несколько брездов прилаживали на воротах массивный засов.
В городе слышались рев труб, жужжание рожков, визг боевых свирелей. Вскоре, все эти звуки стали наполняться глухим топотом множества ног. На улицу выскочили две дюжины брездов во главе с Аэрном.
– Вот он я, – закричал он радостно, – убег. Пешим от конных. Ха-ха-ха!
– Занимай строй, – приказал Дигальт. – Сейчас главное дело будет. Главное и может быть последнее. – Он обернулся по сторонам. Вокруг него стояло около двух сотен брездов и несколько десятков реотвов с их любимыми бердышами. Где-то там, за высокими фигурами брездов стояло и полсотни холкунов и пасмасов. Разноликое воинство, которое глядело на него, как на пророка, ведь ему удалось совершить невозможное.
– Грын-н-н, грын-н, грын-н-н! – загудела дальняя сторона улицы, и на нее вынеслось несколько всадников.
– Встречай их, гроды, – закричал Лугт, и тут же несколько дротиков с ужасающей силой брошенных мощными брездскими руками устремились навстречу и впились в тела коней. Животные словно бы наткнулись на стену, поднялись на дыбы и рухнули, подминая под себя всадников.
Из рядов войска Дигальта тут же выбежали несколько пасмасов, быстро достигли поверженных и перерезали горло лежавшим на дороге конникам.
– Трусы, – заорали с другого конца улицы. Там уже появились идущая шагом конница.
– Дигальт! Дигальт, я зову тебя, – разнесся, отталкиваясь от грязных стен, голос Пероша. – Что дальше? – спросил он. – Дигальт, одумайся! Не будет тебе победы надо мной. Не того ты чина и ума. Так и будешь бегать?
– Отвечай ему зло, – подсказал Лугт, – он думает, что знает тебя. Не разуверяй его, пока.
Дигальт ответил раздраженно и злобно. Он оскорблял саарара, издевался и насмехался над них. Воины гоготали.
– Брур идет. Я слышу его дыхание, – глубоко втянул носом воздух Лугт.
– Шраморукий, чего ты бормочешь? – подошел к нему Аэрн.
– Молюсь, чтобы потроха Унго не сильно испачкали тебя.
– Хе-хе, о таком молись. Не жалко о таком молиться. Порий, – обратился он к Дигальту, – чего ждем мы?
Дигальт не ответил.
Слово, воинский чин, ставший его прозвищем, всякий раз шевелил внутри брезда нечто такое, что болью отзывалось в груди. Сколь много воспоминаний стояло за этим словом! Сколько надежд! Несбывшихся мечтаний юности. Разбитых ожиданий зрелости. Порий!
Дигальт оглядел свое воинство. Здесь не менее трехсот воинов. То, за что его сюда сослали. Его желание стать энторием и командовать тремястами солдатами. Вот оно, осуществилось. Но как?!
Брезд посмотрел на врага, это были его недавние товарищи. С ними он пил в харчевнях; бузил в домах всеобщей радости и дрался не на жизнь, а насмерть в местных закоулках и в Разбойной стороне. Теперь они смотрят на него с ненавистью. Скоро они будут его убивать.
– Пора теперь, – проговорил Лугт.
Ветер со стороны перевала навалился на врата, перемахнул их и с ревом бешенной псины помчался по улице, вздымая кучи густой мусорной пыли.
– Вперед, тихо! – приказал Аэрну и солдатам Дигальт, и воины бросились на врага, смешавшегося под ударом первого вестника приближения Брура – Нузра-бешенного-ветра. За ними последовал Лугт со своими ветеранами.
Кони саараров мотали головами, отряхиваясь от грязи и пыли, которыми выдохнула на них улица. Всадники прочищали носы и глаза, а сам Перош отвернулся, едва заметил вихрь, устремившийся на него. Тем неожиданней были для них копья и дротики, которыми закидал всадников наполовину подбежавший враг.
– Кидай за спину! – заорал Лугт задним рядам. – Не дай уйти.
Нузр, верный соратник Брура и участник всех его шалостей и жестокостей, благодарно принял в себя десятки копий. Он вознес их повыше и обрушил на задние ряды войска Пероша.
Несколько всадников рванулись вперед, но их нестройный ряд был сметен наступавшими. Коням подрубали ноги, вспарывали животы и седоки их падали вниз прямо на выставленные остриями вверх бердыши и мечи.
Дигальт прыгнул вперед и всем телом налег на щит. Он ощутил, как шип посредине щита, пробил чью-то плоть и заставил несчастного закричать от боли.
– Пехота-а-а, вперед! – расслышал он крик Пероша. Много раз слышал он этот голос, уверенный и спокойный. Много раз он слышал его в битвах с врагами Владии, но впервые он показался ему не успокаивающим, а жутким.
«А ежели разобьет меня?», – промелькнула в голове предательская мысль, но он быстро отогнал ее, ибо тут же перед глазами предстал образ Лугта и его мудрые слова: «Коли мыслишь поражением, поражение тебе уготовано».
Сильный удар по щиту вывел его из мыслей. Еще один удар сотряс его шлем, части которого посыпались вниз. Палица или топор был уже не пригоден. Сильная давка стала происходить в самой гуще боя. Пальцы брезда разжались, отпуская топор, и тут же с силой сдавили рукоять широкого короткого ножа.
Собравшись с силами, Дигальт оттолкнул от себя навалившегося брезда и блокировал его удар ножом. Топор врага опускался медленно, а потому нож успешно сдержал его. Внезапно, Дигальт приподнял щит и перехватил им топор, а нож, тем временем, проделал вираж и воткнулся брезду под подбородок. Тот отпрянул, заливая кровью грудь, и скрылся за рядами своих сотоварищей.
С одним из них Дигальт тут же схватился в схватке нож на нож, щит на щит. Хотя и пасмас, но враг его был опытным бойцом и не давал проводить никаких каверзных ударов. В очередной раз, сокрывшись от его выпада за щитом, Порий вынырнул из-за него и, хотел было ударить, когда к своему удивлению, увидел прямо перед собой широко открытые от натуги глаза пасмаса. Его лицо было пунцово-красным и сочилось потом. Сзади на него напер крупный боевой саарарский конь и вдавил в щит брезда, раздавливая вживую.
Дигальт не смог противостоять мощи коня и сам упал спиной на позади стоявших.
Всадник нещадно побивал коня плетью и тот, ржа, давил на дерущихся своей грудью. Оборонительная линия войска Пероша медленно, но выравнивалась. Дигальт стал медленно отступать, укрываясь за щитом от пиковых ударов конников. Он не мог ни дотянуться до них, ни изготовиться, чтобы метнуть нож. Сзади бросали ножи, но всадники были опытные и потому прикрывали большими щитами своих коней.
Битва перешла в стадию полного молчания, когда воины берегли силы, ибо каждый удар мог решить судьбу войска.
– А-а-а! – закричал один из солдат Дигальта. Он упал и сейчас скрывался под ногами наступающих. Ему вспороли живот и проткнули горло.
Дигальт обернулся и мельком осмотрелся. Самая жаркая драка шла на крышах близ лежащих домов, где обе стороны старались отстоять свое и не дать пробраться во фланг или тыл войска.
– Тяжко! – просипел рядом с ухом Дигальта Аэрн. Непонятно, как, он оказался подле него. – Тяжко, а?! – весело прохрипел он. – А если я так… – и он навалился вперед.
– Размозжите их о ворота! Передавите их! – командовал Перош.
«Будь ты проклят!» – пожелал ему Дигальт и из последних сил стал нажимать на щит, но он словно бы уперся в стену.
– Ар-р-р! – внезапно грянуло откуда-то из-за спин всадников, и крик тут же потонул в грохоте сошедшихся друг о друга щитов.
– Надави, Дигальт! – расслышал Порий голос Лугта. – Дави-и-и!
– Ра-ар! – взревел Дигальт и бросил все остатки сил на последнее усилие.
Время, казалось, замерло. Он отчетливо слышал прерывистое дыхание умиравшего от давки пасмаса и еще несколько подобных сипений. Рядом с ним тяжело дышал Аэрн. Щиты скрипели от натуги и на них укладывались, барабаня, древки немногочисленных пик, которыми задние ряды пытались помогать передним. Черной молнией, заметил Дигальт, над ними пронеслась маленькая птица. Ее черный блестящий глаз, не мигая, оглядел происходящее. Он был бесстрастен и глуп.
– Перош уби-ит! – взорвал тугое безмолвие дикий крик. А вслед за ним раздался дикий победный вопль, который не прекращался и то время, пока гарнизон крепости отступал, и то время пока дрались и добивали оставленных на поле боя врагов, и все то время, которое гнались за отступавшими.
– Смотри же! Смотри! – вплыл в поле зрение смертельно уставшего Дигальта Лугт. Он указывал на улицы, запруженные людьми. Это были жители Приполья и самого городка. Они дрались с остатками саарарского гарнизона и не давали солдатам затворить за собой врата крепости. Их поливали стрелами и кипятком, но это только злило толпу. И вот, она ворвалась в крепость.
Безумие и странное ощущение нереальности происходящего стали проходить, когда Порий облокотился на холодную стену крепости и прижался к ней щекой.
– Где он? – спросил Дигальт. – Где Перош? Я хочу увидеть его тело.
– Оно там, – кивнул Лугт на замок. – Пока еще там.
– Я слышал, что он убит.
– Это неправда.
– Но…
– Я соврал, – улыбнулся Лугт, – и потому мы сегодня победили.
Между тем, отдельные бои происходили в башнях и на лестницах у стен. Главная крепость не успела сокрыть себя от нападающих и впустила воинов.
